Доктор с изумленным видом оглядел Таню и покачал головой. Джаспер положил свои ладони на плечи Элис, которая прикрыла глаза и была уже далеко за пределами парома, где-то в необозримом, серебрящемся будущем.

— Ты хочешь сказать, что твоя Лиззи обладает способностью отрывать головы вампирам? — хмуро поинтересовался до этого молчаливый Джаспер. — Весело же будет жить с ней в одном доме.

— Нет, конечно! — ошарашенно выдохнула она. — Говорю же, я не вижу никакого сходства с тем, чем обладает Лиззи. Оратор из нее никакой, да и идеями она особо никакими не загорается, все больше дома сидит с альбомом. Пока не разозлишь — тут, конечно, мы все насмотрелись на летающую посуду… Но Елеазар все это видит совершенно по-другому, поэтому и рассказал о бедолаге Максе.

— Летающую посуду? — переспросила Эсме.

— Первым делом, когда она пришла в себя у нас дома, она разнесла в щепки всю мебель, кроме того дивана, на котором лежала. Как будто ты врезаешься в кучу листьев, и они разлетаются в разные стороны. Только вместо листьев был журнальный столик, кресла, горшки с растениями и дорогущий книжный шкаф, — Таня попыталась улыбнуться.

— Разве Стивен Кинг про что-то подобное не писал? — поднял бровь Джаспер, и Таня пожала плечами.

— Я понимаю, что поставила вас в очень щекотливое положение, и пойму, если вы передумаете, — она опустила взгляд и вздохнула. — Мне просто не к кому было больше пойти.

Карлайл сделал несколько шагов и сжал Танино плечо, заглядывая ей в глаза.

— Решение принято, милая. Дело не совсем в том. Не хочу тебя огорчать, Таня, но я сомневаюсь, что новое место жительства сможет остановить Вольтури на пути к девочке, если все окажется действительно так, как мы предположили.

— Не волнуйся, Карлайл. Если они не явятся до Дня Благодарения, я приеду и заберу Лиз. И мы поедем путешествовать. Будем менять места прежде, чем Деметрий успеет их определить. Когда она чуть-чуть подрастет, я обращу ее, и она сможет защищать себя сама, — категорично объявила Таня. В ее глазах горела решительность. — Я уже потеряла мать и сестру. Дитя они у меня не отнимут.

— Будем надеяться на лучшее, — кивнул он и вздохнул. О том, что попытка стать родителем человеку еще не кончалась добром ни для одного вампира, он промолчал. — Скоро причалим. Пора возвращаться в машины.

— Спасибо… — облегченно вздохнула Таня и крепко обняла Карлайла. — Много вреда от нее не будет, ручаюсь. Она не знает, как управлять силой, но пробуждается-то она только в моменты большой опасности. В последний раз вместо мебели пострадал Гаррет, который тогда еще весьма плохо контролировал себя.

Карлайл удивленно вскинул брови.

— Да-да. Польстился на ее голое запястье, когда она спала на веранде. Думал полакомиться, выпить пару капель, а вместо этого научился летать.

— Надеюсь, она не станет разбрасывать в стороны своих будущих одноклассников и парты в школе, — хмыкнул доктор, и Таня пожала плечами.

— Я еще не говорила ей о том, что ты решил отправить ее обратно за дипломом о среднем образовании.

— Тогда сделай это поскорее.

На нижней палубе живые мелодии почившего композитора убаюкали девушку и, даже несмотря на неудобное положение в машине, она спала сладким сном.

— Кажется, твое место заняли, дорогой, — пропела Элис, подмигивая Джасперу.

— Хорошо, что это не моя половина кровати, — хмыкнул он и поцеловал жену в щеку, двигаясь к Мерседесу.

========== Глава Четыре ==========

Комментарий к Глава Четыре

Мне, конечно, нравится видеть зашкаливающее число просмотров, но все же старые добрые комментарии никто не отменял. Ваши отзывы – моя мотивация и уровень самоотдачи.

Всем приятного прочтения новой главы и как обычно готова к вопросам: каверзным или очевидным – не важно.

