Он ведь без косточек. Развалится! Никому не достанется. Да еще забрызгаешься, как утка на водопое. Кошулю потом не отстираешь. Сперма и та отходит, если ее как следует замочить.

- Под ней, Чивиль Типографович, Вы имеете в виду ту самую террористическую гадину, которую Чародей наш грозился мочить в дверях ее сортира?

- Ты что такое понесла, Клара? Смотри, может хватит тебе свекольной перцовки? Уксусный альдегид - девка ядреная, по сообразиловке так шарахнет, что черта лысого за хвост ухватишь!

Я имел в виду "замочить" в тазике, подсластив новым, не требующим кипячения "Тайдом". И не саму сперму, а распашонку с пятнами от нее. Мд-а-а, такие элементарные вещи приходится растолковывать...

О чем я тарахтел-то? Да, про мандарин. Так вот, мандариновый сок - это тебе, Телегиеновна, не сперма и не грим, за здоровеньки булы не отделаешься.

В общем, зашорились мы с Трахливым на этом мандарине. Чеморович предложил забить жребий нашим, проверенным способом: я беру мобильник и шарахаю им Кулемеске по лбу. Ежели дисплей треснул - значит, снял банк, ну а коли уцелел, то просадился. На сей раз подфартило - не только экран, но и корпус моего смартфона "Sony-Eriksson P-900" разлетелся на куски! Один стилус уцелел, так как застрял у Кулемески в моргале.

Вмазали, я отжался мандарином, а Кулемес занюхал рукавом. И восклицает в сердцах:

"Вот так всегда! Сплошь невезуха, иль понос, иль золотуха! Вечно я с таймером в заднице, как английская корова нашего кентухи Бурена! Сегодня утром кликнул меня Сам и огрел:

"Кулемес Чеморович! Я решил перераспределить полномочия внутри Админисративного Корпуса Верховного Чародея. Отныне Вы не курируете реальный сектор экономики. Перебрасываю Вас с топливно-энергетического комплекса на социальный блок".

Ты представляешь, Чивиль, - заквакал Кулемеска, - теперь я должен заниматься этим сбродом, которому все мало.

Вот удружил Государь! Отодвинул, так сказать, от финансовых потоков. Я, скажу тебе по секрету, кажинную неделю с нефтяных, газовых и прочих борзых дядек сцеживал по сотне "дипломатов" "зелени".

Раскусманю все честь по чести, и Генианальному Прокурватору, и Главному Счетоводу, и туды, и сюды, да и нашим админисративно-корпусным детишкам на молочишко, не без этого. И мы, Государевы люди, кучерявимся мал-помалу, и борзые колбасятся потихоньку. А за каждым из них тако-о-о-й шлейф с дерьмом тянется, коровий унитаз замумукает!

Эх, такой размах крыльев был, Чивиль! Не то, что в твоем воробьином Министерстве Слов! Клюешь в нем по зернышку и торчишь как лом. А подсядешь, как я, на "трубу", да припадешь к "черному ключу"... Таперича вот - оборванцы из "социалки", о большем "счастье" я и не мечтал!".

И знаешь, Клара, что мне Кулемес про шефа сболтнул? Подвинься, шепну в твою тугоухую улитку.

* * *

Верховный Чародей увеличил громкость минидиска до максимума. В кухонном полумраке голос его Министра звучал таинственно, из-под стола, словно дух, вызванный медиумом, в роли которого выступал сейчас Чародей.

* * *

"Со странностями он, - болбочет глухарем Кулемес, - все надеется переделать нас, приневолить жить по-чести, по-совести.

Как-то спросил:

"А в какую дыру, Кулемес Чеморович, проваливаются доходы Государства от нефтедобычи?".

Представляешь, Чивиль? Ну и вопрос! Или еще пытал:

"А скажите-ка, Кулемес Чеморович, недвижимость и банковские счета, коими Вы фактически обладаете, записаны на Ваше имя, или ...?".

Ой, Чивиль, - завеньгал Кулемеска, - погорим мы с ним! Как было с дедушкой спокойно! Хорошо бы вернуть дедушку! Но как?".

Слово за слово, Клара, разоткровенничался со мной Чеморович, расхрюкался.

- А Вы сами-то, Чивиль Ретроградович, какого мнения о Чародее?

- Мое сердце, Клара, кривым зубом в жопе стучит. Неспокойно всем нам. Неспокойно, тревожно и суетно.

