Каллен был счастлив, не хотелось постоянно бояться чего-то, задаваться вопросом «А что, если…» и заражать своими опасливыми догадками жену. Поэтому огорчаться он позволял себе лишь по тому поводу, что эти прекрасные вечера, которые они с любимой проводили вдвоем, соскучившиеся за долгий день, нельзя было продлить. Каждый рано или поздно заканчивался, будто бы нарочно мешая той идиллии, что витала во всем доме вкупе с уютом, когда супруги были вот так вот вместе, в тишине. И такой большой особняк становился маленьким домиком, утопающим в лесной глуши.
И эта ночь имела именно эту атмосферу. Остальные Каллены вот уже как три дня назад уехали в традиционный августовский поход в далекий от Сиэтла штат Альберта, где раскинулись лесные чащобы, доверху набитые любимыми вкусняшками бессмертных деток. Звери ведь успели расплодиться с прошлого августа? Так или иначе, вернутся они не скоро, что бросало тень печали на настроение Карлайла и Эсми.
Естественная для штата Вашингтона, погода в эту ночь была крайне несносна: за окнами вот уже вторые сутки лил дождь, порывисто барабаня по крыше, разбушевались от ветра пушистые сосны, что своими тонкими верхушками вдавались в темное, окутанное тучами, небо, а раскаты грома изредка проникали сквозь стены дома. Супругами как обычно был занят кремовый, плюшевый диван, расположившийся у отреставрированного камина, в котором мирно потрескивали дрова, что были заботливо припасены еще очень давно. Свет шел исключительно от огня, и это, несомненно, добавляло уюта, помимо этого создавая неповторимую атмосферу спокойствия и защищенности, хоть разбушевавшаяся стихия за окнами говорила об обратном.
Карлайл словно вынырнул из своих дум, когда почувствовал прикосновение ее щеки к своему плечу и ее глубокий вздох.
— Что не так, родная? — нежно спросил он, чуть повернув голову и поцеловав девушку в макушку.
— А? Что? — рассеянно промолвила она, отпрянув от него, чтобы посмотреть в миндалевые глаза, в которых всегда плескалась любовь. — Все так… С чего ты взял? Я просто… задумалась.
— О чем? — мужчина улыбнулся, принявшись уже было слушать. — Видимо, не о лучшем, раз ты так тяжело вздыхаешь.
— Так ты об этом? Брось, не цепляйся к мелочам, — она усмехнулась, неспешно беря его за руку и сплетая пальцы. — Я думала о детях. Все ли в порядке. Они звонили в последний раз вчера.
— В лесу может быть плохая связь, милая. Так что не о чем беспокоиться. Я уверен, что с ними ничего плохого не приключится.
— Ну раз ты уверен… — рыжеволосая тихо рассмеялась и, уткнувшись мужу в плечо, добавила: — Тогда точно все в порядке. Я люблю тебя.
— Я знаю, — он потерся носом о ее висок и поцеловал. — Я тоже люблю тебя. И мне кажется, что беспокоит тебя что-то другое, раз ты так быстро меняешь тему.
— Ладно, — она вздохнула и, слегка сомневаясь, взглянула ему в глаза. — Карлайл. У меня чувство, будто что-то не так.
— В чем дело, родная? — он обеспокоенно смерил ее взглядом, теряясь в догадках.
— Понимаешь, ведь на шестом месяце малыш уже должен толкаться. А он не толкается… — ее голос настолько потерянный, а в глазах целый океан отчаяния, будто случилось что-то ужасное. В такие моменты ей было не девяносто с лишним лет, о нет. В такие моменты она была для него маленькой девочкой, которую нужно успокоить так ласково и нежно, как умел только он, по ее словам. Так или иначе, блондин облегченно выдохнул, с улыбкой глядя в родные глаза.
— Эсми, не пугай меня так. Ты говорила это таким голосом, что страшно представить, как ты переживаешь. Иди ко мне, — после его слов девушка не раздумывая прильнула к крепкой мужской груди в раскрытые объятия. — Эсми, в этом нет ничего страшного. Нельзя так волноваться, ты понимаешь? Мы ведь знаем, что с нашим малышом все хорошо. Что еще нужно для счастья? Поверь, он сам решит, когда ему нас обрадовать. А это обязательно случится.
Она чуть отстранилась от него и, нежно обняв за шею, прильнула к его губам с поцелуем, полным непередаваемых словами чувств и эмоций. Он ответил на поцелуй, постепенно углубляя его, пока руки заботливо обвили ее талию.
