Будь неладно это Центральное отделение, которое вечно не даёт ему покоя.

— Но я хочу.

Фель тяжело вздохнул и плюхнул на стол толстую папку с разобранными документами, чтобы обернуться к младшему демону. Амаймон, который бездельничал вот уже круглые сутки и действовал ему на нервы, раздражал. После того, как ректор Академии позвонил брату на телефон и тем самым отвлёк его от захватывающей схватки с Рином, Амаймон пребывал в депрессии. Его даже не отвлекали магазинные сладости. И нет, Укобак тоже не помог. Парень начинал канючить что-нибудь в исполнении полудемона, заявляя, что только тот правильно смешивает каждый ингредиент до такой кондиции, чтобы Королю земли сладость понравилась полностью. В магазинах всё было слишком сухо, а у Укобака — приторно. Так что Мефисто оставалось только смириться с тем, что чужое нытьё не прекратится.

— Рин на миссии.

— Вызови его обратно.

— Я расскажу всё Люциферу.

— Люци-нии прибежит, только если его позовёт Рин.

— Подожди ещё несколько дней, и Рин сам к тебе приедет.

— Но я хочу сейчас! Может, я сам отправлюсь в тот особняк?

— Даже не думай, — Мефисто вновь строго посмотрел на младшего брата. — Ты же понимаешь, что не я запретил тебе там появляться?

Амаймон ещё больше надулся и начал перекатывать запакованный леденец из одного конца стола, на котором сидел, в другой. Фель даже уже не раздражался на шебуршание — привык за столько совместно проведённых часов. Хотелось сердечно поблагодарить полудемона за то, что тот круглосуточно терпит это безобразие в Геенне.

— Чего ты вообще добиваешься? — недовольно поинтересовался Король земли.

— О, — демон растянул губы в усмешке и хитро посмотрел на брата, — всего лишь показываю нашему будущему правителю другой взгляд на, казалось бы, очевидные вещи.

Амаймон скривился.

— Ерунда какая-то. Лучше бы он всё-таки приготовил мне сладости.

Мефисто незаметно вздохнул и вернулся к заполнению новых бумаг.

***

За окном темнело; все уже разошлись по комнатам, стараясь разложить по полочкам сбивчивый рассказ Шиеми. Конекомару был явно в ужасе, чего с виду не скажешь об остальных, но никто не мог его винить. Тяжело признаваться, что даже у опытного экзорциста или повидавшего многое полудемона пробежал холодок по коже. Мёртвые дети часто пугают больше всего остального. Рин мог с чистой совестью сказать, что у него не возникало ни капли страха даже в детстве, когда он смотрел на живых кукол своей сестры, ведь они были взрослыми и не такими уж и пугающими, а мальчик точно знал, что оне-чан не причинит полудемону вреда.

Но в Ассии, видя кукольные техники Такары, Курода понял, что и обычные маленькие куклы могут насылать чувство медленно подбирающейся опасности, ведь с первого взгляда нельзя сказать, что в них скрыто. Что уж говорить об этой Акире, на пыльный забытый портрет которой Шиеми наткнулась в коридоре, пока бежала обратно? Никто из ребят, посланных на миссию, так и не смог договориться с остальными о природе её происхождения. Окумура чётко сказал, что случаев с привидениями, пропитанными демонической энергией, ещё не было. У них слишком сильно разнится природа происхождения.

Ту часть дома, где жили Кохэку и Кен, убирали ещё хуже, чем всё остальное, так что брат с сестрой легко могли наткнуться на какую-либо вещь, принадлежавшую погибшей. Казалось, Азэми-сан совершенно не жалела детей своей сестры. Женщина лелеяла лишь своё горе, наплевав на остальных. Становились понятны её прохладные отношения с мужем, выявившиеся при недавнем опросе.

Юкио пообещал себе проверить в другой части дома каждый труднодоступный угол на следующий день, ведь почти сразу же после общего сбора к ним настойчиво постучались служанки и выкинули приезжих из особняка до самого вечера. Наверняка по указанию Судзуки-сан. Позже все пытались заметить, что же изменилось, но и разбросанные ленты, и раскисшие китайские фонари остались на своих местах.

