Когда их разделяло не больше пяти метров, Хеймитч с ужасом заметил ещё тройку автомобилей. Машины были полуразваленными, некоторые детали были из других комплектов, другие - самодельные, украшениями служили черепа и кости - общий вид каждой машины вселял недоверие и жуть. Это были не те уроды, которых он встретил на побережье. Но одна из машин чертовски напоминала его джип.

Он замер, словно попав в воронку из песка, вглядываясь в лицо девушки. Его настигло безумное чувство разочарования, а вслед пришла апатия.

- Не она, - шептал его разум, - не Китнисс.

Грязный, покрытый пеплом и потом амбал, схватил её за ногу и поволок к машине, оставляя полоску крови на песке. Она же тихо скулила и отчаянно хваталась за песок, пытаясь противостоять нападавшим. Мужчины дико смеялись, некоторые обходились только жестами. Один всё же крикнул что-то невразумительное и, выставив руку вперед, указал на Эбернети, наблюдавшим за ними.

- Эй, ты, подойди, - крикнул предводитель уродов, на животе которого расположился скелет младенца. Хеймитч послушно спустился по песку и через минуту уже стоял возле них.

- Пистолет? Обрез? Оружие? Патроны? Бензин? Еда?

- Нет.

- Убейте его, пойдёт на корм, а малышка моя, - он обвил её талию своей огромной рукой и с силой прижал к себе. От боли она вскрикнула и безжизненно опустила голову на его плечо.

- Жди, - думал Эбернети, смотря как четверо дикарей, окружают его, подбираясь всё ближе. - Выжди нужный момент, и тогда можно сделать выпад. Ещё шаг и…

Послышался выстрел и амбал со скелетом на теле рухнул, захлёбываясь собственной кровью. Четверо отступили в сторону. Девушка с короткими, угольно-чёрными волосами, перепачканная сажей и кровью, держала пистолет перед собой, ехидно улыбаясь.

- Одно движение, и ты труп, - уставившись на Эбернети прорычала она, но её обращение было исключительно ко всем.

В воздухе повисла тишина, разрываемая шорохом песка и пепла. Амбалы оскалились, и в ту же секунду ринулись на девушку, а Хеймитч устало закатил глаза, но продолжал послушно стоять. Он закрыл глаза, и разум его уносился всё дальше, в то место, где его ждала Китнисс, Пит и ОНА. Патронов хватило как раз на всех. Снова повисла тишина. Бодрый голос оборвал молчание, приводя Эбернети в сознание:

- Ну привет, чудик!

========== Часть 7 ==========

Не проси гарантий, не ищи покоя — такого зверя нет на свете.

«451 градус по Фаренгейту»

Эбернети с закрытыми глазами продолжал стоять под палящим солнцем, от чего его голову так сильно напекло, что, раскрыв глаза вся Пустошь превратилась в чёрное пятно.

- Эй, ну что ты там стоишь? - послышался звонкий голос, окончательно выводящий мужчину из транса.

- Ты ранена, - с трудом проговорил мужчина.

- Царапина.

Девушка затянула пояс и ловко запрыгнула в одну из машин. Послышались ругательства, а затем радостные крики.

- Эй, чудик, тут вода есть.

Эбернети тяжело упал на песок. Мелкие песчинки, поднимаемые едва ли заметным ветерком, скользили по скулам мужчины, застревая в густой щетине.

- Приятное ощущение, - думал он, вспоминая, как тёплая рука Эффи касалась его щеки.

Солнце пошло на спад, и температура резко снижалась.

- Лови, не то подохнешь тут.

Она метнула в него бутылку с водой, и та упала в нескольких сантиметрах от его головы. Немного поразмыслив, Эбернети принялся жадно поглощать жидкость.

Незнакомка быстро «обрабатывала» машины, не смотря на ранение. Бок сильно кровоточит: это было заметно сквозь куртку и чёрный тугой пояс. Вымотавшись с в амбалами и машинами, её силы были на исходе.

- Я могу зашить рану.

- Смотрите-ка, он говорить умеет, - съязвила та. - У тебя есть аптечка? Как шить будешь?

- Вторая машина справа.

Девушка с недоверием посмотрела на Хеймитча.

- Пустая, я осмотрела её пять минут назад.

Эбернети встал, медленно подошел к машине, залез в кузов и приподнял хорошо замаскированный люк.

