— Остынь, — прервал Лотор. — Там, на столе, бутылка виски. Давай выпьем.

Увидев, что упрямец не собирается двигаться с места, он встал, дошёл до стола и сам разлил янтарный напиток по бокалам. Петир принял свою порцию, подозрительно взглянув на него, пригубил и поморщился.

— Слишком крепко.

— Ничего другого у меня нет, и ты это знаешь.

— Мог бы обзавестись чем-нибудь не таким… — Он поискал нужное слово. — Ядрёным.

Как ребёнок, честное слово. Брюн вновь опустился на диван, сделал глоток, обжёгший горло и закурил. Некоторое время мужчины молчали. Петир не спешил говорить о том, что его тревожит, смотрел в бокал, покачивая его в руке. Опять мне из тебя всё вытягивать? Лотор вздохнул, поняв, что придётся спрашивать и, скорее всего, нарываться на упрямство и упорное нежелание рассказывать о проблеме прямо. Бейлиш всегда добирался до сути окольными путями, тянул до последнего и говорил всё только тогда, когда уже нельзя было отвертеться. Эта его манера порой крайне сердила Брюна, вынужденного вести пространные диалоги ни о чём ради нескольких действительно важных слов. Терпение. Начни издалека.

— Что ты сделал с девчонкой? Она весь день была сама не своя.

Ему показалось, что глаза Петира по-кошачьи засветились в темноте. Он ждал ответа, изучая до боли знакомое лицо, сигарета беспомощно догорала в руке.

— Ничего особенного. — Друг улыбнулся. — Я серьёзно взялся за неё. Девочка скверно воспитана, что неудивительно при таких родителях. — Он покачал головой. — Слышал бы ты, как она иной раз выражается… Это недопустимо в том кругу, куда я намерен пробиться.

Я тебя не об этом спрашивал.

— Ты её розгами, что ли, воспитываешь? Как в средневековье?

Бейлиш расхохотался, едва не поперхнувшись недопитым виски.

— Конечно, нет. Внушением и личным примером. А вчера… Я всего лишь восполнял пробелы в её половом воспитании.

Лотор приподнял бровь. Он думал, что в этой области Сансе известно даже слишком многое, и научить её больше нечему. Выходит, я ошибался. Желание помочь заглушило голос разума, и Брюн не сдержался.

— Ты сильно давишь на неё. Сбавь обороты, девчонка слаба… — Он не договорил.

Петир со всего размаху поставил бокал на журнальный столик, алкоголь выплеснулся, запачкав белую рубашку Лотора. На миг ему почудилось, что друг готов ударить его, но он не шевельнулся, невозмутимо глядя Бейлишу в глаза. Такие вспышки были нередки, особенно, когда реальность вступала в конфликт с «хочу» Петира. Пусть хоть при мне побесится. Мужчина знал, как тяжело в последний месяц даётся другу притворство. Он устал от этого тошнотворного городишки и мечтал уехать как можно дальше, забрав свою девчонку. И в столице у меня на руках окажутся двое…

— Не учи меня жить! — Бейлиш отвернулся и несколько секунд смотрел в окно, выравнивая дыхание.

— А кто ещё даст тебе совет, если не я? — спокойно возразил Брюн. — Я не о себе забочусь вообще-то.

— Не хочу говорить об этом. — Друг всё ещё злился. — Лучше расскажи, ты нашёл дом?

Как же это в твоём стиле — чуть что не так, переводить разговор.

— Нет. Подбираю варианты. — Он отпил из бокала. — У нас уйма времени.

Петир посмотрел на него с беспокойством, и Лотору померещилось, что перед ним сидит тот мальчишка, с которым он удил рыбу на речке в захолустном городке, словно не было прошедших лет, в волосы не закралась седина, не появились морщинки в уголках глаз… Он моргнул и двойственное видение пропало.

— Поторопись. У меня нехорошее предчувствие. Возможно, нам придётся покинуть это болото раньше, чем я рассчитывал. — Бейлиш нервно стиснул пальцы.

Мужчина нахмурился.

— Что ты имеешь в виду? Говори конкретнее.

— Что-то произойдёт. Скоро. Я чувствую. Нужно быть готовыми.

Он не стал допытываться. Чутьё у Петира было такое, что любая ищейка позавидовала бы. Надо так надо.

— К концу недели сделаю.