— Думаешь, она снова придёт к тебе? — спросил сонный Юкио, уже переодевшийся в пижаму. Рин в это время ещё только расстилал свой футон.

— Скорее всего, — Курода улыбнулся уголками губ, — но она может попытаться заглянуть и к остальным.

— Мне в детстве ставили защиту, так что ко мне точно нет, — слева послышался писклявый голос одной из кукол Нему, — постоянно носить капюшон вредно для волос.

Рин, спохватившись, скинул его, открывая вид на взлохмаченные волосы и чёрные аккуратные рога.

— Точно, ты же знаешь, — Юкио пристально посмотрел на своего ученика из-под очков.

Нему в очередной раз ничего не ответил, чем заставил Окумуру скрипнуть зубами. Парень в очередной раз мысленно поблагодарил всех классных руководителей их Академии, которые терпят учеников и похуже.

— Кстати, — заметил полудемон, — странно, что ты больше ничем не поинтересовался.

— Я убедился, что в тебе действительно находится большая примесь демонической крови, — ответил Нему спустя несколько секунд, — и этого достаточно.

Курода удовлетворённо кивнул, наконец закончив. Осталось только переодеться и лечь спать.

— Гасите свет.

Вскоре комнату, выделенную гостям, освещала лишь только луна. Её блестящий диск выглядывал из-за тёмных веток деревьев, и Рин, повернувшись на бок, засмотрелся на эту белизну. Звёзды рассыпались рядом с луной словно бисер, и парень вдруг ощутил, что очень сильно скучает по другому рисунку на ночном небе, столь привычному и родному.

Ему нравилось смотреть на ночное небо в Ассии, но вместе с тем полудемон прекрасно понимал, что оно никогда не заменит ему Геенну. Всё чужое приедается даже быстрее, чем родное. Парень поджал губы и резко закрыл глаза, чтобы после расслабиться и попытаться заснуть.

***

Рин резко распахнул глаза, услышав звон колокольчика. Темнота вокруг и странное ощущение лёгкости в теле давали понять, что парень опять попал в сон, посланный призраком. Акиры, которая умерла возле дома и выманивает живущих в нём к себе. Ищет ли она помощи? Или хочет что-то вроде отмщения? Куроде совершенно не хотелось вставать и идти куда-то, и в нём говорило даже не опасение заплутать здесь без света дня, скорее просто лень. Футон был слишком тёплым и удобным для того, чтобы куда-то идти.

Вновь зазвенел колокольчик. Полудемон явственно ощутил чужое недовольство. Со стороны окна показалось какое-то свечение, и парень скосил глаза на бок. Призрачный колокольчик, ранее падающий в пруд, завис на уровне окна. За тонким стеклом быстро мелькнуло отражение крохотного тела в длинном кимоно, а затем оно сразу же пропало. Послышался звук сильного удара, и на окне появился отпечаток маленькой ладони. Рин сглотнул, напряжённо проследив за алыми каплями, стекающими вниз с проявившегося следа чужой ярости.

Скорее всего это была кровь. И Курода не собирался тешить себя иллюзиями, кто это просто какая-то краска.

Рин резко схватил курикару, с которой не расставался даже во время сна, и вытащил её из ножен. Блеснула холодная сталь, а в глазах парня зажглись крохотные голубые огоньки, как и на кончиках рогов. Ещё далеко не полноценное пламя, ведь полудемону удалось сдержаться, но и не голое оружие против неизвестно кого. Серьёзно, он никогда не чувствовал такого мандража даже за долгую историю схваток с Амаймоном.

Парень выбежал из комнаты, не боясь разбудить остальных, и проворно спустился по ступенькам, ведущим к выходу в сад. За дальней внешней стеной, мимо которой он спускался, всё это время звенел колокольчик.

— Кто ты? — угрожающе спросил парень, выставляя перед собой курикару в защитном жесте. По лезвию тоже начинала расползаться тонкая дымка будущего пламени, готового прорваться даже сквозь чужой сон.

Рин стоял прямо на границе. Один шаг — и он окажется за пределами дома.

К своей чести, парень не вздрогнул, когда Акира появилась прямо перед ним. Точнее, то, что приняло облик девочки. Существо подняло на полудемона несчастные, заплаканные глаза и спросило жалобным голосом: