***

С того самого дня, когда видела Лешу, я не могу нормально спать, есть, дышать наконец. По ночам вспоминаю его и наше время, что мы прожили в одной квартире. Через минуту ругаю себя убеждая выкинуть его из головы. Но в следующее мгновение вспоминаю поцелуи. Пусть я не помню ничего из того, что было у нас той ночью и давно перестала обвинять его в чем то, да и глядя на Димку, могу сказать ему лишь «спасибо». Мой сын такое чудо, он для меня стал центром моей вселенной. Да, я любила его отца, плакала по нему ночами, а днем старалась гнать эти мысли прочь. Напоминала себе, что должна забыть его, и думала, что у меня это получалось.

Пока не встретилась с ним взглядом. Все те же зеленые глаза, на красивом мужественном лице, что стало чуть старше. Та пара лучиков в уголках глаз, что разбегались от улыбки, перешла в морщинки. Удивительно, как я уловила их на расстоянии. Значит, тосковала я о нем больше, чем думала?

Вчера вечером у нас с отцом был трудный разговор. Впервые он, не слушая меня, просто велел думать, что я буду делать, когда придется рассказывать сыну об его отце. Врать и придумывать сказку про путешественника? Или, есть хоть маленькая, но надежда, что Леше не все равно и он примет сына?

Димка спит и я, ничего не делая, сижу на диване, утонув в мыслях, когда слышу, как в двери поворачивается ключ. На часах два и для отца это рано.

-Пап, ты рано. Что то случилось?

Выхожу в коридор и застываю. С руками полностью занятыми пакетами, на пороге стоит Леша. Кивнул и прошел мимо. В гостиной сложил пакеты в центр комнаты и медленно повернулся. Я же стою и боюсь шелохнуться. В глазах упрек, но знаю – единственное, в чем он может меня обвинить – это в укрытие от него сына. Но говорить о сыне тому, кто его не хотел незачем. К чему тогда весь этот фарс?

-Где мой сын?

Вот он, тот момент, которого я так ждала и так боялась. Что сказать первое, что бы убирался прочь или напомнить о разговоре с Ларисой?

-А он у тебя есть, сын?

Быстрые шаги и я в его руках, но не уверена, что хочу таких объятий. Взгляд наполненный болью и злостью, губы побелели, до того сильно он их сжимал, пока всматривался в мое лицо. Пальцы на моих плечах оставляют синяки, причиняя боль, но она не может сравниться с болью в моем сердце.

-Только попробуй отрицать. Только скажи, что он не мой или ты не хочешь видеть меня рядом с ним, только попробуй. Год, целый год я провел в неведении, не знал что ничего, не подозревал, что стал отцом. Каково, по-твоему, мне? Скажи, как я должен себя чувствовать, узнав, что об этом только сейчас? Ну же, скажи мне. Как же совесть тебя не замучила, а?

От того, как меня встряхнули, я чуть не упала.

-Пусти меня и не кричи.

Кое-как убрала с плеч его руки и отошла в сторону детской. Таким я его еще не видела. Он казался незнакомцем, что явился без приглашения. Но по сути он таким и был. Мы действительно не знали друг друга.

-Покажи мне его.

-Сначала успокойся и перестань кричать.

-А, кто виноват, что я не спокоен?

-Я просила не кричать. Хочешь поговорить, давай встретимся завтра в парке.

-Нет.

-Почему?

-Потому что я больше ни минуты не собираюсь оставаться в стороне от своего ребенка. Я пришел ради сына, дай мне пройти.

Сильно задело, что его интересует лишь ребенок. Как оказалось мне очень больно слышать это.

-Нет.

Встаю на его пути, загораживая собой дверь в комнату, но пара движений и я в стороне. Вбегаю следом и останавливаюсь. Тот самый человек, что и слышать не хотел о детях, склонился над кроваткой и жадными глазами полными нежности и теплоты разглядывает личико малютки.

-Почему, Юль, из-за чего ты так со мной? Спрятала сына, скрыла от меня это чудо.

Димка открыл глазки и моргая смотрит вверх. Две пары глаз всматриваются в лица друг друга и от их молчаливого общения мое дыхание сбивается. Оно затрудняется, и я не могу дышать. Большие сильные руки бережно берут ребенка и прижимают к широкой груди.

Мне бы сказать что, но я не могу. Вот он, тот миг, о котором я мечтала, видела во сне и так долго ждала.

-Леш?

-Оставь нас, я хочу побыть наедине с сыном, мне это нужно. Выйди, Юль, пожалуйста.

