- К Торину, конечно! - подтвердил её догадки Кили.

Идущие впереди принцы, казалось, не замечали перемены в её настроении и без умолку рассуждали о том, каким будет заново отстроенный Эребор. Амина от волнения не могла сосредоточиться и большую часть разговора пропустила мимо ушей.

Они остановились возле одной из комнат, и Фили, скрыв весёлое настроение за маской непроницаемости, заглянул внутрь.

- Дядя, тут к тебе кое-кто пришёл, - степенно сообщил он, ничем не выдавая себя.

- Пусть войдёт, - послышался низкий и усталый голос Торина, от которого у Амины сердце затрепетало в груди.

Фили отстранился от двери, давая возможность пройти, и подмигнул девушке - мол, иди смело, всё будет нормально.

По всей видимости, это была личная комната Торина - одна из немногих комнат Эребора, в которых имелись окна. У западной её стенки располагалась широкая кровать, застеленная тёмно-красного цвета покрывалами, возле неё стоял письменный стол и на нём - нетронутый кубок, наполненный доверху вином, а в камине полыхал жаркий огонь.

Сам Торин сидел на кровати, задумчивый и серьёзный.

Амина несмело шагнула вперёд и замерла в ожидании его реакции. Торин не поверил своим глазам. Он медленно поднялся и, не отрывая от неё взгляда, подошёл совсем близко. Вопреки опасениям Амины, в его глазах больше не было ни капли прежней ненависти и алчного безумия.

Кончиками пальцев он дотронулся до её щеки и осторожно провёл ими по линии скул вниз к подбородку. Амина продолжала стоять неподвижно, не решаясь пошевелиться, только следила за его действиями. Так странно было после всего, что произошло, чувствовать вновь его лёгкое, почти ласкающее прикосновение.

Неожиданно Торин обнял её за талию, отчего Амина невольно вздрогнула, и привлёк к себе. Горячее дыхание на секунду опалило её щеку, прежде чем губы гнома нежно и вместе с тем требовательно прижались к её губам…

Торжествующие Фили и Кили, довольно улыбаясь, поспешили ретироваться, чтобы не мешать, не забыв при этом предусмотрительно закрыть дверь.

Как во сне, Амина податливо приоткрыла губы, отвечая на жаркий и как будто отчаянный поцелуй, словно Торин целовал её в последний раз. В тот момент две недели, проведённые дома, показались месяцами - долгими, бесцельно прожитыми месяцами.

Не без сожаления прервав поцелуй, Торин отступил назад и, взяв её руки в свои ладони, проникновенно, как умел только он, взглянул в глаза.

- Я должен признать, что был несправедлив к тебе, - искренне раскаялся он, совсем как в то утро, на скале Каррок. - Прости меня, мне не следовало отпускать тебя.

- То есть, ты больше не злишься и не прогонишь меня? - осторожно уточнила Амина, словно ступала по тонкому, хрупкому льду.

- Больше никогда, - покачав головой, горько усмехнулся Торин и отвёл взгляд в сторону, вспомнив далеко не самые радостные события двухнедельной давности…

Битва окончена. Эльфы перевязали его рану и ушли. Рядом с ним сидели его племянники, притихшие и даже как будто виноватые. Но сейчас не до них: рана на плече горит, будто к ней прикоснулись раскалённым железом. Торин стиснул зубы - он умеет терпеть боль, не выказал своей слабости перед остроухими, не покажет её и сейчас. Только одна мысль грела душу: Азог, эта проклятая тварь, наконец-то сдох! Торин болезненно поморщился: ведь он тогда был на волоске от смерти. К счастью, случайная стрела ранила Бледного Орка, тем самым предоставив время и шанс.

В шатёр вошёл Бофур. В нерешительности потоптавшись у входа, он, подгоняемый выжидающим взглядом Торина, подошёл и тихо произнёс:

- Я подумал, что ты захочешь это знать… В общем, Амина уехала.

Обжигающая волна ревности нахлынула на Торина. Ну почему он узнаёт об этом именно от него?! До каких пор Бофур будет встревать в их отношения, вставлять палки в колёса?!

- Далеко? - сухо спросил Торин.

