— Было бы весело!

— Тебе бы только повеселиться, — укоризненно пожурила блондинка.

— В этой семье должен быть кто-то несерьезный, — кладя руку на сердце, произнес Эмметт, рассмеявшись в голос. Малыш на руках залюбовавшейся Тани тут же попытался обернуться в сторону громкого звука. — Вот видите! Он тянется к прекрасному.

— Иди ты, прекрасный… — Розали шутливо ударила его по коленке, посылая легкую волну смеха.

— Вы уже свыклись со всем этим? — вдруг спросила Таня, оглядывая всю семью. — Все это так ново, так… Не как всегда.

— Это было сложно, — Карлайл улыбнулся, мимолетно поцеловав в висок жену. — Наверное, это был последний элемент, заставляющий забыть о своей сущности. Ну или хотя бы не придавать этому огромного значения. Мы просто чувствуем себя обычными, хотя в то же время, нам кажется, что это в крайней своей степени фатальности. Все это не просто принять.

— Вначале мы даже боялись, что не сможем привыкнуть, — подхватила его Эсми. — Но страхи не оправдались. Просто, когда находишься рядом с Карролом, забываешься моментально. Тебя уже не волнует что-то, кроме него. И кажется, что другим мыслям не место в голове. Объяснить, конечно, сложно. Это стоит почувствовать.

— Вы такие счастливые. Мы так рады за вас, честно. Никто и предположить не мог, что случится что-то подобное. Это волшебно, — Кармен улыбнулась, и остальные Денали закивали в подтверждение. Таня тем временем передала малыша Розали, которая вернулась только что из кухни со смесью для кормления.

— Но нам надо обсудить кое-что, — печально произнесла Таня, и все, кто стоял прежде, умостились на диванах. — Насчет того письма от Вольтури. Что там было написано?

— Они удивлены и хотят увидеть Каррола, — объявил Эдвард, проведя рукой по бронзовым волосам.

— Действительно. Они посвятили нас в свои намеренья посетить нас, когда сын немного подрастет, — Карлайл вздохнул, скользнув взглядом по Эсми, обнявшей его за руку. — Но когда это будет, мы не знаем. Подрастет понятие растяжимое. В два месяца от его рождения это случится или спустя двадцать лет, мы не знаем. И это хуже всего. Жить, как на иголках, нам совсем не по душе.

— Да, а еще мы не знаем, чего они хотят, — Элис развела руками, цокнув языком. — Их намерения нас страшат. Хотя, может, они с миром. Но это вряд ли.

— Конечно, повод волноваться есть, — размышлял Елеазар, а взгляд миндалевых глаз стал задумчивым. — Просто будьте уверены, что мы поможем в любом случае и хотели бы, чтобы вы сказали нам сразу, как только станет известно время.

— Спасибо. Для нас это действительно важно, — Карлайл кивнул, благодарно и задумчиво глядя на вампира. — В сопротивлении Вольтури мы ничего сделать не сможем.

— В одиночку никто не сможет, Карлайл. Они приведут целую армию, и кто что будет делать? — произнес Елеазар, пожимая плечами в неизвестности. — Нужно размышлять логически. В каком случае у нас будут шансы.

— Это непохоже на Вольтури, — сказала Таня, наконец отвлекаясь от малыша на руках Розали, причмокивающего соской на бутылочке. — В смысле, они никогда не медлят. Если им нужно… Уничтожить, они не раздумывая приходят и уничтожают. Письмо пришло около трех месяцев назад. Думаю, если бы их намерения были плохими, они бы давно свершили задуманное.

— Хочешь сказать, что они с миром? — спросил задумчиво Джаспер.

— Не знаю. Помимо решительности у них есть такая черта, как непредсказуемость.

— Так, ладно. И что? Они ждут, когда Каррол говорить научится? — Эмметт усмехнулся. — Зачем?

— Может быть, все из-за его необыкновенности, — предположила Кармен. — Вы ведь не люди. И это как минимум странно.

— Но какая им с этого выгода? — не унимался Эмметт, вопрошающе поедая глазами каждого.

— Да умолкни ты! Не знаем мы! — гневно шикнула Розали, когда нервы не выдержали.

— О выгоде нужно подумать, — сказал Эдвард, убедившись в неясности мыслей остальных.

— Я подумала, возможно, все из-за чего-то другого, — спустя пару мгновений в тишине произнесла уже спокойно Розали, пожав плечами. Все обратили на нее свои взоры. — Я подумала, Вольтури еще с давних пор пытаются переманить Элис и Эдварда к себе, потому что ценят наличие какой-нибудь способности. Что, если они надеются, что у Каррола будет дар? А ждут затем, что в младенчестве он вряд ли проявится.

— Нет… Каррол ведь человек, — Эсми кинула отчаянный взгляд на разочарованную дочь, а следом — на задумавшегося мужа. — Они ведь не заберут у нас нашего малыша?..

