***

Санса перенервничала, и месячные начались раньше положенного срока. Болел живот, кружилась голова, ныли проклятущие синяки. Она проглотила таблетку обезболивающего и начала одеваться. Он вернулся. Петир приказал ей прийти сегодня, хоть девушка и не представляла, что они будут делать — критические дни не позволят им заняться сексом. Она хотела сказать ему, предупредить, но любовник спешил и уже сбросил вызов. Перезванивать Санса не посмела. Её передёрнуло от страха, когда она подумала о его возможной реакции. Только бы он не разозлился. Девушка подкрасила глаза и губы, проверила, убедительно ли лежат подушка и одеяло, призванные скрыть её отсутствие, и отправилась к Бейлишу.

Он предусмотрительно задёрнул шторы, в гостиной снова царил мягкий полумрак, и она прерывисто вздохнула, увидев на столе бутылку красного вина, сыр и фрукты. Будто ничего не случилось. Лицемер. Его нигде не было видно, но Сансу это нисколько не обнадёжило. Просто так он бы её не позвал. Она медленно подошла к дивану, но сесть не успела — Петир обнял её сзади, притиснув к своему телу.

— Наконец-то, дорогая. Я очень скучал. Раздевайся, — Он вдохнул аромат её волос, провёл ладонью по груди.

Раздеваться? Сразу что ли? Девушка подавила желание сию же минуту вырваться из его цепких рук и повернулась к нему лицом. Любовник был обнажён по пояс, она взглянула на шрам, который видела бессчётное количество раз прежде, посмотрела ему в глаза.

— Я не могу, у меня месячные.

Мужчина улыбнулся и повторил:

— Раздевайся.

— Ты вообще слышал, что я сказала? — спросила Санса, чувствуя, что в голосе проскакивают истерические нотки.

Стоп. Спокойно. Не дури. Он вздохнул.

— Слышал, ну и что? Я просто полижу тебя, в чём проблема?

Девушка уставилась на него, открыв рот от изумления, не веря своим ушам. Он что, совсем? Во время этих дней? Петир ответил ей насмешливым взглядом и приподнял бровь, будто бы предлагая ей сделать свой ход.

— Это… это… невозможно! Так не делают, — сказала она убеждённо и нахмурилась, когда Бейлиш рассмеялся.

— С чего ты взяла? — вкрадчиво поинтересовался он. — Потому что об этом не принято говорить вслух, сладенькая?

— Так делать нельзя. Это противоестественно! — Санса едва не запнулась на последнем слове, такой сумбур был у неё в мозгу.

Мужчина посмотрел на неё с жалостью. Его глаза блеснули, и ей показалось, что она видит в глубине его зрачков красные точки. Отец лжи. Белиал. Теперь я знаю, кто ты.

— Прелесть моя, запретов нет. Границ — нет. Ты сама загнала себя в клетку ложных ограничений, зачем? Можно всё, при условии, что никто ничего не узнает. Мы оба получим от этого удовольствие, ты прекрасно понимаешь это, и всё равно отказываешься. — Петир покачал головой. — Запомни, радость моя, главное в жизни — это наслаждение, и если кто-то будет убеждать тебя в обратном, он солжёт. Все эти идеалы, нормы морали, законы созданы умными людьми для дураков, а те и рады верить. Стадо, не более того. — Он презрительно усмехнулся. — Не будь дурочкой, милая.

— Пожалуйста, не заставляй меня! — взмолилась она, уже понимая, что это бесполезно. — Я не могу, мне стыдно…

Он обнял её покрепче и снова засмеялся.

— Ты меня стесняешься? Глупенькая, я в жизни видел столько крови, сколько тебе и не снилось.

И почему я не сомневаюсь в этом? Мужчина погладил её по спине, Санса задрожала, услышав его горячий шёпот:

— Котёнок, я не умею просить прощения. После того, как мы поссорились из-за таких пустяков, я сильно переживал… Дай мне приласкать тебя…

У этих пустяков были имена, милый. Четыре трупа, даже пять, считая нерождённого ребёнка. Ты испереживался, о да.

— А что, по-твоему, не пустяки? — спросила она устало.

— Это мы с тобой и наши отношения, — Петир чарующе улыбнулся. — Ты очень близка и дорога мне. — Он опустил руки пониже её талии и легонько сжал упругие округлости. — У тебя тампон?

