– Давай сходим с тобой в тот магазин, где тебе покупали велосипед, и ты покажешь, какой он из себя. Не искать же пропажу вслепую. Сможешь?

– А Полкило тоже пойдёт? – вместо ответа спросила она.

– Не задавай глупых вопросов. Куда же денется моя правая рука!

– Пойдёмте. Только я не знаю, в каком магазине покупали велосипед. Но ведь можно сходить в любой спортивный. Не будет такого в одном, зайдём в другой.

– Некогда нам по магазинам болтаться. Лучше сразу пойти в тот самый. Позвони родителям на работу и спроси.

Узнав у мамы, что велосипед покупали в магазине «Чемпион», Зойка договорилась с ребятами о встрече. Сегодня она решила сменить свой привычный наряд. Сделала это для того, чтобы, если случайно встретится с грабителями, те не узнали её. А то заметят хозяйку велосипеда издали и юркнут в сторонку. Если же столкнутся с ними нос к носу, тут Олег и Димка мигом их скрутят. Вчера она была в джинсах и жёлтой блузке, светлые волосы перехвачены резинкой. Сегодня Зойка надела своё любимое голубое платье с белой оборкой и распустила волосы. Взяла новую сумочку.

Завидев потерпевшую, Олег и Димка ахнули от восхищения. Ей показалось, что особенно сильно ахнул Полкило. Вообще сегодня он отнесся к ней очень заботливо. Первым делом спросил:

– Здорово досталось тебе вчера? Устроили головомойку?

Как ни странно, пропажа велосипеда была воспринята дома почти спокойно. Серафима Леопольдовна так та даже обрадовалась, увидев внучку живой и невредимой. Она беспокоилась, почему Зоя долго не возвращается. Ей лишь бы девочка сидела в четырёх стенах. Родители тоже не впали в истерику. «Впредь будет наука», – сказал папа. А дедушка такой рассеянный, профессор, у него сейчас в голове только приёмные экзамены, он и думать забыл, что внучке накануне купили велосипед «Лучелло». Хотя, кстати, сам же предложил сделать это. Он считал, что велосипед полезен для здоровья.

По пути вся троица пристально разглядывала и велосипедистов, и прохожих. Особенно усердно смотрела по сторонам Зойка. Вдруг случайно встретятся вчерашние угонщики. Но этого, к сожалению, не произошло.

В спортивном магазине «Чемпион» рябило в глазах. Чего там только не было: мячи, теннисные ракетки, хоккейная амуниция, сумки, майки, кроссовки, горные лыжи. Всё цветастое, пёстрое. Велосипедной стойке не видно конца. Взрослые и подростковые, горные и шоссейные… В этой веренице нужно было отыскать те, которые назывались «Лучелло». Это была кропотливая работа. Их тоже оказалось видимо-невидимо. Так много разных расцветок, что Зойка не сразу припомнила, какая была у неё. Однако в конце концов остановилась на одном.

– У меня был точно такой же.

Димка посмотрел на ценник и, увидев на нём пятизначное число, схватился за голову.

– Ни фига себе цену заломили! Рехнуться можно… Нет, такую дорогую вещь нужно обязательно разыскать.

В то самое время, когда ребята суетливо пытались обнаружить в спортивном магазине точную копию похищенного велосипеда, далеко от Теремковска, в Москве, пятнадцатилетний сын художника Комодова Никита вышел из дома и направился к Ярославскому вокзалу.

Никита собрался на дачу к своему товарищу Родиону Тарновскому, который летние каникулы всегда проводил в Абрамцеве. Дорога туда незамысловатая, родители безбоязненно отпускали сына в такие поездки. Комодовы живут в десяти минутах ходьбы от вокзала, в Орликовом переулке. Затем час с небольшим езды на электричке. Известно, какие из них останавливаются в Абрамцеве. Книжечка с расписанием пригородных поездов лежала в доме Комодовых на почётном месте. От платформы до дачи Тарновских рукой подать.