Брюн щёлкнул зажигалкой. Пожалуй, пора прекращать столько курить. Если я умру, кто позаботится о нём? Кто убережёт от опасности? Сердце неприятно кольнуло, из-за дыма в глазах двоилось, и он помахал рукой, чтобы разогнать серую пелену.

— Ты слишком много куришь, — неодобрительно сказал Бейлиш, будто прочтя его мысли. — За то время, что я у тебя, ты выкурил не меньше пяти штук, а я здесь и часа не провёл.

— Отвали, — дружелюбно отозвался Лотор.

— Кто ещё даст тебе совет, если не я?

Действительно. Мужчина хмыкнул. Петир всегда оставлял последнее слово за собой, несмотря ни на что. Даже с ним. Брюн молча допил виски, ощущая, как внутри растекается тепло. Кажется, теперь он сможет нормально поспать. Завтра опять присматривать за девчонкой, я должен быть в форме. Бейлиш поднялся, и Лотор вопросительно взглянул на него.

— Вижу, ты засыпаешь. Спокойной ночи. — Друг направился к двери, но на полпути остановился и оглянулся. — Извини.

Брюн мотнул головой, показывая, что не придал значения сказанному в запале. Петир улыбнулся и вышел в коридор. Щёлк. Лотор потушил сигарету, лёг на диван, дотянулся до валяющегося в ногах пледа и закутался по самую шею. Рубашка не просохла, в нос бил запах спиртного, но мужчина закрыл глаза, намеренно абстрагируясь от него. В памяти всплывали незначительные, а иногда и просто глупые воспоминания, он задрёмывал, просыпался, снова засыпал. В конце концов, тихая мелодия убаюкала его, и Лотор уснул спокойно, без сновидений.

***

Сандор присутствовал на очной ставке Маргери и Подрика. Они с Вель наблюдали за разворачивающимся действом через стекло, люди в комнате не могли их видеть. Мейс Тирелл, нахохлившись, сидел возле дочери, всем своим видом показывая, что не собирается терпеть полицейский произвол, и вмешивался почти после каждого вопроса Торне, пока тот его жёстко не осадил. Адвокат девушки попробовал возмутиться, но рассерженный Аллисер выговорил и ему, припомнив соответствующие законы, и едко посоветовал доучиться, прежде чем браться за чью-либо защиту. Клиган усмехнулся. Смотреть на это было забавно, как в театре, но он очень хорошо помнил свои ощущения на допросе, и невольно пожалел Маргери. Ты забыл, что она сделала? Парень вздохнул, взглянул на Вель, глаза которой горели охотничьим азартом. Она поймала его взгляд и улыбнулась.

— Потрясающе, да? Вот это профессионал! Не будь он таким узколобым, цены бы ему не было.

— Жаль Пейна. Похоже, он совсем растерялся.

Адвокатесса передёрнула плечами.

— За свои поступки нужно отвечать. Нарушил — неси ответственность.

Ты права, но так не всегда бывает. Он снова посмотрел в стекло. На этот раз детектив не старался запутать, задавал чёткие, ясно сформулированные вопросы, девушка изворачивалась, Торне ловил её на лжи, спрашивал опять. Её слова против слов Подрика. Как бы не вывернулась. Сандор напряжённо следил за допросом, болел за Аллисера, как за любимую футбольную команду. Теперь он понял, какое самообладание надо иметь, чтобы работать в полиции. Лично ему уже хотелось взять Маргери за шею и долбануть лицом об стол. Она строила Торне глазки, сверкала зубами в улыбке, отвечая, наклонялась вперёд так, чтобы в вырезе видна была грудь. Шлюха чёртова. Клиган покачал головой. А папаша и не замечает. Дикость. Парень прислушался и затаил дыхание: детектив спросил, принимает ли Маргери наркотики. Она сделала удивлённые глаза, и заявила, что ничего подобного никогда не пробовала. Мейс подскочил со стула и разразился громкой возмущённой тирадой. Парень схватился за голову. Почему ведёт себя глупо он, а неловко мне?

— Как вы смеете? Моя дочь не из таких, она прекрасно воспитана!

Из таких, из таких… Много ты знаешь. Аллисер скептически улыбнулся и оскорбительно вежливо попросил девушку закатать рукава. В её взгляде впервые с начала допроса промелькнули неуверенность и испуг. Произошла короткая заминка, отец набирал воздуха для ответа, Маргери молчала, глядя на Торне неподвижным взглядом.

— Хватит! Вы оказываете давление на мою девочку! Вы не имеете права требовать от неё чего-то! Я буду жаловаться!