Я выдохнула. Черт, как же вовремя она возникла! Плечи расслабились, я чувствовала, как рассасывается битое стекло, сковавшее мышцы. Что я только что чуть не наделала! Элис предотвратила нечто по-настоящему ужасное: озвучь я весь смрад, скопившийся на душе, я бы пустила все под откос. Оказалась бы на улице или в комнате с мягкими стенами. Жаркий гнев сменился сырым опустошением; я чуть не разрыдалась, понимая, что забыла, когда в последний раз чувствовала себя просто спокойной.
Карлайл молчаливо переводил взгляд то на меня, то на дочь. Он стоял, как парализованный, даже перестал дышать; как будто на него вот-вот обрушится заточенное лезвие гильотины.
— Тогда поехали, — безжизненно отозвалась я, чувствуя необъяснимое желание вырваться едва ли не из той самой кожи, в которой я живу.
***
Ехали мы под эмоциональный инструментал от Ханса Циммера, но меня все равно тянуло в сон. Образы в голове оглушали, дергали, тревожили. Я пыталась вглядеться в суть видений, но яркие вспышки мешали разглядеть детали; мозг словно спасал меня от болезненной памяти, и я снова и снова просыпалась, сдерживая крик в воспаленном горле. Элис реагировала на мои метания до странного спокойно, будто пережидала бурю, после которой бурлящее море станет мутным, но упоительно мирным. Я же чувствовала холодное равнодушие. Действительно ли она везет меня в салон красоты или это лишь своевременная предусмотрительность, плод ее невероятного дара? В одном я была уверена: смена обстановки и любая активная деятельность пойдет мне на пользу. Я отдохну от самобичевания и успею все обдумать, начиная от бесноватого Алекса Мэнголда и заканчивая затянувшимся молчанием моей Марвел.
Меня разбудил жизнеутверждающий треп по телефону. Над головой тряслось серое небо, размытое дождливым стеклом люка — Элис позаботилась о моем удобстве, разложив мягкое кожаное сидение. По салону разносились аккорды классической музыки, а мои массивные наушники вместе с телефоном бесформенной кучей покоились на приборной доске. Я сонно потерла глаза и, села поближе к лобовому стеклу. Гляди-ка, Тотошка, мы уже не в Канзасе! Это явно не Форкс. Впереди нас изящный кроссовер, перемигиваясь новенькими ксеноновыми фарами, замер в пробке в деловом центре какого-то мегаполиса. А единственный крупный мегаполис штата Вашингтон — Сиэтл. Вот и Космическая Игла, и музей EMP [1] маячат в зеркалах заднего вида.
_____
[1] Музей EMP (Experience Music Project) — музей музыки и научной фантастики; является одним из наиболее авангардных и необычных музеев мира.
_____
— Я не выдержала этот мрачный эмбиент по второму кругу. Да и спится тебе лучше под Дебюсси и Баха, — спокойно проговорила Элис. Одна рука ловко управляла стиснутым в пробке автомобилем, вторая набирала кому-то сообщение.
— Спасибо за заботу, — пробормотала я. — Остановимся возле Старбакса? — Сон в машине выматывает хуже долгого бодрствования, и кофе бы сейчас не помешал. Заветная эмблема с зеленой сиреной будто пульсировала за стеклянной витриной одной из высоток.
Элис небрежно махнула на подставку для напитков, в которой ютился белый стаканчик.
— Взяла тебе горячий шоколад. Карлайл просил обойтись без кофеина. — Что ж, и так сойдет.
В шоколад добавили мятный сироп, и я наслаждалась растекающимся по горлу теплом. Сумрачные высотки словно нависали над оживленной дорогой. Из окон прозрачных витрин за мной наблюдали безликие манекены, держащие в растопыренных пальцах сумки всемирно известных брендов, замотанные в шикарные шелковые шарфы. Статные швейцары придерживали двери для постояльцев пятизвездочных гостиниц. Суета этого города завораживала и одновременно успокаивала меня: как будто я могла безнаказанно приоткрыть крышку улья и наблюдать за жизнью пчел, а если вдруг захочу — сбросить кожу и сделаться одной из счастливых тружениц.
