Панас, заметив, что все загрустили сказал:

   -Так, Варя, иди к женшчинам, отоспись!

   -Николаич, ты к мужикам, а потом будем думать, чаго и як.

   Варя проснулась часа в два, в землянке никого не было, оделась и вышла на улицу - неподалеку шел молодой парнишка.

   -Извините, а где у вас раненые лежат?

   Парнишка внимательно посмотрел на неё:

   -А, вы новенькие? Пойдемте, я вас провожу. Меня Женя зовут, я только недавно там лежал, вот вылечили меня деда Лешего порошками, чудодейственными. Думал, уже все - загнусь. Кашель был страшный и еле ноги передвигал, но вот надеюсь, ещё повоюю. А у вас, я смотрю тоже говор не местный?? Вы откуда родом будете?

   -Подмосковье.

   -О, а я москвич, аж десятом поколении, из фрязинов мы.

   -Фрязины это же итальянцы? - спросила Варя.

   Женя засиял:

   -Да, все почему-то думают, что французы. Мой давний пра-пра носил фамилию-Барди, ну а мы уже Бардины стали. Вот, эта землянка, здесь у нас раненые и больные лечатся.

   -Спасибо, Женя.

   -Варвара, а можно я Вас подожду, провожу в столовую, Вы, я уже понял, историей интересуетесь.

   -Не совсем, но кой чего, из книг знаю.

   Варя зашла в землянку, где худенькая, такая вся светлая девчушка, сидела за столом и что-то писала.

   Здравствуйте! - негромко сказала Варя.

   Девчушка подняла на неё глаза:

   -Здравствуйте, Варя, Вы к Толе пришли?

   -Да,как он?

   -Ничаго, потихоньку поправляться начал. А я Пелагея, Сяргея жонка.

   -Очень рада за вас, - улыбнулась Варя, стараясь спрятать тоску в глазах. - "Девочка, ты тоже типа меня, разлука впереди - вечная."

   -Варя? - раздался слабый голос Толика, - Варюха, ты здесь? Варюха, дай я тебя обниму! Так переживал за вас с Николаичем! Варюха совсем дошла! - вглядывался бледный, похудевший Толик в её лицо.

   -Ничего, Толик. Были бы кости... Как ты?

   -Да вот зацепило, блин, случайно, малость полежать пришлось, но девчонки молодцы, такие лекарки славные.

   С порога раздался громкий Стешин говорок:

   -Игде тут Варя? Варь, хади, обнимемся!

   -Стеша, какая ты стала красавица!! - искренне залюбовалась ею Варя.

   -А чаго ж, у мяне мечта усей жизни сбылася - дитенка родить скоро буду, Игорь каже усе равно каго, а я жду мальчишечку. Як Игорь чтоб!! Як там мои Крутовы с теткой Марьей?

   -Да потихоньку, Василь всего Онегина наизусть выучил, а Гринька, один стишок и знает всего. -От лодырь у учебе, но у другом усе собразить зараз. Варя тябе командир кличет, каже, як поешь, до него дойдешь.

   -Хорошо, Толь, я пошла. Забегу ещё, попозже.

   -Варюх, я тебя жду.

   Панас сидел в землянке с каким-то седым худым мужиком.

   -От, знакомьсь, мой начальник штаба - Осипов Александр.

   Варя кивнула.

   -Варюх, ты сама понимаешь, воявать мы тябе не пустим, а вот на кухню, очень прошу пойтить, Стешка-то у тягости, Игорь вон ругая нас.

   -Да, Панас, понимаю, согласна, веди, показывай что и как.

   Приняла Варя партизанскую кухню, в помощники отрядили ей того самого Женю, он пока в силу слабого здоровья не мог осилить большие переходы, вот и был в лагере на положении подсобного рабочего. Толковый мальчик на лету схватывал Варины пожелания, смастерил по мелочи: картофелечистку, выстрогал тоненькие деревянные лопатки, из куска очень знакомого железа - противни, помогал во всем, и они много говорили, обо всем. -Мальчик умненький, светлая голова, Господи, пусть бы жив остался!! Ведь сколько идей у него нужных и полезных в голове.

   Ищенко бурчал, ругался, но Панас был неумолим, стоял как скала:

   -Нет, ты мне здесь нужнее, вона думайте с Иваном, Женькою и Севкой, як улучшить и перехитрить этих гадов.

   Иван и Николаич частенько сидели вечером с Варей, заставляя её напрягать память о том или ином событии, прочитанном в свое время в книгах про войну.

   -Вань, тебе в училище наверняка много чего давали на занятиях.

   -Варь, Великая Отечественная - это было давнее прошлое, все проскочило мимо ушей, помню, но ведь никого не интересовали методы подрыва, ну была рельсовая война, а конкретно...

   Опять был, как они окрестили меж собой - позыв, теперь уже Варя ощутила тошноту и сгущающуюся тьму..

   -Ребята, похоже нас домой пытаются вернуть, да силенок маловато. Или предупреждают, чтобы были готовы, - при этих словах Игорь и Серега помрачнели.

   -Гад, когда сюда попали, никаких желаний не было, кроме одного - быстрее вернуться, - пробурчал Игорь, - а теперь, простите меня, братцы, сердце на разрыв. И домой бы хотелось, и здесь свое самое дорогое оставить...

   В Берлине было пасмурно, хмуро, тягостно, Герби не приходилось делать мрачный вид по случаю трехдневного траура в фатерлянде.

   У него траур на всю оставшуюся жизнь выпал.

   Дядюшка Конрад пытался выяснить причины такого мрачного настроения, но племяш только печально улыбался:

   -Алес гут!

   Дядя смог вырваться в средине февраля на пару дней в имение, взяв с собой Герберта и верного Руди.

   -Герби,давай-ка на лошадках прокатимся!!А то забыл,поди,с какой стороны к лошади подходить?-подначил он племянника.

   Герби согласно кивнул, где можно спокойно поговорить, как не в поле, там-то точно прослушки нет, а в имении нет гарантии, что никто не озаботился установить какую-нибудь прослушку - времена такие, самому себе нет доверия.

   Когда отъехали на приличное расстояние, остановились посредине поля, пустили лошадей попастись, сами, неспешно прогуливаясь, пошли к реке.

   -Мальчик мой, что случилось в этой варварской стране с тобой? Ты не был таким мрачным даже в случае с этой... Элоизой.

   Герби помолчал, потом попросил дядю просто выслушать его, не перебивая.

   Чем больше говорил Герби, тем сильнее вытягивалось от удивления лицо дядюшки.