Я знаю, что ты надеешься найти на том берегу Оплот. Пойми, последний, это не так. Оплота не существует. Все, что осталось от прежнего мира это ты один. Ты сам Оплот.

Вот что я предлагаю. В сорока километрах на юг по побережью есть большой торговый порт. Я уверен, что там, по-прежнему, сохранилось много упакованной еды. Возможно, ты даже найдешь там топливо и добудешь электричество. Это хорошее место, чтобы дожить свой срок. Там тихо, красиво и безопасно. Это будет твой Оплот. Я передам всем, кого встречу, чтобы не тревожили тебя и не приближались к этому месту.

И если когда-нибудь ты будешь готов принять случившееся и поймешь, что мы больше, чем ходячие мертвецы, что мы разумные существа, достойные жить, я, с удовольствием, познакомлюсь с тобой лично. Как человек с человеком.»

«15:30 11 августа 32 года от Апокалипсиса.

Яхта — ништяк! Удивительно, что она сохранилась в таком идеальном состоянии за эти годы. Подготовка к отплытию почти закончена. Вчера окончательно разобрался с такелажем и парусами. Спасибо папаше мореману и совгаванскому яхт-клубу, кто б знал, что мне пригодится эта байда из детства. Осталось натаскать воды и навялить мяса для путешествия. Зверья здесь полно, возможно, даже оленя добуду.

До сих не определился с япошками. Стоит ли заплывать на их вонючие острова? Или лучше сразу к америкосам. С одной стороны, не умею я базарить на их узкоглазом языке, а с другой, вдруг у них там ситуация в норме. У них же там наука была, электроника всякая, микроскопы. Могли бы и отбиться от этой заразы. Живут себе припеваючи и кладут на всех остальных, гады хитрожопые.

Или лучше сразу к амерам. У них тоже наука была на уровне, да и договориться с ними проще. Мертвяки всех нигеров сожрали, теперь тишь и благодать. Сидят, как пингвины, телевизоры смотрят, газировку пьют. И тут я такой, из-за моря-океана. Опа, опа, Америка — Европа. Покажу им, что русские могут. Они же там тупые как пробки. Язык выучу и быстро продвинусь. Русскую смекалку еще никому победить не удалось. Решено, через океан прямо в Калифорнию.

Кстати, вчера завалил мертвяка. Эта тварь трусливая несколько дней кружила вокруг лагеря, все примерялась. Давненько этих гадов не видно было, думал уже все сгинули, мрази вонючие. Хотя этот был странный — башмаки на ногах новые, сумка через плечо. Как подумаешь, что они эволюционировать могут, аж жутко становится. Спаси и сохрани, Господи! Всё за грехи наши от Отца Небесного. Терплю, Господи, терплю покорно и принимаю смиренно. Во славу твою все дела мои и мысли. Да не угаснет небесный свод над рабом твоим, Ясный Господи. Истинно, во славу! Истинно, во славу! В добрый путь!»

Сергей Фомичёв

ЖИВЫМ ИЛИ МЁРТВЫМ ИЛИ ЗОМБИ

1

Микка стал первым новобранцем в их роте за последние несколько месяцев. Он вывалился неуклюже из «Хьюи» точно его выпихнули оттуда пинком, а когда вертолёт взлетел, ругнулся вслед, забросил за плечо вещмешок и направился к мастер-сержанту Олбигану. В базовом лагере «Виктор» тот всегда лично встречал новичков, будь они офицерами или солдатами. Впрочем новобранцы стали такой редкостью, что посмотреть на пополнение высунулась половина роты. Место гранатомётчика было вакантным как раз в отделении Тараса, так что новобранец предназначался им. Предыдущий парень вышиб себе мозги. Безо всякой видимой причины вышиб, рассуждая за полчаса до этого о достоинствах стиля кантри. Здесь такое случалось время от времени. Олбиган называл это дезертирством, но с ним мало кто соглашался. Не то чтобы отделение лишилось ключевой позиции — гранатомётчик отвечал за реактивные противотанковые выстрелы, а зомби, как известно, бронетехникой не увлекались, — но во всём должен быть порядок и если нет гранатомётчика, его функции ложатся на всех остальных.