— Да, — отозвалась девушка, избегая смотреть ему в глаза.

— Новый?

— Да.

— Тогда я вообще не пойму, о чём мы спорим.

Она растерянно молчала. Санса понятия не имела, как объяснить ему, что есть некие табу, которые нельзя нарушать, и это само собой разумеется безо всяких обсуждений. Девушка понимала, что если переступит эту черту, то её мир превратится во вселенную, где растут поющие розы, а у квадратов может быть пять, семь или больше углов. Самое дно порока и низости. Падать дальше будет некуда. Но она понимала и то, что благополучно разденется и разрешит любовнику делать всё, что он пожелает. Лучше не спорить. Лучше не злить.

Санса взялась за края футболки и потянула её через голову. Бейлиш отстранился, одобрительно улыбнувшись, отошёл к столу и стал разливать по бокалам вино, стоя к ней спиной. А что, если проломить ему череп? Она даже огляделась в поисках подходящего предмета, но тут же отбросила эту мысль, сообразив, что Лотор вполне может быть рядом и запросто свернёт ей шею. Девушка дёрнула молнию джинсов, сняла их и кинула на пол. Петир повернулся и посмотрел на неё, всю белую, гладкую, картину портили только два отвратительных синяка на коленях. Его глаза потемнели, Санса не выдержала этого взгляда и опустила голову. Как же стыдно!

— Иди сюда, милая.

Она покорно подошла, всё ещё не глядя на него, пытаясь справиться со смущением и страхом. Мужчина протянул ей бокал, она приняла его и стиснула в руке.

— Пей. До конца. Ты слишком напряжена.

Санса послушно отхлебнула и поперхнулась. Он похлопал её по спине, стёр большим пальцем выступившие на глазах слёзы.

— Не торопись.

Она допила бокал без происшествий, поставила его на стол и нерешительно подняла взгляд на Петира. Последняя попытка?

— Давай не будем, умоляю тебя, — прошептала девушка, но он только улыбнулся в ответ.

— Садись на диван, солнышко.

Санса практически рухнула на кожаные подушки и стыдливо прикрылась руками. Пожалуйста, откажись от этой безумной идеи! Краска залила лицо, шею, плечи и даже начало груди, как только она представила, что скоро потеряет нечто тайное, интимное, лишь для неё одной. Петир опустился на пол, поочерёдно коснулся губами сначала одного синяка, потом второго.

— Ты должна быть осторожнее, моя радость… — сказал он тихо. — Я не хочу, чтобы ты страдала.

А что ты делаешь прямо сейчас? Ей опять захотелось плакать и смеяться одновременно. Самым ужасным было то, что она возбудилась от одного его присутствия рядом. Любовник вскинул на неё горящие страстью глаза, убрал её руки в стороны.

— Не прикрывайся, ты такая красивая…

Он погладил её ноги и мягко, но настойчиво раздвинул их, несмотря на слабое сопротивление всхлипывающей Сансы.

— Я обожаю тебя, сладкая… Я знаю тебя, как никто другой, и люблю ещё больше за все твои недостатки, — прошептал мужчина, покрывая поцелуями внутренние стороны бёдер. — Откинься… Вот так, моя любимая девочка…

Петир нежно подтянул её ближе к себе, и она закрыла глаза, чтобы не видеть своего нового позора…

========== Оба-6 ==========

Когда Сандор и Григор вернулись домой после похорон наркомана, адвокатесса уже сидела на кухне вместе с их отцом и пила чай. Они вошли, девушка повернула голову и окинула их взглядом. Да это же секс-бомба, а не адвокат! Длинные волосы приятного пшеничного цвета, стройная фигура и большая грудь в совокупности с красивым лицом делали её похожей на кого угодно, только не на юриста, несмотря на строгий костюм. У парня пересохло в горле, он даже поздороваться не смог, промямлив что-то нечленораздельное. Дядюшка Виман рехнулся! Как можно посылать сюда такую… Такую… Тем временем она заметила его реакцию на себя, нахмурилась, плотно сжала губы и строго посмотрела ему в глаза. Сандор поспешно перевёл взгляд на отца, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Позорище! Точно подумает, что я в самом деле… Он рухнул на стул и схватился за чашку, чтобы скрыть смущение. Родрик Клиган поправил очки.

— Сынок, познакомься, это Вель Райдер, твой адвокат. Надеюсь, вы найдёте общий язык.