Но он ушел на время. Вернулся уже в доме «двойников» и попытался заставить уснуть, так же как и Тоню.

…Голоса за дверью стали громкими. Арсений уже различал порыкивающий бас бородача вздыхальщика, мелодичный голос женщины с глазами настороженной львицы. Детей перестали одергивать, а разрешили им носиться по квартире и разбудить разоспавшегося гостя…

Эх, если бы не строгая блондинка и собака, Арсений и сам бы уже давным-давно вышел из комнаты! Он бок напрочь отлежал в одной позе, повернувшись к стенке!

Дядя Борис, что вчера привез его сюда, подтянутый внимательный старикан Лев Константинович, пузатый дядя Коля, тетя Зоя — все были нормальными, не страшными!

Но вот собака…, и женщина с прилизанными волосами и глазами цвета стали… — они были п р и ш е л ь ц а м и. Они несли угрозу.

Арсений лежал и думал: уйти незаметно из этой квартиры или рискнуть — остаться?

В фантастических фильмах частенько встречался какой-то инопланетянин, вставший на сторону землян. Типа, совестливый, решивший, что захват чужой планеты — несправедливость, и воевавший заодно с хорошими парнями.

Что если блондинка и собака такие же борцы за справедливость? Что если только они могут помочь прогнать захватчиков с Земли?

Арсений повернулся, лег на спину, вздохнул…

Наверное пузатый бородач стоял за дверью и прислушивался. Едва Арсений лег навзничь, дверь приоткрылась…

— Проснулся? — показавшееся из-за двери широкое лицо растягивалось в странной, как будто заискивающей улыбке.

Арсений кивнул. Присмотрелся к дяде Коле…

Когда мама плохо спала или вовсе не смогла уснуть всю ночь, у нее были точно такие же красные, воспаленные глаза. Дядя Коля смотрел на Арсения и не решался подойти к матрасу.

— Ты можешь встать? — спросил. — Можешь встать и пойти со мной?

Арсений уже давно привык о щ у п ы в а т ь людей направленным усилием. Он как будто протянул к бородачу невидимую руку, дотронулся до головы, с ч и т а л его настроение…

Угрозы нет. Мужик растерян. Напряжен. Ждет чего-то важного, приятного.

Он не опасен.

Арсений послушно встал с матраса, вышел в просторный холл…

В холле сгрудились все обитатели квартиры. Ласковая тетя Зоя стискивала руки у груди, дядя Борис придерживал возле себя заинтересованно поглядывающих мальчишку и девчонку. Лев Константинович и жуткая Миранда стояли под аркой гостиной, где в кресле сидела печальная Тонечка. Огромная собака, настороженно поводя ушами, расположилась возле входной двери. Скорее всего — охраняла. (Или держала людей в квартире-каземате?!)

Сгустившееся волнение так переполняло атмосферу, что Арсению казалось, будто он бредет сквозь наэлектризованную воду. Толи борется, толи плывет по волнам чужих эмоций. Это было неприятно, но нестрашно.

Дядя Коля зажег свет в ванной комнате, поставил Арсения перед огромным зеркалом, сам встал сзади:

— Погляди, — сказал отражению Арсения. — Погляди на нас… Видишь, как мы похожи?… Волосы, глаза, нос… Это потому, что я твой папа, Сеня.

Бородач… нет — ПАПА! не знал, что его сыну не нужна наглядная демонстрация какой-то там похожести! Арсений прочувствовал каждое слово, каждую букву, биение папиного сердца и дрожь его рук! Сын понял — это ПРАВДА!

В дверном проеме ванной комнаты тихо плакала тетя Зоя.

Косой уже давно пошучивал, что в старости умрет от жажды. Борису говорил: «Надумаю копыта сбросить, пришли, Завянь, мне Ваньку со стаканом воды… А лучше с фляжкой спирта». Обзаводиться потомством от нелюбимых женщин ради пресловутого стакана, Косолапов не хотел, не пробовал, случайно же — не получилось. Перед фактом беременные дамы как-то не поставили.

Завянь смотрел на друга, видел как не найдут покоя его руки — сжимаются и разжимаются байкерские лапищи, прячутся в карманы и снова выползают, — понимал: Коляну до мышечного спазма, до дрожи в каждом пальце хочется прикоснуться к сыну! Обнять, прижать, погладить, сжать, да так что сам же и задохнется, дышать от счастья перестанет!

