Джохан умыл лицо и посмотрел на отражение. Он уже и не помнил, когда в последний раз видел свое лицо. Из воды на него смотрело хмурое лицо. Вокруг глаз уже начали собираться морщины, а под ними - синие круги, как признак вечного недосыпа. На бритых висках виднелись кровоподтеки, а светлые волосы с еще трудом собирались в хвостик. Глаза голубые и холодные, как река, в которой он стоит. А на левой щеке два не больших шрама. Джохан вымыл грязь из короткой бородки, ополоснул лицо и пошел к берегу.

Он так и не узнал, и не понял, кто такой Дифид. На прямой вопрос он всегда отвечал «Никто», а соратники лишь пожимали плечами. В конце концов, Джохан решил, что не важно, кто такой эльф - великий маг или какое-то эльфское божество. Важно лишь то, что он помог мужчине. С его помощью раны уже почти затянулись, а кости, пусть и не правильно, но срослись.

На берегу сидел Бьорн, улыбался, сверкая золотым зубом, и не сводил взгляда с мужчины. Джохан подошел к нему, вытерся тряпкой и оделся. Куртка со шнуровкой на груди почти подошла ему: лишь в плечах она была маловата. Но и это Джохан уже исправил - порвал. Совершенно нечаянно.

- Я вот думаю, что Фрея в тебе нашла, Снежок, - произнес Бьорн.

Его голос был похож на голос Магнуса: громкий, грубый, с усмешкой. Не придя в себя после сна, Джохан нахмурился, испугавшись. Но, заметив рядом с собой только одного темнобородого соратника, тут же расслабился. Бьорн же, увидев реакцию бойца, добавил:

- Тот мужик - Магнус, верно? - называл тебя так. Ну, а мне понравилось.

Когда Джохан только попал в гильдию бойцов, то оказался там единственным колдом. Из-за его особенности его и прозвали. Со временем это приросло так, что некоторые не знали его имени, а называли просто Снежком.

Джохан покивал: он не был против.

- И что же, на твой взгляд, Фрея нашла во мне? - спросил Джохан.

Бьорн игнорировал вопрос.

- Ты всегда такой неулыбчивый? - спросил он, сощурив синие глаза. - Один мой друг говаривал...Как будто лицо не знает, что такое улыбка. Это про тебя, Снежок.

Джохан возвращался со своего первого убийства. Когда-то гильдий бойцов была лишь для выбивания долгов, запугивания или охраны. Но потом, когда оказалось, что за убийства платят чаще и больше, гильдия сменила деятельность.

Молодой боец никогда не убивал, никогда. После того, что случилось в его деревне, с каждым новым сном о кошмарном дне, Джохан клялся, что никогда не поступит так, как бандиты. Никогда не убьет. Вот только оказалось, что если хочется выжить - придется отказываться и от клятв, и от принципов.

В помещении, где собрались уже все бойцы, за исключением тех, кто уходил в ночь. И стоило Джохану открыть дверь, как несколько десятков глаз посмотреть на него. Внутри все всколыхнулось. В их взглядах была усмешка, интерес. Многие знали о принципе Джохана и теперь хотели знать подробности его первого убийства. Полумрак освещенной лишь парой факелов комнаты нравился мужчине - он скрывал его красное от стыда лицо.

Семья, которая задолжала одну влиятельному гному, жила на окраине стен города. Стоило бойцу найти их дом, как он чуть не решил уйти, сбежать. Ветхий домишка, совсем бедный. Рядом с ним бегали дети, совсем еще маленькие, самому старшему от силы лет семь. Джохан постоял недолго, посмотрел на ребятишек. Вновь вспомнил себя.

Внутри дома оказалось еще хуже: дряхлые койки, паутина повсюду, дерево уже начало плесневеть. Однако пахло вкусно: свежим хлебом не из дешевого сорта пшеницы, мясом, хотя на дворе не было животных. Должно быть, все деньги, что они заняли у гнома, пошли на еду.

Джохан не стал сразу бросаться на мужчину, не стал бить его при детях или бить детей при мужчине, дабы запугать того до смерти. Они посидели, выпили дешевой медовухи, поговорили. Мужик знал, зачем пришел боец. Молил, чтобы тот ничего не делал, давил на жалость, показывал, как было видно кости у его детей. Но Джохану не нужно было этой мольбы.

