— Спасибо тебе за прогулку, Джаспер, — с теплотой произнесла я, оборачиваясь к вампиру. Он вертел между пальцами речную гальку, которую неизвестно зачем захватил с собой.

— Ты молодец, Лиззи. Не забывай полагаться лишь на себя. — Мы поднялись вверх по крыльцу, сбрасывая на пороге перепачканные землей ботинки. — Поднимемся к Карлайлу, он хотел что-то еще тебе сказать.

Я согласно кивнула и повесила пальто на вешалку, стряхивая с подола присохшие колючки и тонкие веточки. Вверх по лестнице я поднималась с каким-то воодушевлением, по пути ловко забросив лесные сувениры в гудящий камин. Дверь в кабинет Карлайла была приветливо открыта, и я застала его в том самом месте, на котором он маячил с улицы. Доктор не спеша обернулся и обогнул стол. Не дожидаясь приглашения, я устроилась по-турецки у него на диване. Прямо надо мной висел соблазнительный диплом об окончании Йельского медицинского училища пару десятков лет назад. Брауна сорок лет назад. Гарварда сто двадцать лет назад.

— Как вы погуляли? — поинтересовался Карлайл, смотря то на меня, то на Джаспера, который явился вслед за мной, тут же сцапал одну из толстенных книг доктора и принялся упоенно читать её с середины.

— У реки очень красиво, — с энтузиазмом отозвалась я. — Мы о многом успели поговорить.

— Я рад это слышать. Меня беспокоит твое самочувствие. Ты не хочешь немного отдохнуть после прогулки? — Доктор так вперился в меня взглядом, что, казалось, ждал, когда я превращусь в соляной столб.

Я пожала плечами. Вздремнуть было бы неплохо, лесной воздух освежил меня, и постель не будет липкой от тревожного пота. Наверняка Карлайл все еще считал, что вчерашний удар об руль обеспечил мне сотрясение вкупе с постельным режимом на неделю-другую, а возможностью побездельничать надо было пользоваться.

— Можешь послушать аудиокнигу или музыку, — предложил он. Я кивнула и сбросила ноги на пол, собираясь для начала отправиться в ванну с пеной. — И еще кое-что, Лиззи.

Джаспер внимательно наблюдал за мной из-за пожелтевших страниц. Доктор взял со стола шуршащий бумажный аптечный пакет.

— Здесь твои лекарства. Для ситуаций, когда кажется, что земля уходит из-под ног, — он протянул мне оранжевый пузырек Ксанакса, и я вскинула брови. — Максимум одну таблетку за раз.

— Хорошо, я поняла, — кивнула я, жизнеутверждающе встряхнув таблетки внутри. — Спасибо. Вам обоим, — благодарно добавила я, и доктор ободряюще коснулся моего плеча, прежде чем я отправилась по своим делам.

Ближе к вечеру, когда последний намек на солнце и вовсе скрылся за горизонтом, я радовала и свой, и вампирский слух игрой на рояле. Бах, Лист, Бетховен, Рахманинов — Эсме оставила все свои дела, сидя с небольшим блокнотом и карандашом напротив меня. Она спокойно рисовала, трогательно убирая каштановые волосы за уши, а я была только рада тому, что хотя бы сегодня не чувствовала себя избитой и униженной всем миром. И было не важно — Джасперовы ли это чары или маленький принц позволил мне его отпустить, отправившись на свою планету на лунном самокате, слишком легком и прозрачном, чтобы на нем могла удержаться я.

***

По матово-черному зонту, который бы с легкостью скрыл под собой еще двух моих подружек, звонко колотил дождь, заливавший мелкими мерзлыми каплями подъездную дорожку. Мотор Мерседеса работал на холостом ходу, боковые окна запотели от перепада температур. Я нырнула в теплый салон автомобиля, мыча под нос какую-то привязавшуюся мелодию, возглавляющую поп-чарты в этом месяце.