Будь Коля недалеким переростком, он так бы и поступил. Поддался чувствам. Посадил пацана на колени, тискал бы его как младенца и гуленьки-сюсюканьки пускал от счастья… Умилялся — пацан, пацан у меня есть!!

Но Коля умный мужик. Он получил в з р о с л о г о ребенка. Причем, не по годам: по сути и по жизни. Даже у Завянь создавалось фантастическое впечатление нереальности от разговора Миранды и Арсения, так что же говорить о Косолапове, с ума сошедшем от мысли — он никогда не увидит, как его м а л ь ч и к беспечно носится во дворе, запускает в мутном городском ручье кораблики, песок лопаткой ковыряет…

Его мальчик не кораблики пускал, он отвечал Миранде:

— Я чувствую дуализм людей. Так получается само собой.

«Дуализм, твою мать!!! — печаталось на огорченном Колином лице. — Малыш, где ты этого набрался?!»

Завьялов смотрел на друга и думал о том, как глупы и суетны люди, мечтающие вырастить из отпрысков вундеркиндов.

Вот он — готовый вундеркинд! извольте получить и расписаться.

А Коля зарычать готов: он много пропустил, оставьте сыну и ему хоть крошечный остаток д е с т в а!!! Дайте по лужам пробежаться, змея запустить, мороженого объесться и вместе горло лечить! Читать, смотреть, ездить, лазать по горам, в моторах ковыряться, посадить на колени и в первый раз дать порулить машиной…

Черт. Это надо выдержать, Косой. Машиной, наверное, ты еще дашь ему порулить. Про девочек поговоришь. Научишь разобраться с хамом кулаками…

Миранда говорила с Арсением как с равным. Несколько часов назад Косолапов попросил ее не форсировать события, а дать ребенку отдышаться. Привыкнуть к новым людям, восстановить душевное равновесие и к папе приглядеться…

Но оказалось, что диверсантка ни сколько не обманулась в умственных способностях мальчишки. Едва позавтракав, Арсений улучил момент, когда их с отцом отставили наедине, и тут же сообщил:

— Собака и Миранда — пришельцы, батя. — Серьезно поглядел на только что приобретенного отца: — Вы знаете об этом? вы их не боитесь?

— Нет, — ответил Николай. — Мы знаем, мы их не боимся. Миранда и Жюли наши друзья.

— Пришельцы? так бывает? — поднял брови сын.

— Тебе все объяснят, сынок.

Ноги, сидящего на диване рядом с папой мальчика болтались в воздухе, не доставая до пола. Завьялову казалось, что в гостиной беседуют Давид и Голиаф: несоразмерность возраста и габаритов, недетская тематика, вызывали странные инфернальные ощущения. Сухопарая блондинка Ирма-Миранда немного подалась вперед и как будто сделалась меньше ростом, ребенок-собеседник напоминал взъерошенного воробья — диверсантка и маленький телепат обсуждали почти мифологические темы: о путешествиях души беседовали.

После того как Арсений объявил, что собака и женщина полицейский — чужаки, секреты не имели смысла. Мальчику, способному уловить малейшие оттенки лжи, решили рассказать все как есть, не создавая полутонов измышлениями о космических пришельцах. «Обманем в малом, — настаивала Миранда, — не поверит в целом. Отстранится и насторожится против всех».

…- Ты можешь быстро научить меня мысленно приказывать людям? — в итоге разговора, неожиданно и в лоб спросил Арсений «тетеньку Миранду».

— Зачем? — диверсантка бросила настороженный взгляд на не менее насторожившегося папу Косолапова.

— Если моя мама не сумасшедшая, ее нужно вытащить из больницы. Я хочу приказать доктору, чтобы маму выписали.

Миранда распрямилась, откинулась немного назад…

Приехали, что называется. Малыша боялись напугать, а он рьяно засобирался чужие мысли контролировать.

— За твоей мамой следят, Арсений, это может быть опасно для нас всех.

— А занимать чужие головы — не опасно? — вскинул подбородок мальчик и посмотрел на диверсантку с осуждением: — Вот вам нисколечко не жалко тетеньку, чье тело вы захватили без спроса, а? Она ж потом, как и моя мама окажется в психушке.