Он решил, чтобы семья ушла. Ушла в другую деревню, забрала все припасы и оставшиеся деньги. А заказчику сказал, что убил их всех. И закопал. Гном хмуро поглядел на него, мужчина уж подумал ,что план провалился. Но заем он громко расхохотался, тыча пальцем на Джохана. «Смотрите, какой добряк!» - кричал он. Выставил его дураком, но поверил. Это главное.

Мужчина не стал рассказывать подробностей, лишь кинул хмурый взгляд и одно слово: «Убил». Соратники взорвались от хохота, кричали слова уважения с каплей усмешки в голосе. В тот вечер Джохан понял, что ему придется убивать. Он жил в такое время, когда разгоралась война, жил, благодаря этому.

Тогда он решил, что отныне ему придется скрывать и свои эмоции, свои мысли и намерения. С того дня он начал играть в хмурого молчаливого мужчину, цепи которого не разрубит ни один меч. Сначала было трудно, но затем маска полностью срослась с ним. И Джохан перестал понимать, где игра, а где реальность. Никто уже не знал его настоящего, лишь пара людей из гильдии, которые наверняка считают его мертвым.

- Я буду рад, если мне скажут, куда мы едем, - произнес Джохан.

- Фрея тебе все сказала.

- Она сказала лишь то, что у меня «великая цель», - недовольно проговорил он. - Я имею право знать, куда лежит наш путь.

-  Эй, парень, ты не в Риверклере, где все свои права имеют и знают. Это Хитфилд. Здесь не любят чужеземцев, нелюдей, баб и мужеложцев.

- Я не подхожу ни туда, ни сюда, - фыркнул Джохан.

- Да не важно, - Бьорн плюнул в воду. - Фрея сказала ничего тебе не говорить. Если она посчитает нужным, ты узнаешь.

Если бы Джохан мог себе позволить, то он бы рассмеялся. Ухмылка скривила его вечно плотно сжатые губы.

- Ты повинуешься словам девчонки? Сколько ей лет? Восемнадцать? А тебе? Ты выглядишь старше меня, а слушаешься ее?

- Раз я старше тебя, то послушайся меня, - гаркнул мужчина. - Я верю Фрее, я уверен в ней. И раз ей это угодно, то пускай так и будет.

Джохан недовольно глянул на одноглазого.

Мужчина никогда не был лентяем. Ему нравилось работать, нравилось помогать. И даже не смотря на предложения путников отдохнуть, поберечь силы, Джохан навязал свою помощь. Пусть и такую маленькую: собрать хворост для костра.

- Если он может стоять на ногах, то пусть помогает, - говорил Бьорн. - Кто не работает, тот не ест.

Джохан был с ним согласен.

Солнце уже зашло за горизонт, теперь еще громче слышался вой волков где-то вдалеке. Ели покачивались от дуновений ветра, но мужчина не чувствовали этого. Лес, будто защищая их от злобного ветра, окружал со всех сторон. Джохану всегда нравилось проводить время в лесу: в зелени лесов речного королевства, плутать меж цветущих деревьев. Но эти леса не были похожи на те, к каким он привык. Эти серы и пусты. Если бы они были ближе к столице, ближе к Священному морю, то пейзажи бы открывались куда более приятные глазу. А сейчас они едва не на границе, где природа от холода переходит в тепло.

 Джохан ушел далеко от лагеря, не было слышно даже песен Ретнара, которыми он докучал остальным.

Мужчина присел за очередной веткой, но не поспешил ее поднимать. Он прислушался: где-то вдалеке слышался приближающийся топот копыт. Затем послышался шелест листьев совсем рядом мужчиной. Он стал оглядываться по сторонам, как увидел чью-то фигуру за кустами.

- Что ты делаешь? - спросил он. Лунный свет освещал девушку: на лице были три полоски из грязи, в волосах торчали веточки и листочки.

- Мне нужно спрятаться, - заявила Фрея и дернула мужчину за собой в кусты.

- Зачем?

- Что бы меня не нашли.

Тем временем лошади были уже рядом.

Джохан выглянул. Два рыцаря в кирасах с изображением дома Энто, тех самых, какие были в Крифте ехали верхом на лошадях. Они крутили головами по сторонам, о чем-то тихо беседовали. Мужчина надеялся, что их не заметят. Но в тот же момент один из рыцарей указал пальцем на него.

- Эй, че ты там делашь? - спросил один. Они оба спрыгнули с лошадей, и подошли ближе к кустам.