- Да ладно?! - воскликнула та, запрыгивая к мужчине.

- Аптечка, вода, еда. Даже дрова для костра. Бери, что хочешь.

- Откуда ты знал?

- Просто знал и всё.

- Я заметила поезд, тот самый. Помню, когда мы ехали на Игры, он был в лучшем виде. Нужно будет сходить, м? Здесь недалеко.

Они шли молча долгое время, пока Эбернети мысленно вспоминал всех победителей, за последние лет пятнадцать, ведь только менторы и трибуты могли ездить на подобном транспорте. Безуспешно. В голову пришла мысль о Джоанне, но он быстро откинул эту мысль. Девчонка оставалась загадкой.

Дойдя до нужного места обнаружили, что поезд завалило песком в некоторых местах, но вход всё же оставался доступным любому. Первым желанием Хеймитча, после того как они проникли внутрь поезда и его глаза привыкли к полумраку, было выяснить откуда доносились рычащие звуки. Прошел в другое купе, где раньше с удовольствием потягивал в баре отменное капитолийское пойло. Где Эффи часто любила припудривать свой носик и делать замечания о манерах. Где стоял стол из красного дерева с зияющей дыркой от ножа Китнисс. Где Пит радостно рассматривал Капитолий через окно. Прошел дальше. Свет, пробивающийся тоненькими лучиками сквозь дырочки в стенах и окна, редел, пока и вовсе не исчез. Незнакомка плелась рядом, пиная носком обуви попадавшиеся бутылки и камушки. Он резко напрягся, когда в ответ на звук разбивающейся бутылки пришелся разъяренный крик.

Мгновенный ропот прокатился по вагончику, раздалось ещё несколько криков, и все стихло. Он со злостью посмотрел на девушку, которая пожала плечами, а затем они бросились бежать, куда глаза глядят. Пробежав по темному тоннелю, задыхаясь, он прислонился к прохладному металлу вагона. Ему все равно. Он устал. Устал чувствовать себя зайцем, на которого охотятся уже несколько дней. У него уже было столько возможностей погибнуть… Сейчас или позже — какая разница. Нахлынувшая усталость приглушила и без того уже мизерное чувство опасности. Он сполз на холодный бетон.

- И что нам делать? - резкий голос девушки вывел его из оцепенения, и он задумался о том, что пока живой должен вывести девчонку из этого кишащего дьяволами поезда.

- Нужно возвращаться. Здесь все равно не чем поживиться, - ответил он.

- Страшно!

- Предлагаешь остаться здесь? - он высунул голову из проема открытых автоматических дверей.

- Ладно, пойдем.

- Осторожно - нужно не создавать шума, - Эбернети заговорил шепотом, передвигаясь на носочках. В отдалённых вагончиках всё ещё слышался рокот и рычание, приближавшееся всё ближе. До выхода оставалось ещё далеко, и он мгновенно принял решение: кивнув девушке, с силой ударил ногой о стекло окна. Затем ещё и ещё, пока оно не поддалось и рассыпалось на мелкие стёклышки. Пропустив вперёд девушку, вылез сам, а затем принялся бежать со всех ног.

Вечер, смилостивившись, наконец наступил, как только они добрались до временной “базы”. Небо осветилось тусклым желтовато-красным, а затем и сине-фиолетовым светом, погружая пустыню во мрак.

Эбернети, снова предложив помощь с раной, но, получив отказ, сел на остывающий песок и развёл костёр, поставил разогреваться суп и стал любоваться летящими в густую небесную тьму искрами. Девушка, обработав и зашив рану, открыла одну из консервов и принялась усердно жевать. Холодало. Но Хеймитч не чувствовал холод, как и усталость. Просто приятно было вот так посидеть, любуясь пламенем, и не думать ни о чём. Незнакомка тоже уставилась в костёр: в цвете тлеющих углей, её лицо вытянулось, а скулы стали отчетливо выделяться, подчеркивая её образ странствующей одиночки. Хеймитч задумался, чтобы сказать, но ничего не приходило в голову. С ним и раньше бывало такое. Не просто чувство безысходности и пустоты, нет. Ощущение, что мир сокращается до размеров ядра атома. Заметив на себе пристальный взгляд, она слегка покосилась на мужчину, но ничего не сказала. Только поправила повязку, завязанную под боком странным узлом. Он наклонился к огню, подул на угли, и подложил веток.