– Наверняка стреляют в лица, чтобы их тела невозможно было опознать, – предположил Алекс.

– Мне этих выстрелов на войне хватило, – отмахнулся Ник.

Кассандра хотела спросить, где он служил, но я вовремя её остановил, дёрнув за рукав. Она посмотрела на меня и увидела, что я качаю головой.

– Скольких ты убил, Ник – десятки людей, сотни, тысячи? – не унимался Алекс.

– Неважно, я их убил, защищая свою страну. И давай больше не возвращаться к этому.

Война для Ника всегда была больной темой, которую он не хотел затрагивать. Мы перешли к обсуждению более насущных проблем.

– Что мы сейчас будем делать? – спросила Кассандра, взяв мою руку.

– Будем искать Дэниэла Спарка, – ответил я. – Если судить по моему кровавому рассказу…

– Теперь ты так именуешь своё творение? – перебил меня Алекс.

– Да, именно так, – кивнул я. – Так вот, исходя из моего рассказа…

– Дэниэл должен находится в редакции, – закончила за меня Кассандра.

– Вообще-то я сам хотел это сказать, но благодарю, ты всё правильно поняла, – с лёгкой полуулыбкой вставил я.

Между нами повисло тревожное молчание, и тут мы услышали злорадный смех.

– Ну что, попались, сукины дети! – мужчина лет пятидесяти был зол и весьма крепок в телосложении. Он снял пистолет с предохранителя и уверенно направил на нас. – Мудаки чёртовы, какого хрена вы делаете в моём доме?! Что, поубивали людей, теперь решили до меня добраться, а, уроды?!

– Мы не военные и сами в большой опасности, – оправдывался Ник, хотя обычно в таких ситуациях, наплевав на осторожность, он сразу без разговоров бьёт в морду. Ему хотелось воспользоваться своей аномалией, но он понимал, что здесь это делать опасно для жизни.

– Мы правду говорим, – поддержал я брата, держа ладони раскрытыми. – Нас самих чуть не убили.

Мужчина опустил пистолет и расслабился:

– Я один из немногих выживших.

– Мы вам верим, а теперь давайте представимся. Меня зовут Энди, а это Ник Тонт.

– Вас очень трудно отличить, – заметил он и назвался: – Дин МакГрой.

– Вот Алекс Макнил, а это Кассандра Льюис. Впрочем, наши имена вам ничего не скажут. Мы ищем журналиста Дэниэла Спарка.

– Он наверняка мёртв, его разрубили на куски и бросили в какую-то яму, – сообщил Дин. – Он мучился, я видел всё это, но не мог ему помочь.

– Может, это был не он, а кто-то другой?

– Исключать не могу, вполне вероятно, – ответил Дин, пожав плечами. – Но, может, я буду полезен чем-то в поисках?

Мы, конечно же, согласились, лишняя помощь от местного населения никогда не помешает.

Мы брели по грязным улицам несколько часов, постоянно прячась в узких проулках и тёмных дворах, как только слышали чьи-то чужие шаги. К нужному месту мы прибыли уже ближе к полуночи по местному времени, явно отличающемуся от нашего.

Я вошёл первым, за мной последовали остальные. Внутри было настоящее чистилище вместо обычного оживления любой редакции газеты.

Все, кто здесь работал, были мертвы. Кто был пригвождён к своему офисному столу, некоторые висели на стенах, их удерживали несколько кинжалов, воткнутых в голову и тело. У одной женщины ножницами отрезали уши, а затем громадным осколком стекла перерезали шейную артерию.

Мы опоздали и уже были уверены, что Денни действительно убили. Мы повернулись было спиной к этому кошмару и собрались уходить, как вдруг услышали измученный и уставший голос:

– Что вы здесь делаете?

Мы повернулись и увидели журналиста. Он был весь заляпан чужой кровью (видимо, из-за её обилия его посчитали мёртвым), но невредим.

– Мы пришли тебе помочь и заодно узнать, что здесь произошло.

– Мне уже ничем не поможете, – сказал Денни, распахивая пиджак, забрызганный кровью. Мы увидели прикрученный к телу журналиста динамит. – Убирайтесь отсюда, пока живы, – дрожащими руками он вытащил пульт из кармана и сжал его так, что побелели костяшки пальцев, от отчаянья он был готов нажать на кнопку, чтобы всё взлетело в воздух.