Никита ехал с таким расчётом, чтобы прибыть к обеду, на который его пригласили. Когда вчера по телефону договаривались с Родионом, тот сказал, мол, без него за стол не сядут. Однако сегодня отправление нужной электрички задерживалось. Утром на Ярославский вокзал прибыл поезд с иностранным президентом. Из-за этого нарушилось расписание на целый день. Благо, Никите свою ждать не очень долго, минут пятнадцать. Иначе вернулся бы домой.

Он стоял под навесом у выхода на платформы, иногда поглядывая на висящее справа табло. Там будет написано, с какого пути отправится нужная ему электричка.

В это время на ближайшем пути остановился поезд дальнего следования. Как всегда, такое событие сопровождалось изрядной кутерьмой. Встречающие и носильщики с тележками направлялись в одну сторону. Их буквально сметала волна прибывших пассажиров. Они сталкивались, неловко огибали друг друга, лавировали боком. И вдруг… Никита не поверил своим глазам. На перроне показался мужчина с двумя большими сумками. Он был одет в черные брюки и сиреневую майку с короткими рукавами. Наряд как наряд, летом полгорода так одевается, в другое время мальчик обратил бы на него ноль внимания. Но сейчас… Дело в том, что на майке красовался портрет известного эстрадного певца Геннадия Полуостровского.

Этот портрет отец Никиты, Всеволод Петрович, нарисовал по заказу популярного журнала «Золотой запас». Правда, сначала не хотел браться за такую работу, отказывался, редакция с трудом его уломала. Полуостровский должен был позировать. Комодов ожидал, что, как многие «звёзды», тот станет капризничать, ломаться. Такое случалось сплошь да рядом. Перед этим Всеволод Петрович рисовал знаменитого киноартиста, так тот ему все нервы истрепал. Обещал позвонить – не звонил. Назначал время встречи – сам же забывал об этом. Отец приезжал на студию, а того не было и в помине.

С Полуостровским всё получилось иначе. Тот не только безропотно согласился позировать, он даже приезжал к Комодовым домой. В такие дни сидел у них долго и вместе с ними обедал. Никите запомнились его забавные рассказы про всякие курьёзы, которые случались с Геннадием Юрьевичем на гастролях. То на сцене что-нибудь произойдёт, то в гостинице. Например, один раз администраторша гостиницы, встречая его, долго извинялась за то, что не смогли предоставить ему самый лучший номер. Обещали, но в последний момент туда поселили неожиданно нагрянувшего иностранного бизнесмена, а для певца подготовили номер попроще. «Какие-нибудь удобства в нём есть?» – спросил Полуостровский. «Конечно, – ответила администраторша. – Там есть окно».

Предполагалась, что портрет опубликуют в журнале рядом с большой статьёй про певца. Однако он получился настолько удачным, что для привлечения покупателей его напечатали на обложке. Дома у Комодовых вечно толкутся знакомые критики и художники, они искренне восхищались рисунком, рассыпались в комплиментах. Говорили: «Виртуозная работа. Хотя вам, Всеволод Петрович, попался крепкий орешек. Черты лица мелковаты, не разгуляешься».

На первый взгляд, у Полуостровского заурядная внешность. Длинный нос, маленькие глазки, слегка вьющиеся волосы. Такого встретишь на улице и не обратишь внимания, хоть его фотографии и появляются часто в газетах и журналах. Но вот странное дело: на снимках он не столь выразителен, как на портрете Всеволода Петровича. Тот нарисовал певца не в профиль и не в фас, а что называется в три четверти. Изображена только голова, а кажется, будто видишь стоящего во весь рост артиста, и гитару в его руках, и даже зрителей, для которых он сейчас поёт.

Такой рисунок не спутаешь ни с каким другим. И вот сейчас Никита видит на майке сошедшего с поезда пассажира. Пускай портрет одноцветный, тем не менее это работа его отца.

В семье Комодовых – мать Никиты искусствовед – часто велись профессиональные разговоры. Поэтому мальчик знал, что никто не имеет права использовать его произведения без разрешения автора. Отец же не мог этого разрешить при всём желании. Незадолго до выхода журнала с портретом Полуостровского он уехал в заграничную командировку. Сделав майку с портретом певца, кто-то явно сжульничал. Узнать бы, кто это.

Никита решительно подошёл к мужчине и спросил:

– Простите, пожалуйста, где вы взяли такую майку?