— Нет, что ты. Это всего лишь предположение, милая, — Карлайл сразу же опроверг ее, прижав к себе крепче. Тем не менее, его заинтересовала этакая версия, поэтому он всерьез задумался. В надежде мужчина взглянул на Елеазара.

— Нет, Розали и все остальные, успокойтесь, — вампир помотал головой, сосредоточившись на малыше. — Я не чувствую существования какого-то дара. Да, Каррол обычный смертный… И все же что-то в нем есть. Не думаю, что это что-то страшное, не стоит волноваться. Просто его происхождение не прошло бесследно. Это довольно-таки сложно объяснить. Но это не дар, нет.

— Это уже хорошо, — с облегченным выдохом сказала Розали, улыбаясь сытому уже карапузу.

Версий больше не было, все на время ушли в себя, изо всех сил пытаясь найти истину. В гостиной натянулось молчание на несколько мгновений, но тонкий, полный разрядки, голосок Элис привлек всех.

— Что-то мы сразу о проблемах да о проблемах. Мы даже вам дом не показали. Вы же не были здесь? Вот. Так что идемте!

Вампирша скоропостижно увела за собой гостей, а с ними вместе и всех, кроме родителей, которым, она точно знала, нужна была минутка наедине. Хотя, судя по количеству всего, что девушка собралась показать Денали, минутка могла вылиться в несколько часиков. Энтузиазма ей было не занимать. Наверное, поэтому в первую же секунду после своих слов она увлекла всех, кого хотела.

Когда процессия удалилась в другую часть дома, Карлайл и Эсми уже стояли около панорамного окна, крепко обнявшись. Вероятно, такая ярко выраженная грусть состоялась впервые за несколько последних месяцев. Факт существования угрозы оставался фактом, но они были столь увлечены сыном, что способны были забыть. А сейчас больную тему снова затронули. Когда об этом снова заговорили, страх буквально охватил души супругов, и именно сейчас осознание того, что они на все пойдут, лишь бы уберечь свое счастье, стало явнее проявляться в разуме. Словно движимое какой-то немой паникой, оно набирало обороты, вибрируя вместе с мыслями в голове. Печаль водрузилась на плечи, но они были друг у друга, и только это, наверное, помогало держать себя в руках, руководствуясь разумом, а не чувствами.

У Эсми по этому поводу было настоящее отчаяние. Ей казалось, что еще немного, и она не сможет подчинить себе свои же чувства. Она боялась своей непредсказуемости, но была поистине счастлива, что рядом был надежный муж, который сможет успокоить ее в случае чего, она была уверена. Просто сейчас девушка так боялась за свою семью; на душе было отвратительное чувство, будто еще чуть-чуть, и ей придет конец. И этот конец уж точно не послужит началом для чего-то. В моменты такого беспокойства вампир лишь чаще вспоминала события всего лишь полуторамесячной давности, которые обозначило рождение ее долгожданного малыша.

Она вспоминала, как сильно волновалась за него, когда носила под сердцем, как переживала, когда пришел день родов, исход которых было невозможно предугадать. Но сейчас ее страх перешел какие-либо границы. Эсми так ужасно боялась, что такому крошечному, безобидному существу, которое столь светло и искренне улыбается ей, кто-то может причинить недюжинную боль. С отчаянием она признавала беспомощность перед армией Вольтури. Противостоять им было можно только с помощью извне. Но кто согласится пойти на такое? Ведь это своего рода преступление. Денали были близкими друзьями, они много друг для друга сделали когда-то, поэтому они не отказали.

Сейчас больше всего девушке хотелось, чтобы все вернулось в привычное, безопасное русло. Все спокойно и размеренно, как у обычных людей. Проблемы, как у обычных людей. Все, что творилось сейчас, было как у необычных вампиров. А заглянуть хотя бы на несколько недель назад, в которые они позволили себе забыть и погрузиться в нормальную жизнь. Все ведь было так по-семейному замечательно. Дети целыми днями пропадали то в школе, то на охоте, а она оставалась вместе с малышом, за которым нужен был глаз да глаз. Первоначально Эсми боялась, что не сумеет влиться в образ матери, но в итоге оказалось, что это прекрасно получается у нее. Она сразу почувствовала, как же ей этого не хватало всю жизнь. Это было именно то, чего девушка так сильно желала. Карлайл довольно-таки часто бывал на работе, но она знала, как он старался не оставлять их одних хотя бы ночью. И, о, как она была счастлива видеть, как он скучал по ним. Это всегда было заметно. Или же это она так хорошо знает его? Так или иначе, он безумно не хотел возвращаться в больницу. С радостью она заметила, что Каррол стал различать всех, кто крутится вокруг него, и, когда папа приезжал с работы, малыш старательно тянул к нему ручки, требуя, чтобы его взяли-таки на руки. Бывали и нерегулярные выходные дни, когда они проводили время втроем, когда их глаза искрились счастьем — неповторимым и не ускользающим ни на мгновение.