– Уходите быстро, я вам приказываю, или отправитесь в ад вместе со мной! – яростно вскрикнул журналист.

– Остановись, Дэн, не делай глупостей, – успокаивал я журналиста. Ник дёрнул меня за рубашку:

– Энди, бежим отсюда, он не блефует и готов поубивать нас всех.

Мы стремительно выбежали на улицу. Отдалившись на почтительное расстояние, мы услышали оглушительный взрыв. Всё-таки Дэниэл наложил на себя руки.

За шумом взрыва мы не расслышали новых выстрелов, и лишь предсмертный крик сзади дал нам понять, что что-то неладно. Обернувшись, мы увидели лежащего на дороге мистера МакГроя, истекающего кровью. Ему было уже не помочь. Мы стремительно побежали, пока неизвестный в отдалении перезаряжал пистолет.

– Куда же теперь? – на бегу спросила Кассандра. – Надо же как-то отсюда выбираться.

– Нам нужно вернуться туда, откуда мы пришли, иначе может не сработать, – я увидел недовольные лица своих спутников. – Да, я понимаю, что мы идём на риск, но если мы задержимся хоть на час, то погибнем, несмотря на способности Ника и его геройское прошлое. План с журналистом не удался, а значит, мне придётся самому дописывать произведение, хотя лучше было бы, если это делал кто-то из местных. Поэтому нам и придётся вернуться в ту гостиницу.

Тем временем убийца Дина куда-то исчез, видимо, ему было не с руки гоняться за нами, а может, он имел с МакГроем личные счёты. Так или иначе, под покровом темноты идти было легче. Город затих, убийцы и маньяки вволю поживились здесь и отправились дальше, чтобы продолжить свою кровавую мессу. Нам удалось проскользнуть незамеченными, и ещё через пару часов мы снова оказались в том самом гостиничном номере.

Я сел за стол, весь чем-то измазанный. Ник нашёл какую-то тряпку и брезгливо вытер со стола. Я положил листы бумаги на более-менее чистую поверхность, достал карандаш и приступил к делу:

«Мы брели по грязным и мёртвым улицам, пока не обнаружили в своих карманах странные вещи, это оказались стеклянные сердца. Они имели разные цвета, синий, красный и чёрный, но на дороге обнаружилось ещё и четвёртое стекло, оно было жёлтым.

Если эти цвета – синий, красный, и чёрный – имели какое-то отношение к смерти, что окружала нас, то жёлтый, конечно же, символизировал надежду и свет солнца».

Когда я закончил писать, наши карманы тут же отяжелели. Ник вынул чёрное сердце, Алекс – синее, Кассандра – красное, а я, как причина этого кошмара, достал жёлтое.

Это был знак того, что мне суждено написать светлую историю. Мы возвращались, и я решил назвать будущий рассказ «Дом». Я чувствовал, что что-то должно было произойти, и посоветовал взяться за руки, сжав посередине свои находки. Мир, полный смерти и крови, стал расплываться под нашими ногами, равно как и всё вокруг нас. Мы закрыли глаза, на несколько мгновений оказавшись в холодной кромешной тьме.

Каждый испытывает облегчение, когда ему удаётся спастись от маньяка, который сначала запугивает самыми страшными способами, а потом находит и убивает.

Мы стояли у моего дома, но не узнавали улицу, потому что она стала совсем другой. Единственное, что здесь осталось прежним, это чистота, но и она казалась неестественной. Одним из неприятных изменений было то, что у каждого из домов стояли вазы с цветами, которые кладут только на кладбище.

– Ребята, вы понимаете, что мы не дома?

– Да, не дома, – согласился со мной Ник.

– Мы голодны, Энди, – пожаловалась Кассандра, и её поддержал Алекс.

– Тогда зайдём в дом, перекусим, – предложил я. – Всё-таки мой дом стоит на месте.

– Да, но мне почему-то кажется, что это не твой дом. А, вот и подтверждение, – сказал Ник, указывая на щит. Мой брат был прав, там была другая надпись и вдобавок пугающая.

– Los-Forever, – прочитал я. – Боюсь, это название города, где родился один маньяк из моего другого произведения.

– И это его дом? Почему он похож на твой?