Он и не взглянул на меня, пока бросал эти слова. Значит, действительно пришел только к ребенку и я ему безразлична. Чувствую себя лишней и соглашаюсь с ним. Выхожу, прикрывая дверь в Димкину комнату, и иду к себе. Что бы сжаться в кресле зажмурив глаза и не дать пролиться слезам. Сколько всего мне пришлось пережить за прошедший год, но я так и не разучилась доверять.

7.

***

  Скорее бы закончилось это совещание. Все равно от меня пользы никакой, сижу и ничего не слышу, что здесь, что меня нет. Как только все уйдут – сбегу. Из-за переговоров два дня Димку не видел, соскучился по нему, сильно. Впрочем, как и по его матери. Три недели прошло, как я ворвался в их жизнь с пакетами полными игрушек, одежды и всякой всячины для малышей. И буквально переселился к ним в квартиру, вначале уезжал к себе уже поздно вечером, а на прошлой неделе уснул с сыном в гостиной на диване. Прослушал, как Юля забрала Диму и переложила в его кроватку, а меня не разбудила.

  Утром у нас был «неловкий момент», когда мы столкнулись у двери в ванную. Моя Совесть так мило покраснела, увидев меня, в одном полотенце, чем конечно приятно удивила. Значит не так уж и равнодушна ко мне, как показывает. Бывает, что жалит словами, но и я не отстаю. Так и живем, изводя друг друга упреками вместо того, что бы сесть и разобраться во всем. Я сыну купил очередную машинку, их у него теперь точно штук сто будет, он ничего не понимает, а Юля будет ворчать и ругать меня. Назовет ненормальным и покрутит пальцем у виска. Мечта.

-Алексей, я что-то смешное сказал?

Выпрямившись в кресле смотрю на Владимира Павловича.

-Нет.

-Тогда скажите, что вы думаете о предложении Виталия Марковича?

Вообще ничего – я прослушал.

-Ну, на мой взгляд, неплохо.

Надеюсь, что угадал с ответом.

-Да? А мне думается, что эта идея отвратительная и грозит нам разорением.

Не угадал. Пожимаю плечами и развожу руки в стороны.

-Нет, так нет.

Еще десять минут и мои мучения прекратилось. Вслед за остальными собрался покинуть кабинет, когда меня остановили.

-Алексей, задержись.

  Иду ближе к столу шефа и выдвигаю кресло. Сажусь и готовлюсь внимательно его слушать. Хотя на самом деле предпочел бы уехать к своим. Да, именно так – мои. С каждым днем я убеждаюсь в этом все больше и больше. Когда держу на руках малыша, когда ловлю Юлю за подглядыванием, когда уговариваю себя держать руки в стороне от Совести. Пожалуй, действительно пришло время поговорить. Еще бы сбежать раньше.

-Ты, где витаешь в последние полтора часа? Мы тут распинаемся по поводу контракта, а он мечтает.

-Хочу сбежать, можно?

-Что? Совсем обнаглел?

  После того памятного утра, мы с Владимиром Павловичем перешли на другой уровень общения. Можно сказать встали на одну сторону. Юля до сих пор не разрешает хвастаться сыном и внуком, говорит, что не обязательно трезвонить об этом направо и налево. И мне все сложнее скрывать это от родителей. Мать день и ночь твердит о желании скорее получить звание заслуженной бабушки, а отец обещал открыть счет в банке на имя внука.

-Я два дня дома не был вообще-то. К сыну хочу.

-Вот так бы сразу, а то сбежать, дома не был…Сейчас.

Берет телефон и звонит дочери.

-Юла, а вы где? …в парк идете? Да, нет, все нормально, просто интересуюсь…Алексей? М-мм, да скоро должен подъехать. Обязательно наберу.

-И?

-Что «и»? Сам слышал, что в парк идут. Давай, вали домой, не мозоль мне глаза своим присутствием, от которого толку нет.

-Спасибо.

  Выбегаю, пока не передумал шеф и прямо к лифту. Вниз и к машине, где на переднем сиденье лежит очередная игрушка сына. Машин мало и я быстро подъехал к месту.

Закрыл машину и пошел в парк. Вокруг много мамочек с колясками и я не сразу нахожу своих. Вот они идут к скамейкам, Юля останавливается рядом с молодыми парнями и они разговаривают. Старые знакомые? Может одноклассники или друзья по вузу? Ускоряю шаг все быстрее приближаясь к ним. Вот они склонились над коляской и умильно складывают ручки на груди, а один из них обнимает мою Совесть и целует в волосы. Какого черта она им позволяет? Кто он такой, что бы прикасаться к ней?