— Что случилось? — прошептала она.

— Надеюсь, что ничего.

— Ты должен мне все рассказать! Это нечестно — скрывать…

— Я тут кое-что услышал. В трактире об этом болтают. Похоже, за нами все еще гонятся. С собаками.

— Надо же, и как раз тогда, когда все шло так хорошо!.. Что ты теперь собираешься делать?

— Не знаю. Ехать дальше, наверно. Куда бы мы ни направились, они все равно последуют за нами.

— Может, если мы подъедем совсем близко к этому самому Некроманту, они побоятся нас преследовать?

— Возможно… другого шанса у нас, похоже, все равно нет.

— Интересно, погонятся ли они за нашим вчерашним попутчиком, который украл твой кошелек? То-то он удивится!

Может, и погонятся, но Джеффри не сомневался в том, что тот без особого труда сумеет выкрутиться.

Джеффри решил не останавливаться на обед, и поесть на ходу, но Мэддокс придерживался другого мнения. И пони, в итоге, победил. Ребята ели бекон, запивая его сладким негазированным сидром, а Мэддокс, выбрав травку по вкусу, пасся неподалеку, аппетитно похрустывая. Они расположились в миле от деревни, на вершине пологого холма. Сидя на поваленных воротах заброшенного сада, Салли и Джеффри, глядя на запад, впервые увидели, как близко они подошли к Черным Горам. До мрачных скальных уступов было рукой подать. А кругом жизнь шла своим чередом. Крестьяне на склонах, как и в Уилтшире, сгребали сено; старушка в черном платье вела за веревку корову — проходя мимо ребят, она любезно с ними поздоровалась. Может, здесь было поменьше обработанных полей и побольше заброшенных, но вполне вероятно, из-за того, что земля тут не слишком плодородна.

Чтобы закончить трапезу, Мэддоксу потребовался целый час. А потом ребята без происшествий спустились с холмов в Понтриалс, перебрались через Моннов и нашли тропу к Ройлстону. Понемногу путь делался все круче и круче, так что вскоре Джеффри чувствовал себя ужасно усталым. К тому же он натер огромную мозоль на левой пятке. Забравшись на вершину Минид Мердин, ребята остановились немного отдохнуть.

— Ты что-нибудь видишь? — спросил Джеффри у Салли, пристально рассматривавшей пройденный ими путь.

— Нет. Они еще не могли нас догнать, правда?

— Наверно, нет. Разве что им безумно повезло. У нас должно оставаться часа три-четыре. Хорошо бы найти ручей, текущий примерно в нужном нам направлении. Тогда мы бы пошли по воде, и собаки потеряли бы след. Но, судя по карте, в округе нет ничего мало-мальски пригодного. Эта речка там внизу, похоже, слишком бурная… Ну, ладно, делать нечего. Пошли дальше…

Клодок, маленькая деревушка в долине, оказалась заброшенной: церковь — в развалинах, но мост через реку еще стоял. А впереди черной стеной высились горы. На другом берегу Монновы тропа круто поворачивала налево, а затем начинала упрямо лезть вверх. С таким крутым подъемом ребята еще не сталкивались, а горизонтали на карте показывали, что это только цветочки. Худшее — впереди. Кругом стояла необычайная тишина. Джеффри ожидал встретить здесь горных козлов или одичавших пони, но ничто живое не нарушало девственной и безотрадной пустоты склонов, поросших пожухлой травой и вереском. Даже птицы куда-то исчезли. Джеффри ощущал себя подавленным полным одиночеством. Салли, похоже, испытывала то же чувство. Лишь Мэддокс, как ни в чем ни бывало, трусил вперед.

Джеффри тяжело дышал, высунув язык, словно запыхавшаяся собака. Его сердце стучало, как кузнечный молот. Но вот они вышли на последний подъем. Тропа бежала вверх поперек склона — ни одна дорога не смогла бы подняться на эту гору в лоб. К тому же ближе к вершине склон пересекала гряда отвесных скал — здесь скелет гор прорвал темную, подточенную дождями кожу почвы. Тропа огибала скалы, а затем (судя по карте) круто спускалась в Лантони — край ничуть не приветливее этого. Почти на самой вершине начинался ручей, по которому можно было спуститься. Все это время Джеффри шел как заведенный. Его ноги, казалось, не могли двигаться в другом ритме… Ребята почувствовали, что обязательно должны немного отдохнуть.