С моих губ сорвался тяжелый вздох, и я попыталась пошевелить руками и ногами, которые отяжелели и затекли за долгие часы мутного, изматывающего сна. Я чувствовала себя раздавленной и истощенной. Перед глазами медленно проявлялись сцены вчерашнего вечера, нещадно растушеванные по краям; на языке ощущался вкус приторно-сладкого молока.

Мое тело покрылось противными бисеринками пота, к вискам прилипли пряди волос, а в груди все еще отчаянно билось сердце. Желудок тоскливо сжимался от голода, но одновременно с ним к горлу подкатывала противная тошнота из одной только желчи. Ненавижу кошмары. Болела голова, в горле пересохло, а сам сон позабылся, как только удалось продрать глаза. На улице только-только начинал заниматься рассвет, окрашивая комнату в полупрозрачный индиго.

Я стиснула в ладонях свою гудящую голову и с трудом выпуталась из одеяла, дабы перекинуть ноги на пол. Судя по времени на небольших прикроватных часах, еще не было и пяти утра. Чем это меня опоила Таня?

Свет в коридоре не горел, и я мысленно обрадовалась расположению ванной комнаты. Не хотелось бы доставлять вампирам удовольствие слышать, как я бьюсь о невидимые во тьме стены или сношу стеклянные столики с вазами.

Осознание моего несомненного одиночества все еще смутно складывалось в голове. Я не давала себе до конца в это поверить до той самой последней секунды, когда правда обрушит на меня свой ледяной водопад. Но вместо этого душ встретил меня обжигающим ливнем, а прозрачная кабинка оставила в чарующем тумане, обволакивая мягким паром, заставляя дрожащее тело наконец-то расслабиться.

Мои челюсти крепко сжались, когда вместо тихого шелеста воды в ушах зазвучал отдаленный скрежет металла вперемешку с истошными криками людей. Горячая вода словно заново обожгла мою рассеченную после удара бровь.

Неимоверными усилиями мне удалось вырваться из надвигающегося флешбека, и с полки с жутким грохотом попадали все сшибленные мной баночки с шампунями. Я опустилась на мокрый пол и уткнулась лицом в порозовевшие от пара колени. Будто таким образом мне удалось бы собрать себя из разбросанных частей… Таня, зачем же ты меня здесь оставила?..

В комнате стало заметно светлее, и я, остывая после душа, перекинула одеяло с подушкой на диван, собираясь подремать еще часок-другой перед неминуемой поездкой в школу. Вода смыла ночной кошмар, но не залечила рану, что заново вскрылась в моей груди от ощущения беспомощности и уязвимости.

На столе уголком стоял гладкий конверт, который я подхватила двумя пальцами и затаила дыхание, рассматривая размашистую подпись своей Марвел. Сил на то, чтобы его прочесть мне не хватило. Потом, потом, когда она уйдет, казалось бы, насовсем…

Мягкое одеяло успело остыть, а подушка казалась неприятно влажной — во время плохих снов я всегда обливаюсь отвратительным ледяным потом. Хорошо, что волосы и без того были мокрыми.

Телевизор ярким маяком загорелся в комнате, и я выключила звук. На экране замельтешила ностальгическая картинка Симпсонов — и кто еще смотрит их в пять утра? Я тоскливо свернулась на импровизированной постели. Казалось, сон сегодня меня больше не ждет.

Было ощущение, что я едва ли сомкнула веки, когда тихий, но требовательный голос стал окликать меня по ненавистному полному имени. Нехотя, я открыла сухие после недолгого сна глаза и только коротко кивнула на призыв доктора подниматься в школу.

От опустошенности, что буквально пожирала меня изнутри, не было сил даже на споры — да и какой смысл? Доктор Каллен не стал задерживаться в моей комнате, оставляя меня один на один со сборами и безуспешными попытками продрать глаза. Письмо Тани так и стояло открыткой на столе, и я нерешительно затолкала его внутрь своего скетчбука, хмуро оглядываясь в поисках собранной с вечера сумки. Только сейчас я поняла, что мне наверняка придется идти еще и в библиотеку за кучей разрисованных предыдущими владельцами учебников.

Рюкзак обнаружился в гардеробе, и я закинула в него пару пустых тетрадей, пенал с карандашами и скетчбук, мягко поглаживая нашивку из национального парка Денали, что красовалась на кармане.