Как много бардов зряшно золотит
Времен упадок! К вящей из досад
То, что подобной пище был я рад;
Уж лучше б я оглох, или отит
Меня отвлек от песенных харит,
Я так устал от чувственных рулад,
С бесстыдством дело не пойдет на лад,
Как только не отбили аппетит.
Прислушайся, что только ни припас
Нам вечер: листьев шепот, пенье птиц,
Журчанье вод и шелесты страниц,
Звон колокола и обрывки фраз;
И как бы время ни валило ниц,
Все-все гармонию рождает в нас.
Перевод В.Широкова
ПОСЛЕ ПЕРВОГО ЧТЕНИЯ ЧАПМЕНОВСКОГО "ГОМЕРА"
У западных я плавал островов,
Блуждал я в королевствах вдохновенья.
И видел золотые поселенья,
Обитель аполлоновских певцов.
Гомера темнобрового владенья
Я посетить был издавна готов,
Но не дышал бы воздухом богов,
Когда б не Чапмен, первый в песнопенье.
Я счастлив. Так ликует звездочет,
Когда, вглядевшись в звездные глубины,
Он вдруг светило новое найдет.
Так счастлив Кортес был, чей взор орлиный
Однажды различил над гладью вод
Безмолвных Андов снежные вершины.
Перевод В.Микушевича
ЮНОЙ ЛЕДИ, ПРИСЛАВШЕЙ МНЕ ЛАВРОВЫЙ ВЕНОК
Встающий день дохнул и свеж и бодр,
И весь мой страх, и мрачность - все прошло.
Мой ясен дух, грядущее светло,
Лавр осенил мой неприметный одр.
Свидетельницы звезды! Жить в тиши,
Смотреть на солнце и носить венок
Из листьев Феба, данный мне в залог
Из белых рук, от искренней души!
Кто скажет: "брось", "не надо" - лишь наглец!
Кто осмеет, пороча, цель мою?
Будь он герой, сам Цезарь, - мой венец
Я не отдам, как честь не отдаю.
И, преклонив колени наконец,
Целую руку щедрую твою.
Перевод В.Левика
ПОКИДАЯ ДРУЗЕЙ В РАННИЙ ЧАС
Дай мне перо и свиток вощаной
Белее светлой ангельской ладони
И света звезд: к юдоли благовоний,
В край лучезарный дух умчится мой.
Оживлены божественной игрой,
Там колесницы мчат, лоснятся кони,
Искрятся крылья, жемчуга в короне,
И взгляды острые в толпе живой.
Как пенье услаждает чуткий слух!
Строка моя, будь звучно-величавой,
Когда торжественный умолкнет звук.
Сражается теперь мой высший дух,
Чтоб стих мой небесам служил оправой.
И одиноким не очнуться вдруг!
Перевод Н.Булгаковой
x x x
Студеный вихрь проносится по логу,
Рвет на откосе черные кусты;
Морозные созвездья с высоты
Глядят на дальнюю мою дорогу.
Пусть этот ветер крепнет понемногу,
И шелестят опавшие листы,
И леденеет серебро звезды,
И долог путь к домашнему порогу,
Я полон тем, что слышал час назад,
Что дружбе нашей вечер этот хмурый:
Передо мною Мильтон белокурый,
Его Ликид, оплаканный как брат,
Петрарка верный с милою Лаурой
Зеленый, девичий ее наряд.
Перевод Б.Дубина
К ХЕЙДОНУ
Жива в народе - и в глуши лесов,
И в нищенском квартале - эта страсть:
Любить добро, к великому припасть
И славному воздать в конце концов.
"Единство цели", действия и слов,
Где истине, казалось, не попасть
В пророки, - истинную правит власть
И пристыжает алчущих дельцов.
Народная привязанность - вот щит
Чудесный для высокого ума,
Который зависти бежать велит
В тот самый хлев, откуда, как чума,
Она и вышла. Вся страна стоит
За правого, любуясь им сама.
Перевод А.Прокопьева
К НЕМУ ЖЕ
И ныне гений на земле гостит:
Тот с горних крыл совлек небесный лад,
Озерный край, прохладу, водопад
И Хелвеллин, где облако висит;
В тюрьме весна второго посетит,
Улыбка роз, фиалок нежный взгляд;
И третий - тверд, и он - свободы брат:
Под шепот Рафаэля кисть летит.
Есть и другие, и призыв их нов.
Грядущего отряд передовой,
Они, они - иного сердца зов
В сей мир несут и слышат пульс иной.
Так вслушайся в священный торг веков,
Род смертных, и молчи, Господь с тобой.
Перевод А.Прокопьева
МОИМ БРАТЬЯМ
На углях хлопотливо пляшет пламя
Сквозь тишину украдкой треск ползет,
Как шепот домового, что блюдет
Согласие меж братними сердцами.
Гляжу в огонь - приходят рифмы сами;
Завороженно ваше зренье льнет
К страницам мудрой книги - от забот
Она врачует, завладев очами.
День твоего рожденья, Том, сейчас
Я радуюсь, что он так мирно длится.
Нам вечер вместе коротать не раз,
Гадать, в чем радость бытия таится,
В чем смысл его - пока великий Глас
С небытием не повелит сродниться.
Перевод А.Парина
x x x
Зеленый мир был создан для Поэтов.
Повесть о Римини
Я наблюдал с пригорка острым взором,
Насколько был спокоен мир, в котором
Цветы, взойдя в своем природном лоне,
Еще стояли в вежливом поклоне
В прогалине лесной зеленогривой,
Пленяя красотой негорделивой.
Здесь облака лежали в передышке,
Все белые, как овцы после стрижки.
Они передо мною почивали
На голубом небесном покрывале.
Бесшумный шум раздался надо мною,
Неслышный вздох, рожденный тишиною,
И даже тень, что по траве тянулась,
В короткий этот миг не шелохнулась.
Все чудеса, доступные для глаза,
Пейзаж переполняли до отказа.
Был воздух чист, и было расстоянье
Подробности размыть не в состоянье.
Я вглядывался, время не жалея,
В лесные бесконечные аллеи,
Угадывая в страсти прозорливой
Исток любой речушки говорливой.
Я чувствовал себя таким свободным,
Что мнил себя Гермесом быстроходным.
Когда мои лодыжки окрылились,
Мне все земные радости открылись,
И стал цветы я собирать по свету,
Которых краше не было и нету.
Пчела вокруг цветов жужжит и вьется.
Жизнь без нее нигде не обойдется.
Да будет свеж ракитник золотистый;
Да охранится шапкой травянистой
Живительная влага под корнями;
Пусть мох растет, обложенный тенями.
Орешник сплелся с вереском зеленым.
Здесь ветерки к веселым летним тронам
Приводит жимолость. На корне старом
Побеги юные растут недаром:
То сообщает о своем явленье
Идущее на смену поколенье.
Источник вод волнуется, ликует,