Под неусыпным присмотром бессмертного доктора я прохлаждалась дома остаток недели. Он неизменно играл роль внимательного лечащего врача, параллельно пичкая какими-то таблетками; они не вызвали внутри меня особых душевных неурядиц, поэтому я посчитала их безобидными. Эсме окружила меня настоящей родительской заботой: кормила едва ли не по расписанию и неизменно проводила в моем обществе несколько часов — научила вязать длинными, серебристыми спицами, сняла с меня мерки для чего-то, по ее обещаниям, невероятно волшебного. Одно из самых приятных мест, которое вдруг стало мне доступно, — это светлый и уютный кабинет Джаспера, практически противоположный тому, в котором большую часть времени я могла наблюдать доктора. Я нашла своеобразное утешение в этой удивительной, обволакивающей тишине, под мягкий шелест страниц его книг. Я могла бездумно листать Pinterest, подогнув под себя ноги в массивном кресле или рисовать за широким угловатым столом. Атмосфера сама подталкивала меня к тому, чтобы медленно добиваться некоторого осмысления, приходить к пониманию, может быть даже составлять призрачный план действий. И, что самое приятное, все это время никто не спешил рьяно навязываться в собеседники-психотерапевты.

Мое состояние не оказалось настолько тяжелым, как сперва предполагал Карлайл, поэтому в пятницу утром я проснулась с твердой решимостью посетить школу. Чтобы безмятежно поболтать с Софи, чтобы предложить ей встретиться на выходных и где-нибудь погулять, чтобы на полдня вспомнить о том, что на самом-то деле — я обычный подросток. Хоть мне и не доставляла никакой радости перспектива видеть среди учеников приевшегося Мэнголда, школьная атмосфера уж точно отвлечет. Болтовня о противной еде в столовке, эмоциональные рассказы Софи об их отношениях со Стивеном. Непринужденность и беспечность как ключик, который позволит мне приоткрыть тяжелые ворота в прошлое, заваренные, казалось бы, намертво.

— Знаешь, Лиззи, — начал доктор, незамедлительно трогаясь с места, как только я перекинула ремень через плечо. — А мы ведь так и не выяснили причину, по которой ты спровоцировала аварию на школьной парковке.

Я моментально натянулась, как струна. Вот подстава! Должно быть он всерьез полагал, что я еду мстить Мэнголду и дальше.

— Спровоцировал её Мэнголд, — сухо отозвалась я, скрестив руки на груди. — Я лишь преподала ему урок, чтобы он не смел безнаказанно злословить и вести себя по-свински.

— И все же ты нанесла вам обоим весьма существенный материальный ущерб, — тоном профессионального страховщика заговорил Карлайл. Неужели ему так обязательно поднимать эту тему прямо сейчас? — Машина Александра даже не подлежит ремонту, а чтобы починить твою, Розали и Эмметту пришлось ехать в сервисный центр в Сиэтле. Это серьезные вещи, тебе не кажется? — Я деликатно промолчала, зло сжимая губы и глядя в клубящийся молочный туман. Пускай не старается. Я готова была признать свою вину за попойку, за побег из Каллен-лэнда и за грубость с Таней, но мои увеселения на парковке были заслуженным ответом на провокацию, единственным возможным выходом из ситуации. — Я прекрасно понимаю, что правой в этой ситуации ты считаешь исключительно себя, и, возможно, так оно и есть. Однако это не отменяет того факта, что стоит попросить прощения у Алекса Мэнголда за испорченное имущество. Не все в Форксе такие богачи, как мы.

Я задохнулась от возмущения, не веря своим ушам. Неужели Карлайл действительно объявил, что я должна просить прощения у этого непроходимого болвана?

Мимо нас в бесконечно быстром серо-зеленом калейдоскопе проносился лес, и я титаническими усилиями сдерживалась, чтобы не обидеть доктора своими злостными речами по поводу велосипедиста. Только у меня начало все налаживаться, как новая порция дегтя облила меня с ног до головы.

— Он заслужил не только разбитой машины, доктор Каллен, — мрачно пробормотала я, отворачиваясь к окну и уже начиная немного жалеть, что не позволила Эмметту заставить парня пострадать.

— Что за кровожадность, Лиззи? Лишь по воле счастливой случайности вы оба серьезно не пострадали. Это была чрезвычайно опасная выходка, — строго произнес Карлайл, и я виновато потупила взгляд. Снова противостояние. Снова он показывает свой отцовский авторитет. — Я не хочу, чтобы ты даже думала о возможном повторении этой аварии или о чем похуже, — добавил он и стал снижать скорость на въезде в город. — В вашей невеселой истории необходимо поставить точку. Я не хочу, чтобы у тебя добавилось причин для расстройств, ведь тебе становится легче. — Тон Карлайла смягчился, и он ловко залавировал по улицам городка.