- Сочувствую, Чивиль Ретроградович! Жизнь такая сегодня во всей Новой Великой России, нестабильно-аморфная и конкретно-холуивая. А вот приспустите еще занавесочку, каким таким чудным способом Магдалена Блудовна фон Сливкиобщества попала в Ваш подъезд, минуя вахтера, очкодрала фиолетового?

- Эка ты настырная, все тебе расскажи. За версту слыхать (м.б. "видать"? - Авт.), что журналюга. Через люк на крыше! Кулемеска, конспиратор липовый, трясется отходняком, абы как жена его, летучка ФАПСИшная, не запеленговала Магдаленку.

Да он и сам сегодня, перестраховщик крезоидный, проник в свой подъезд инкогнито. Наторчикозился в "Naif-Laif" (ночной клуб на Тверской улице, напротив "Елисеевского магазина". - Авт.), стыбрил у девочек белую простыню, обернулся в нее, на процессор натянул черный шлюшкин чулок и привидением, в моем сопровождении, пропорхнул мимо вахтера, который дрых, как хохан импота.

А люк в подъездовской крыше - это, Телегиеновна, мое персональное изобретение. Когда на багровой заре Новой Великой России отбывал я условное наказание за подделку тонны ваучеров в должности Главного Редактора одной мерзопакостной демократической газетенки, то придумал генианальный способ незаметно ускользать от навязчивых визитеров.

Прорезал в потолке люк, и когда очередная назойливая гидра протекала в мой кабинет, то в нем уже дух Главного Редактора остыл. Отпадалово, верняк? Крысы докучливые копошатся в приемной, а я в кабачке оттягиваюсь. С утречка опять же через лючок сигану в кабинет, и к народу.

А эти лапотники писчепакостные недопетрят, что Главный промеж них, вот и размагничиваются. Трекают разные вольные разговорчики, в основном обо мне судачат, а я знай на ворс себя заматываю (невозможно не сделать Министру замечание. Обычно употребляют "Наматываю себе на ус". - Авт.).

- А как же, Чивиль Типографович, редакционный людец Вас не признавал? Вы что, в маске-невидимке расхаживали или, как Кулемес, в шлюшкином чулке?

- Эх, Клара, пусть ты и сексуально-глухоперая, а неврубалово, как и весь прочий журнадур! Меня же в гадюшнике вроде как еще нет! Я ведь на вахте не отпечатался! Через люк прохилял, сечешь? Пустым местом выеживался я перед мараками!

Чародей наш, скажу тебе по секрету, Телегиеновна, тоже по этой части большой мастак. Задаром что бывший раздельщик.

Обсуждаем, помнится, на совещании доклад Директора Службы Внешней Разделки о корреспондентишке Радиорубки Американской Парфюмерной Фабрики "Свобода", который дышал одним воздухом с чеченскими полевыми командирам-м-м-м..., в смысле варился в одном гадюшнике с ваххабитскими ущельными пресмыкающимися и прочими моджахедами.

Я вношу предложение: "Господин Верховный Чародей! Радиорубку "Свобода", по причине излишнего обнагления, следует немедля лишить лизензии на вещание!".

Гляжу, Чародей нахмурился. Тогда поправляюсь:

"Отбирать у Радиорубки, хотя бы и прибуревшей, мандат на вещание - это поспешный и стратегически непродуманный шаг".

Чародей приласкал меня суровым взглядом жены, встречающей благоверного, нежданно-негаданно заявившегося домой уже после того, как суд объявил его умершим в связи с военными действиями на территории квартиры. Долгая дума - лишняя скорбь! И выдуриваю по новой:

"Одновременно с вырыванием из хищной ненасытной волчьей пасти этой Американской Радиорубки нашего лицензионного средневолнового ягненка, надобно выбить мелколавочный чревовещательный дух из всех без малейшего исключения иностранных и российских радиорубильников, а также запломбировать жидким свинцом гнилозубые газеты, промыть соляной кислотой ячменный глаз телеэкрана, напустить эпидемию вируса "Helkern" на преисподний интернет, облить свежей ослиной уриной и выставить на мороз...".

Чародей сжал правую ладонь в кулак, а это, Клара, дурной знак. Ну, все, думаю, пан или пропал! И выпукиваю:

"Неплохо было бы смести заодно с этой пылью и все партии, не отражающие в должной мере чаяния нашего измученного народа, окатить их ядреными отходами Саддама и вместе с народом закопать, по договоренности с Верховным Гарнiкiллером жевто-блакитной Незалежной, на территории Чернобы...".