— Шокер штука хорошая, — наставлял через час салагу командир отделения штаб-сержант Смит. — Вырубает зомбака на сутки. Одна беда — те редко лезут по одиночке, а на толпу, сам понимаешь, никаких шокеров не напасёшься. Поэтому остаются старые добрые пули. Но хоть они старые и добрые, это особые пули.

— Серебряные? — предположил новобранец с редким для новичков равнодушием.

Тарас гадал, было ли это следствием игры в крутого парня, или редким видом самообладания. Во всяком случае, по одной только интонации Микки, нельзя было сказать наверняка, спрашивал ли он о серебре всерьёз или с сарказмом.

— Ты что, солдат, на кровососов сюда приехал охотиться? — сержанта удивить или сбить с толку мало кому удавалось. — Ты, верно, наших милых подопечных с адвокатами и политиками перепутал. Это тебе в Вашингтон или Брюссель надо было ехать. Так вот, слушай, парень, здесь водятся зомби! Их твоя жидкая кровь не интересует. Только мозги. Свежие мозги из вскрытой черепушки. И больше ничего. Бывает руку оторвут по запарке или ногу, но всё только ради того, чтобы до мозга добраться. Так вот. Обычные пули им не вредят, как и серебряные. Даже если в голову попадёшь. Поэтому наши пули снабжены конденсатором. Небольшой разряд тока парализует трупака на минуту-две. Немного, но хватит чтобы убраться подальше. А уж на самый крайний случай на бронетранспортёре стоит крупнокалиберный пулемёт Владимирова — этот просто рвёт на куски… и вдобавок американская версия РПГ-7, который тебе и предстоит таскать.

— Гранатомёт будешь держать в машине, — добавил после ухода сержанта капрал Ли. — Наша задача не воевать, а следить за порядком. Около двух процентов популяции склонны к рецидиву и когда их псевдосознание накроет сумрак, не знает никто. Так что будь всегда на стрёме, салага и уповай на старую добрую автоматическую винтовку.

— Кроме того мы обязаны сопровождать журналистов и научные группы, — добавил Тарас. — А также вылавливать искателей приключений и прочих нелегалов, проникающих из сопредельных стран.

— Что и такие встречаются? — усмехнулся новичок.

Его усмешка Тарасу не понравилась.

2

Бронетранспортёры выехали на покрытую песком площадь туземного городка разошлись под острым углом и остановились. Бойцы попрыгали с брони, разобрали секторы и принялись через прицелы методично осматривать крыши и углы, тёмные провалы окон и дверей. Выучка как обычно пропала впустую. Вокруг не было ни души. Пейзаж выглядел таким же как и в десятке других городков: высохшие деревья, несколько выживших чахлых пальм с клочками такого же чахлого газона под ними; по периметру дома в два-три этажа с плоскими крышами. Сама площадь представляла собой квартал, обойдённый застройкой. Таким образом от площади расходилось восемь улиц — по две в каждую из сторон света.

— Чисто. Чисто. Чисто, — отрапортовали бойцы.

Заместитель командира взвода, штаб-сержант Смит раскрыл пластиковый пакетик, отщипнул табаку и начал скручивать сигарету. Из десантного люка второго Страйкера появился и сам взводный. Толстый, тяжело дышащий мужик, в камуфляже, покрытом пятнами пота и выгоревшей до белизны панаме. Ни одна сила в мире не могла заставить его надеть бронежилет или каску. Лейтенант был слишком стар для столь малого звания, но в корпусе по контролю за районами обитания зомби обычные армейские стандарты не действовали. Здесь и рядовые встречались под тридцатник и лейтенанты под пятьдесят. Людям платят за ту работу, которую они могут выполнить.

Зомби появились минут через двадцать. Ублюдки всегда реагировали с запозданием и их приходилось ждать иногда по часу. Когда они наконец показались из-за углов дальних улочек, Ромку передёрнуло. Вроде бы уже почти год здесь, а привычка не выработалась. Как увидит их чёрно-серые рожи, выпученные слепые глаза и рваные раны так холодок ужаса накатывает вперемежку с тошнотворной брезгливостью. У Ромки с детства на змей и пауков такая же реакция была — страх и отвращение. Но к паукам и змеям он притерпелся, а вот с живыми мертвецами не заладилось.