— Зная то, что я слаба на передок, и раздвигаю ноги перед каждым встречным, да? Это ты хотел сказать? — Санса остановилась.

Зачем я ляпнул, не подумав!

— Нет, не это. Зная, что у тебя никого не было дольше, чем у меня, и ты можешь поддаться… О чём потом пожалеешь. Я бы не хотел потерять тебя из-за своей несдержанности, — ровным тоном возразил он, стараясь говорить как можно убедительнее.

Девушка неожиданно рассмеялась. Клиган в замешательстве взглянул в её неестественно заблестевшие глаза, но сообразил, что что-то не так, только когда увидел болезненные, жалкие пятна чахлого румянца на фарфоровых щеках. Руки Сансы взлетели к лицу, плотно прижались к нему, размазывая тушь, из груди вырвался судорожный всхлип.

— Санса?

Сандор испугался. Недолго думая, он с силой развёл её руки в стороны и дал ей несильную пощёчину. Она неверяще уставилась на него, прерывисто, хрипло дыша.

— Прости. Мне показалось, что у тебя начинается истерика, — смущённо сказал он.

Девушка утомлённо провела рукой по лбу, стирая бисеринки пота.

— Это ты меня прости. Я в последнее время плохо сплю и… В общем, чувствую себя неважно. Давай просто забудем вчерашнее. Ничего не было, и точка.

Он выдохнул, только сейчас ощутив, в каком напряжении находился до этого. Слава богу.

— Мне кажется, тебе стоит сходить к врачу, — осторожно заметил Клиган. — Ты плохо выглядишь.

Она слабо улыбнулась, вытащила из кармана влажные салфетки и принялась вытирать лицо.

— Думаю, ты прав. Спасибо за совет. Ты не обижаешься на меня?

С какой стати? Ты не виновата в том, что я идиот.

— Нет, конечно. Проводить тебя?

Санса молча протянула ему руку, он мягко принял её и медленно пошёл вперёд. Девичьи пальцы были холодными, и вся она казалась прозрачной, как голографическое изображение. Неужели родители не видят, что с ней творится? Неужели им настолько наплевать? Сандор ускорил шаг, подпитываемый злостью. «Родители никогда ничего не замечают». Он криво усмехнулся. Чертовски верно, мать твою. Зато я всё замечаю, и сидеть сложа руки не буду.

***

Проводив Сансу, он направился домой, хмуро глядя под ноги. Нужно было рассказать Григору о состоянии девушки и попросить его поговорить с её матерью. Сандор не без оснований полагал, что к словам брата отнесутся с большей внимательностью. Мне повезло с ним. Он машинально переставлял ноги, погружённый в свои мысли, не замечая ничего вокруг, пока не почувствовал дискомфорт. Сначала парень отмахнулся от смутного ощущения тревоги, но постепенно ему стало очень не по себе. За мной кто-то наблюдает. Он огляделся. Улица была пустынна. Ни одного человека в это время дня? Дома смотрели на него слепыми квадратами окон, стояла мёртвая тишина, лишь издалека слышался шум автомобилей. Клиган переступил с ноги на ногу, борясь с желанием бегом броситься к своей двери. Некто продолжал сверлить его взглядом, по спине побежали противные мурашки, он уже готов был сорваться с места, лишь бы не находиться под прицелом чужих глаз, как вдруг всё исчезло. Сандор устало вздохнул, зажмурился, потёр переносицу. Примерещится же такое. Он поплёлся дальше, скорчив гримасу. Принимаю всё близко к сердцу, так и крыша съедет к чертям… Тьфу! Парень тряхнул головой.

— Сандор! Подожди!

Он остановился и обернулся. Вель спешила к нему, её шпильки тонули в рассыпчатом снегу, золотые волосы выбились из-под шапки. Когда адвокатесса подошла ближе, Клиган разглядел, что она улыбается во весь рот.

— Привет! Ты со школы? — спросила Вель.

— Да. Хорошие новости?

Она засмеялась.

— Ещё какие! Всё выложу, только дай отдышаться.

В кухне они вновь поместились напротив друг друга. Адвокатесса порылась в сумке, достала оттуда пухлую папку и открыла её. Сандор с нетерпением следил за её манипуляциями, его слегка знобило, хотя в комнате было тепло. Разложив на столе кучу исписанных листов разного размера, Вель посмотрела на парня и начала рассказ.

— Я была в больнице, и узнала очень интересную вещь…

— Но Оберин сказал о лаборатории?.. — перебил Клиган изумлённо.

Она нахмурилась.

— Больше слушай этого кривляку! Где ты видел в вашем городе лабораторию? В мелких населённых пунктах исследования проводятся в больнице, — наставительно заявила адвокатесса, выдержала актёрскую паузу и продолжила. — Так вот. В тот вечер, когда туда поступил образец твоей крови, эксперт Сэмвел Тарли, приятный во всех отношениях парень, ещё не приехал, чтобы провести анализ, и пробирка благополучно осталась в гордом одиночестве под охраной дежурного медбрата по имени Подрик Пейн.