Недалеко от одного из длинных, покрытых толстым слоем океанской соли и засохших бурых водорослей городских причалов расположилось невысокое дощатое здание с резными арочными окнами. Я не разглядела витиеватого названия — загляделась на восхитительный залив, что омывал берега Сиэтла. На рейде, в ожидании очереди в порт, замерли огромные, груженые разноцветными контейнерами суда. Туда-сюда сновали небольшие юркие ферри, по направлению на полуостров Китсап. Я выскочила из машины и блаженно зажмурилась, чувствуя, как ветер игриво взъерошил мне волосы, как в ноздри ударил густой, незабываемый аромат океана.
Элис обогнула машину в непомерно высоких матово-черных туфлях. На этих убийцах руки Кристиана Лабутена она двигалась раскованно, будто босиком. Она подхватила меня под руку и потянула куда-то в сторону от огней пирса.
— Идем, Лиззи. Отдохнем по-девичьи.
Ветер ласкал мои разгоряченные виски. Я, сама того не осознавая, улыбнулась.
Мне было бы гораздо проще свыкнуться с судьбой затворницы с бесконечными секретами, если бы мы жили в этом городе. Сиэтл притягивал меня, пленял неуловимым морским шармом, сотней улочек и уникальных уголков, в которых раскрывается ранимая душа мегаполиса. Может, не зря и Старбакс, и Амазон, и Боинг, и Costco [2] — все родились тут, среди бризов с залива Эллиотт. Здесь я чувствовала себя комфортно и могла позволить расслабиться.
_____
[2] Все названные компании начали свой путь в Сиэтле, их головные офисы также располагаются здесь. Costco — крупнейшая в мире сеть складов самообслуживания клубного типа и пятое по величине продаж розничное торговое предприятие в США.
_____
В выбранном Элис салоне было уютно. На потолке мягко мерцали круглые лампы, из массивных горшков тянулись вверх пухлые листья папоротников, а сквозь кованные стальные перегородки вились вверх разномастные лианы. Моё отражение казалось особенно жалким в золоченых рамах зеркал, обрамленных круглыми светильниками на манер театральных гримерок; но, на счастье, красивая мулатка, в чьи руки меня доверили, велела мне — раз уж я не интересуюсь фильмотекой — закрыть глаза и подумать о вечном пару часов. Я благодарно откинулась на упругую спинку и вскоре потеряла счет освежающим маскам на своем лице. Пальцы мулатки касались меня легко, как крылья мотылька. В какой-то момент моя Консуэло [3] предложила выбрать лак для ногтей; когда я робко указала на бледно-розовый, она принялась за работу, фыркнув что-то вроде «белые девушки не умеют жить». Пока лак подсыхал в ультрафиолетовой машинке, Консуэло успела избавить меня от секущихся кончиков — все, что было по-настоящему нужно в этой привилегированной поездке. Элис обратилась к мулатке по-испански, явно желая внести в работу свою лепту: та задиристо ответила по-английски, что разберется и без нее, и буквально швырнула в клиентку свежим выпуском Vogue. Элис подняла руки в беспомощном жесте, захохотала. Консуэло удовлетворенно кивнула и сняла с моих волос фольгу. В носу у неё поблескивало колечко из розового золота. Я была благодарна Элис за то, что она вытащила меня из окутанного воспоминаниями дома, за то, что не дала мне испортить отношения с Карлайлом, за то, что она дарит весь этот день только мне. Хотя куда ей спешить? Её дни, в отличие от моих, не сочтены.
_____
[3] Консуэло — героиня романов Жорж Санд; испанка по национальности, итальянка по воспитанию, цыганка по судьбе, воплощает тему художника-странника, вечного путника.
_____
Я никак не могла заставить себя прекратить перебирать воздушные волны, в которые Консуэло уложила мои волосы. Новый цвет походил на янтарь, растянутый над огнем в длинные вьющиеся нити. Волосы словно горели в дымчатом свете пасмурного дня, который медленно подходил к концу за окном ресторана SkyCity, затаившегося на вершине Сиэтлской Космической Иглы.
Впервые за многие месяцы вдоволь наглядевшись на собственное отражение, я перевела взгляд на гору Рейнир, что возвышалась далеко на горизонте, покрытая массивной снежной шапкой, почти скрытая от глаз туманной дымкой. Где-то поблизости расположился и огромный воздушный порт — Ситак. Один за другим в небо поднимались белоснежные лайнеры. Я, расслабленная и согретая, вдруг ощутила, как что-то приятно защекотало мне позвоночник, прямо как при разгоне на взлётной полосе. Дыхание моментально перехватило, как будто от земли оторвались воображаемые шасси… Четкое воспоминание о том, как взлетает самолёт, нахлынуло на меня, словно летний муссон.
