Мужчина припарковался за несколько зданий от её магазина и встретил Даррена, управляющего недвижимостью, на улице.

— Как дела, Макс? — он протянул руку в знак приветствия.

— Могло быть и лучше.

— Это всегда трудно делать. Но она ждет нас, пойдём?

«Нет, давай не будем», — подумал Макс.

— Конечно. Показывай дорогу.

Макс за всю свою карьеру никогда не испытывал такого страха от необходимости выселить кого-то. Всё, о чём он мог подумать, это выражение её лица. Вероятно, смущение, за которым вскоре последует гнев. Даррен открыл дверь в её магазин, и они оба вошли внутрь.

Её не было в передней части магазина.

— Серенити? — позвал Даррен.

— Я здесь, Даррен. Извини! Я была в задней части, мне пришлось… — она остановилась на полдороги с выражением удивления на лице, когда увидела Макса.

— Макс. Что ты здесь делаешь?

Она переводила взгляд с Даррена на него. Даррен повернулся к Максу.

— Вы двое уже знаете друг друга?

Макс потерял дар речи. Он ничего не мог сказать. Всё, что он мог сделать, это смотреть на удивленное выражение лица Серенити.

— Макс? Что происходит? Что ты здесь делаешь?

— Макс владеет зданием, Серенити.

В комнате наступило молчание, пока он наблюдал, как выражение лица Серенити менялось от неожиданности к замешательству.

— Что? — спросила она. — Ты владеешь этим зданием?

Макс кивнул.

Выражение лица Серенити изменилось от запутанного к понимающему в течение секунды.

— Ты выселяешь меня? — прошептала она.

Он подошел к ней.

— Послушай, Серенити…

— Не говори мне Серенити! Ты все время знал о моей проблеме, Макс? И ты не сказал мне?

— В ту ночь в баре я не знал, что это ты, пока мы не расстались. Потом я настолько был очарован тобой, что не хотел тебе говорить, потому что знал, что ты меня возненавидишь.

— Я не могу поверить, что ты знал все это время. И ты солгал мне об этом?

— Технически, я не лгал. Я просто был не очень откровенен, — это была просто отмазка.

Даррен решил дать им немного времени:

— Думаю, я подожду снаружи, ребята, — он прочистил горло. — Вам надо разобраться с этим.

— Как ты мог это сделать? Я доверяла тебе, Макс!

Пытаясь сделать ситуацию лучше, он попытался образумить её.

— Ты тоже солгала. Ты сказала, что закрываешь магазин! Ты сказала, что у тебя новая работа, Серенити.

— Мне было стыдно, и я стеснялась сказать тебе! Я бы даже не солгала, если бы ты просто пришёл и сказал мне правду в первую очередь, — начала она кричать на него.

— Прости. Я знал, что это не правильно, но я так же знал, что если бы сказал тебе, ты больше не захотела бы иметь со мной никаких отношений.

— И что ты думаешь сейчас? Как ты думаешь, что-нибудь изменилось?

Макс наблюдал, как гнев на её лице сменяется отвращением.

— Уходи, Макс. ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ! Я больше не хочу тебя видеть.

— Серенити, пожалуйста. Ты же не серьёзно. Давай найдем способ разобраться с этим.

— Ничего не получится, Макс. Ты лгал мне всю эту неделю, когда мы проводили каждый вечер и несколько ночей вместе! ЭТО ВСЁ БЫЛО ЛОЖЬЮ!

— Это не было ложью. Я гарантирую тебе это.

Она с отвращением покачала головой.

— Я не хочу это слышать. Оставь меня в одну.

Даррен выбрал именно этот момент, чтобы вернуться обратно.

— Извините, ребята. У меня назначена ещё одна встреча, на которую мне нужно попасть, мне надо завершить всё здесь с Серенити.

— Всё в порядке, Даррен. Макс уходит. Мы можем сделать это без него, не так ли?

Даррен посмотрел на Макса.

— Всё в порядке, Даррен. Я свяжусь с тобою позже, — Макс повернулся к Серенити. — Я не сдамся — мы ещё не закончили.

— Закончили. До свидания, Максвелл Уэстмор.