Сандор настороженно слушал, не отводя пристального взгляда от её лица. Подрик Пейн? Это что ещё за х*р?

— Я поболтала с ним и выяснила, что ночь своего дежурства он провёл в компании девушки.

— Какой девушки? — Он подался вперёд, лихорадочно стиснув пальцами край стола.

— Маргери Тирелл. Тебе это ни о чём не говорит? — Вель склонила голову набок.

Имя произвело эффект разорвавшейся бомбы. В памяти возникла невинная мордашка отвратной девки, вешающейся на него при каждом удобном случае, мило попивающей из бокала на балу, стонущей от удовольствия на коленях у Болтона. Парень не знал этого Пейна, но не сомневался, что сучка Тирелл может залезть в штаны к любому, у кого нет достаточной силы воли.

— Она подменила образец? — сказал он почти спокойно.

— Точно неизвестно, но исходя из тех данных, что есть — думаю, да. Подрик верующий, я припугнула его геенной огненной, — хихикнула адвокатесса. — А потом оставалось только записывать. Был момент, когда она могла это сделать: ему приспичило в туалет, и он оставил её одну. До того, как они занялись любовью, Маргери ненавязчиво расспрашивала его о новостях, прижималась, а паренёк развесил уши и безостановочно трепал языком, польщённый таким вниманием…

— И его не смутило, что жертва изнасилования легла с ним в постель? Что за придурок! — воскликнул Сандор. — Как можно было промолчать о таком, весь город на ушах стоял?

Вель пожала плечами.

— Знаешь, он действительно туповат, одурачить его ничего не стоит, тем более, паренёк был тайно влюблён в неё… И потом, Пейн боялся, что его попрут с работы — пускать посторонних вне часов посещения строго запрещено, даже если это дочь одного из врачей. Она сама ему позвонила и предложила встретиться, а когда он посетовал, что на дежурстве, уговорила пустить её. Бедный мальчик, он с такой радостью рассказывал мне всё это, признался, что совесть гложет его, и молитвы не помогают. Так что у нас есть свидетель.

— Вы говорили об этом с Торне?

— Да, конечно. Он был несколько озадачен, но пообещал проверить, был ли телефонный звонок, и официально допросить Подрика. Счастье, что Пейн положительный, к его словам отнесутся соответственно. Кстати, за Рамси детектив тоже взялся всерьёз. Очень уж много школьников попадает в больницу с наркотическими отравлениями. Дело близится к развязке, Сандор. — Она тепло улыбнулась.

— Но всё это ещё доказать надо, — сказал он задумчиво.

— Главной моей задачей было заронить сомнения в голову Торне и хотя бы частично перетянуть его на нашу сторону. Это есть, махина правосудия запущена, и даже если всё дойдёт до суда, что маловероятно, я сумею убедить присяжных в том, что жертва — ты.

Адвокатесса встала и начала собирать бумаги, складывая их в аккуратную стопочку. Клиган бездумно созерцал, как двигаются её руки. Практически очищен от подозрений! Практически свободен! Он всё ещё не мог осознать, утрамбовать в голове услышанное от Вель. После дней, полных отчаяния и беспросветной тоски, у него появилась надежда, подкреплённая чем-то вещественным, не призрачной уверенностью, готовой угаснуть, как свеча на ветру, а полновесными показаниями живого человека. Подрик, чувак, я обязательно пожму тебе руку, когда познакомлюсь с тобой.

***

Тот сон продолжал мучить Сансу с завидным постоянством. Он всегда был одинаков, менялись только детали, но эти перемены всё больше пугали её. Якен разлагался сильнее, а Петир (Белиал, Белиал…) подбирался ближе. У девушки кровь стыла в жилах при мысли о том, что произойдёт, когда демон подойдёт к ней вплотную. Если он коснётся меня, я умру от ужаса. Она горько усмехнулась и подумала, что вот так люди и сходят с ума. Это начинается почти незаметно, человек игнорирует первые тревожные звоночки, считая их причудливой игрой воображения, а потом жалеет об этом. События нарастают, как снежный ком, поглощая личность без остатка, и в итоге появляется ещё один трясущийся слюнявый идиот. Или идиотка. Такая, как ты. Суп закипел, перелился через край кастрюли, Санса вскочила, убавила огонь, помешала. Отец, конечно, наорёт на неё за загаженную плиту. Да и насрать. Он всё равно не будет навещать меня в дурдоме. Девушка хрипло рассмеялась. Как думаешь, Петир станет тебя навещать? Её губы покривились, как у рычащего зверя. О нет, мышка, он заберёт тебя с собой и будет *бать до потери пульса, пока ты не сдохнешь! Слова прозвучали у неё в голове, как приговор Страшного суда, она бессильно опустилась на стул и закрыла лицо руками. То, что любовник заставил её вытерпеть ночью, было отвратительно, грязно, немыслимо, но, к своему стыду, в конце Санса испытала ни с чем не сравнимое наслаждение, и он всё это видел. Господи! Слёзы опять подступили к глазам, она вытерла их кухонным полотенцем и шмыгнула носом.