— Это значит, что ты не волнуешься больше? — с интересом спросил он, когда поцелуй прекратился.
— Это значит, что ты хороший муж, — девушка тепло улыбнулась, а он рассмеялся на ее заявление. — Что? Ты поддерживаешь меня и заботишься.
— Ну правильно. Так и должно быть.
— Да, но… Не все мужья такие, Карлайл, — двусмысленно, с толикой грусти на глубине глаз произнесла она.
— Спасибо. Мне очень приятно слышать эти слова и знать, что ты счастлива, — искренне прошелестел мужчина, запутавшись пальцами в ее густых, тяжелых прядях. — Родная, он обязательно пошевелится, вот увидишь, — он ласково погладил ее округлившийся животик сквозь ткань кофты. — Ты даже не будешь ожидать этого. Настолько все будет внезапно.
— Хм, после таких слов я должна каждую минуту быть настороже, — она загадочно улыбнулась ему и накрыла его ладонь своей. Он усмехнулся, поцеловав ее в ямочку на щечке, и притянул ближе к себе, устремив взгляд на огонь. — Знаешь, теперь добрая половина нашего шкафа забита детскими вещами.
— Да? Я не видел. Ты ведь не хотела торопиться…
— Это не я. Это Элис с Розали. Причем все это они провернули в тайне, и, если бы я не открыла случайно вторую половину, то они так бы и молчали. Конечно, уже не было смысла что-то говорить им, — рыжеволосая усмехнулась, вспоминая виноватые лица дочерей.
— Как девочки могли купить что-то, если никто до сих пор не знает, кто у нас будет? — Карлайл улыбнулся, не переставая забавляться выходками своих детишек. Вот, например, буквально за день до отъезда Эмметт случайно сломал рояль Эдварда, когда носился по всему дому за Элис, которая во всех красках угрожала выбросить его приставку, звук от игры в которую раздражал ее больше всего. В итоге Эдвард устроил невозможному без разговоров Эмметту бойкот и даже поехал на отдельной машине, а с ним и Элис с Джаспером.
— О. Ты действительно думаешь, что им это помешало? Они накупили одежды и для девочки, и для мальчика, так что этого хоть отбавляй. И судя по тому, как они отводили глаза, когда я спросила, что будет, если я загляну в общую гардеробную, в нашем шкафу, видимо, было то, что не поместилось туда, — супруги засмеялись, и Карлайл невесомо поцеловал ее в губы.
— Что ж, они неисправимы, — мужчина безнадежно покачал головой.
— Это, конечно, да, но… Карлайл, эти маленькие вещи такие хорошенькие! Я как посмотрела на них, влюбилась с первого же взгляда. Я до сих пор поверить не могу, что он будет таким крохотным, когда появится, — девушка любяще обняла руками живот, пока он посмеивался над ее словами.
— Ты даже не представляешь, как быстро он вырастет из всей этой одежки, — дальновидно произнес он, смотря куда-то в пустоту.
— Хотелось бы, — тихо пробормотала она и тут же оказалась в его объятиях.
— Все будет хорошо, — он любяще заправил карамельную прядку ее волос за ушко и поцеловал в теплый лоб. Она вздохнула и прижалась к нему настолько, насколько позволяло ее тело.
— Но вещи все равно прехорошенькие.
— Я не спорю.
— В парочку я влюбилась, но, знаешь, мысли о них мешают мне с библиотекой.
— Кстати, все забываю спросить, как продвигаются дела с… реставрацией, — он виновато потерся о ее щечку, после чего она ласково провела рукой по его пшеничным волосам и шее. — Я надеюсь, ты не делаешь там ничего сверх тяжелого…
— Нет, успокойся. Я совсем не утомляюсь, — заверила его она, а внутри разлилось тепло от его волнений за нее и заботы. — Все медленно, но движется к концу. Все-таки раньше я была продуктивнее. Закончу, может быть, месяца через четыре… Не переживай, работы строительного характера давно завершены. Так, последние штрихи остались.
— Я рад, что тебя это так увлекает, — Карлайл улыбнулся, слегка потрепав ее по голове. — Мне нравится, как ты все там делаешь. Навевает мысли о Туманном Альбионе. Вернее, о тех временах, когда я бывал там. Его библиотеки семнадцатого века восхитительны. Ты у меня умница. Скоро у нас весь дом преобразится. Кухня и гостиная позади, библиотека тоже почти. Уверен, малышу будет интересно, когда он чуть подрастет.