Серенити не могла думать, она не знала, что думать. Ей не хотелось идти домой. Она не хотела идти в бар, чтобы увидеть Эрин, что, если она наткнётся там на Макса? Оставалось только одно место: водопады. Земля была покрыта снегом, но дороги были чистыми, когда она пробиралась наверх по маленькой горе к своему месту. Её местечко, в котором она могла спрятаться от всего мира, по крайней мере, на некоторое время.

Она надела шапочку и перчатки, застегнула пальто, вышла из своего «Escape» и пошла по маленьким тропинкам к утёсу, который возвышался над Маунтейн-Фолс, в честь которого и был назван город. Из-за снега она могла только стоять и думать. Каждый раз, когда она приходила сюда, у неё перехватывало дыхание от открывающегося вида. Водопады падали вниз примерно на шестьдесят футов. Весь снег и солнце, сияющее на них, делало их блестящими, и это было захватывающе.

Невероятно. За два дня до Рождества её сердце вырвали из груди. Не один, а два раза. В одно и то же время она потеряла свой магазин и Макса. Она влюбилась в этого человека. Или так она думала. Она не была экспертом в любви. Но, независимо от того, какие чувства были между ней и Максом, это было гораздо больше, чем похоть. Они проводили почти по двадцать часов каждый день вместе за последние пять дней, и он всё время был нечестен с ней. Самое ужасное было в том, что ей также было стыдно от того, что она придумала неубедительную историю о закрытии своего магазина и получении новой работы в компании по управлению имуществом! Вероятно, Макс смеялся над ней, когда она сказала ему это. «Нет, Серенити, я тебя выгоняю!» Неудивительно, что в ту ночь он выглядел таким скучающим.

Она так сильно хотела его. Девушка злилась на него, но хотела, чтобы он утешил и удержал её в любом случае. Вероятно, Макс уже давно уехал в Даллас, чтобы быть в доме своей матери во время праздников. Это было ужасно. Серенити подумала, что она стала бы делать, если бы всё было по-другому. Что, если бы в ту ночь он рассказал ей правду? Дала бы она ему время? Разве она не позволила бы своим глазам блуждать по его мускулистому телу, его темным волосам и дорогому костюму, потому что он на самом деле собирался выселить её. Суть в том, что она не знала, и она никогда не узнает.

Макс сделал такой выбор, когда скрыл от неё правду.

Разумеется, она придумала свою собственную историю, но ей казалось, что это не так повлияло на их отношения, как его ложь. Что это было? Сравнить, чья ложь была хуже? Почему она пыталась оправдать свои действия? Или заставить их казаться несущественными? Они оба солгали. Разве одна ложь отменяла другую?

Как унизительно иметь такого мужчину, который не хотел знать о её выселении, действительно знать о её выселении. Использовать это как оправдание для лжи! Но она всё ещё злилась на него. И убита горем. Она отправила его упаковывать вещи, и он даже не оглянулся на неё.

Вчера он должен был покинуть Маунтейн-Фолс. Он даже не упаковал чемодан. Он не пришёл на свой рейс, даже не потрудился позвонить в авиакомпанию. Макс связался с прокатной компанией и дал ей знать, что задержит свою машину на неопределённое время, чтобы они не подумали, что он украл её. Но кроме этого, он протёр дыру в ковре своего гостиничного номера, вышагивая взад-вперед.

Впервые в жизни он был влюблён. Он был в этом уверен. Он никогда не испытывал раньше эти чувства ни к кому в своей жизни. То, как ему было мало её, даже после того, как они провели ночь в объятиях друг друга. Этого было недостаточно.

Он был влюблен в женщину, которая не хотела никогда его видеть.

Он плохо спал, бегая за свежими пончиками и чашечкой хорошего кофе — со вчерашнего утра. Он был раздражённым и злым и не мог насладиться ни одной частью «Лучшего времени года», хотя, все остальные люди были так счастливы. Повсюду, куда бы он ни шёл, была рождественская музыка, напоминая ему, насколько благодарными, счастливыми и любимыми люди должны были быть в данный момент. Он был далеко не таким. И еще больше усугубляло ситуацию то, что он был сексуально не удовлетворён!