Салли, соскользнув с Мэддокса, блаженно растянулась на траве. Пони с явным отвращением обнюхивал жалкую поросль, пытаясь найти хоть что-то, достойное внимания. Джеффри расстелил карту, пытаясь разобраться, где они только что были. Минид Мердин казался всего лишь крошечным бугорком на краю огромной холмистой равнины… Значит, они прошли вот тут, по краю вон того леса, в Клодок, который легко различить по квадратной башне полуразрушенной церкви. Отсюда, разумеется, не разглядеть самой тропы, она ведь почти полностью заросла…

И однако, он видел тропу. Нет, все-таки не саму тропу… а едущих по ней всадников. А перед ними бледная колеблющаяся линия — спины бегущих псов.

Джеффри глядел и чувствовал себя совершенно беспомощным.

— Давай, Джеф. Мы не можем сдаться. Пошли…

Спотыкаясь, на негнущихся ногах, Джеффри поднялся на вершину. Может, он и найдет в себе силы пробежаться на спуске. А там, если они сумеют добраться до ручья, если он сумеет отправить по ручью хотя бы Салли, тогда у него появится надежда. Не поднимая глаз от тропы, Джеффри двинулся дальше.

— Ах! — воскликнула Салли, и Джеффри поднял взор.

Они стояли на самой вершине. А внизу перед ними раскинулась долина Эвиас. И от ее вида можно было сойти с ума. Вместо высохших голых холмов их глазам предстал вековой лес. Он начинался всего в каких-нибудь пятидесяти ярдах ниже по склону. А перед ними — ни кустарника, ни молодой поросли. Голый склон и вдруг — серые мшистые стволы могучих деревьев. Под непроницаемой сенью листвы, между стволами, лежали густые тени. Ни в одном другом лесу не могло быть так темно. Сколько хватало глаз, впереди из края в край долины тянулось сплошное зеленое море. А в самой его середине высилась гигантская башня — замок Некроманта. Это не могло быть ничем иным. И путь их лежал через лес прямо к

Случайный порыв ветра донес до ребят заливистый лай псов.

— Пошли, — сказала Салли. — Другого пути все равно нет. А ты, Мэддокс, постарайся двигаться побыстрее.

Идя под горку, пони ухитрился изобразить давно забытую трусцу. Он чем-то напоминал Роллс — угловатый, модный, раз разогнав, остановить его не так-то просто. Джеффри, шатаясь от усталости, помчался вниз. Как только тропа выйдет на ровное место, бег его тут же (Джеффри это прекрасно понимал) сменится судорожным ковылянием на подгибающихся ногах.

Со всего размаха они влетели под тень деревьев.

В лесу было даже темнее, чем Джеффри полагал. Лес ничем не походил на тот, в котором они завтракали вчера. Тот лес больше напоминал заброшенную, одичавшую рощу на краю сада — в конце концов за ним ухаживали, словно за огородом, всего лишь шесть лет тому назад. Но этот лес несколько поколений деревьев не видывал топора дровосека. Громадные замшелые дубы, а под ними — буйная поросль среди безумного переплетения поваленных, разлагающихся стволов и бурелома. И тишина. Гробовая, зловещая. Даже цокот копыт Мэддокса заглушался густым слоем мягкого темно-зеленого мха. Если бы по этой тропе часто ходили, от этого живого ковра не осталось бы и следа… да что там, если бы тропою пользовались хотя бы изредка… Почему лес до сих пор не поглотил ее? Широкая, нехоженная, покрытая мхом тропа тянулась через лес, и хоть бы одна веточка протянулась через нее, преградила путь.

— Джеф, что это?

— Где?

— Прислушайся.

Далекий вой. Погоня, разумеется. Но он доносился не с той стороны, откуда следовало бы, спереди и немного слева. Он отличался от того воя и лая, которые они слышали прошлой ночью — этот вой был глуше и одновременно пронзительнее.

— Джеф, в Англии сейчас нет волков, правда?

— Надеюсь, что нет. Но если…

Снова вой. Нет, это уже звуки погони — сзади и заметно более визгливые. Псы, похоже, добрались до вершины. Снова взлетел откуда-то спереди глухой и протяжный вой, и сверху, с холма, ему ответил неистовый лай псов. И вот наконец-то перед ребятами ручей.