- Домой. Она больше не вернётся… Никогда.

Сердце ухнуло куда-то вниз… Торин устало откинулся на подушки и закрыл глаза, не в силах поверить словам Бофура. Впервые за последнее время король почувствовал, что его волнует не только Аркенстон. Если бы она перед тем пришла к нему, он бы ни за что не отпустил её; связал бы, если б потребовалось, но не отпустил. “Не вернётся… Никогда!” - эти слова, точно молот в кузне, застучали у него в голове, и Торину ничего не оставалось, кроме как сильнее стиснуть зубы…

Затаив дыхание, Амина наблюдала за эмоциями, сменяющимися на его лице. Очнувшись от воспоминаний, Торин обхватил рукой её запястье, повёл к кровати и усадил рядом с собой. Девушка чувствовала угрызения совести: её, теперь можно сказать, опрометчивое решение покинуть Торина тогда казалось правильным, а сейчас выглядело как чистой воды эгоизм или глупость, в лучшем случае.

Она сползла перед ним на колени и, сдавленно всхлипнув, прижалась к нему. Торин ласково погладил её по голове, пропуская пряди волос между пальцами. По щекам Амины потекли горячие слёзы.

- Не надо, не плачь, моя хорошая, - он поднял её с колен и заключил в свои объятия. - Теперь уже нет причин для слёз.

Амина обвила руками его за шею и потёрлась щекой о его щетину, чувствуя, как по телу пробегает тёплая волна.

- На вот, выпей, - гном взял со стола кубок и протянул ей.

Вино было совершенно ни к чему: близость Торина, его ласкающие руки умели успокаивать и опьянять не хуже крепкого напитка - но Амина послушно сделала несколько глотков, не замечая вкуса. Слёзы быстро унялись.

Торин забрал кубок и равнодушно отставил его. Не успела Амина опомниться, как он снова завладел её губами. Одной рукой он обнимал её за плечи, а другой - забрался под одежду и медленно поглаживал по пояснице.

- Ай, - от неожиданности тихо воскликнула Амина, когда Торин не больно, но ощутимо прикусил её нижнюю губу.

- Считай это небольшим наказанием за то, что покинула меня без моего на то разрешения, - довольно усмехнулся король, блеснув сапфировыми глазами, и повалил её на кровать.

На этот раз Торин не был напористым. Он нежно целовал её, будто бы хотел искупить свою вину, и, не торопясь, попеременно раздевал её и себя.

Почти раздетая, Амина забралась под одеяла, стягивая оставшуюся одежду, и спустя пару минут почувствовала на себе тяжесть мужского тела.

Сладостная дрожь пробежала по телу. Амина обнимала Торина за плечи, зарываясь пальцами в чёрные волны волос, и, точно завороженная, смотрела, не отрываясь, ему в глаза, в которых мерцали отблески далёких звёзд…

Дрова в камине почти догорели, превратившись в раскалённые головешки, на которых ещё теплилось угасающее пламя. Амина лежала в объятиях короля, уложив голову ему на грудь, и прислушивалась к мерному биению его сердца, а он медленно водил пальцами по её спине. Рядом с гномом было тепло и уютно, как ни с кем и никогда.

- Торин, - тихо позвала Амина, - а мне можно будет остаться здесь навсегда? Насколько я понимаю, в Эреборе будут жить только гномы.

- Разумеется, любовь моя, - подтвердил он. - Гномы любят лишь раз в жизни и умеют уважать чужой выбор. Я не откажусь от тебя только потому, что ты человек.

- Знаешь, наверно, в моём отсутствии был смысл, - поделилась Амина своими мыслями. - Иначе б я не до конца поняла, как много ты для меня значишь. Не зря же Гендальф уверял, что Валар мудры и лучше нас самих знают, что нам нужно.

- В дальнейшем я бы предпочёл, чтоб ты спрашивала совета у меня, а не у всяких волшебников. А я сумею позаботиться о том, чтобы ты никогда не пожалела, что вернулась, - уверенно пообещал Торин и, не услышав ответа, спросил: - Почему молчишь?

- Я просто верю… - шёпотом отозвалась Амина, ещё теснее прижимаясь к нему и переплетая его пальцы со своими.