«Так. Второй человек подтверждает, что физрук врёт. Напился он не у Арины», — подумал следователь.

— Затем я встретил Костю. Он со своей стройки домой возвращался. Мы поболтали немного. Костя жаловался, что строительство дома продвигается как-то медленно. Говорил, что первоначально переехать в свой дом собирались с Нюрой в ноябре. А теперь даже и не знает, куда эти сроки сдвинутся. Он тоже поинтересовался куда я. Ну я ответил. Костя мне ещё пожелал удачи. Да, точно. Я заметил незнакомого мужчину. Я бы на него и внимания не обратил. Но он тащил огромную клетчатую сумку с чем-то тяжёлым. Мужчина шёл мне навстречу. Я уже подходил к дому Арины и приостановился. Хотел посмотреть, куда он пойдёт. На автобус уже поздно. Я огляделся, машины поблизости не увидел. Мужчина заметил, что я его поджидаю, тоже остановился, поставил сумку на землю и сделал вид, будто что-то ищет в карманах. Ну, я ждать не стал и зашёл к Арине.

— Сколько ты там пробыл? — поинтересовался Антон Сергеевич.

— Минут десять, пятнадцать, — Миша заёрзал на кровати от неудобного вопроса.

— А что, — улыбнулся следователь, — молодёжь сейчас так быстро выпивает романтический напиток?

— Да ну вас, — и Миша кивнул в сторону Арины, — вон, у неё лучше спросите.

— Хорошо, спрошу, — пообещал Антон Сергеевич. — Ты лучше скажи, мужика-то хорошо рассмотрел?

Миша подумал:

— Темновато уже было, но фонари загорались. Думаю, что увидел, узнал бы.

— Это уже хорошо. Тебя трогать нельзя, поэтому в отдел не потащу. А вот человечка, чтобы помог тебе составить фоторобот, пришлю. Так, а где ты оставшееся время был? Получается, из гостей ты рано ушёл? По поводу тебя звонок в полицию дежурному намного позже того периода, о котором ты говоришь, поступил.

Миша покосился на Арину и попросил следователя:

— Наклонитесь.

Антон Сергеевич встал и подставил своё ухо к губам Миши. Миша прошептал:

— Под окнами стоял. Ждал, когда свет выключит и спать ляжет. Знаешь, мужское любопытство: придёт к ней ещё кто-нибудь или нет.

Следователь, выпрямляясь, сказал:

— Так, меня тут ещё одна мысль посетила. Надо в одно место смотаться и в Боровиково вернуться. Арина Владимировна, вы со мной?

— Да, конечно, — ответила девушка, повернулась к окну спиной, но осталась стоять на месте.

Антон Сергеевич понял, что Арина хочет остаться с Мишей наедине, сказал:

— Хорошо. Я вас жду в машине, — и вышел.

Арина подошла к кровати Миши, но на стул не села.

— Миша, я хотела извиниться, как-то получилось всё нелепо.

— Вы пришли сюда надо мной поиздеваться? — спросил Миша, намеренно переходя на вы. — Ну, уж это слишком, — он отвернул голову к стене.

— Нет, что ты, я не то хотела сказать…

А что хотела сказать, Арина сама не могла объяснить словами. Слова не подбирались. Девушка как всегда прошептала:

— Отвяжись, плохая жизнь, привяжись, хорошая, — и, не говоря больше ни слова, вышла из палаты.

Миша посмотрел девушке вслед и, улыбаясь, подумал: «По-моему, я ей не безразличен. Или я ошибаюсь? Нет, точно не безразличен».

Он даже потряс головой, но тут же болезненно поморщился и приложил руку ко лбу.

Арина села в машину Антона Сергеевича. Он внимательно посмотрел на девушку и спросил:

— Что не поделили-то?

— У нас нет ничего общего, чтобы делить что-то, — ответила без энтузиазма Арина.

— Ну-ну. Вас к тёте забросить?

— Да. Если у вас время есть.

— На полчасика у меня ещё одно дело есть. И надо до потёмок вернуться назад.

Арина вышла из машины возле тёти, постояла в нерешительности и не стала заходить. Быстро направилась к дому Тамары, тётке Танеевой.

Тамара шла из огорода с полным ведром спелых томатов. Увидев гостью, поставила ведро, поправила косынку на голове и приставила руку лодочкой к глазам.

— Здравствуйте, — сказала доброжелательно Арина, обходя старенький белый «Опель». На заднем сиденье машины она заметила огромную клетчатую сумку.

— Здравствуйте, коль не шутите, — ответила женщина.

Арина сразу решила не ходить вокруг, да около и составить короткий разговор.

— Тамара, извините, не знаю вашего отчества.

— Викторовна.

— Да, Тамара Викторовна. Я из села Боровиково, меня зовут Арина. Я хотела бы с вами поговорить об Анне Андреевне…

— Мам, ну где ты там пропала. Я уже поехал, — с крыльца сбежал мужчина среднего возраста и направился к машине.

— Гена, я тебе помидоров собрала. Ведро-то возьми.

Гена поставил ведро в багажник, крикнул:

— Мам, пока, — и быстро уехал.

— Так что вы хотели? — Тамара Викторовна переключила внимание на девушку, присаживаясь на скамеечку возле крыльца.

— Я совсем мало знала Анну Андреевну, познакомилась с ней буквально накануне её смерти. Женщина незаурядная, знала и любила историю своей страны. Я тоже, знаете ли, историк по образованию, педагог. Она мне много чего про себя рассказала, хотелось бы узнать, что вымысел, а что правда.

— К чему ворошить прошлое? — усталым голосом ответила Тамара. — Я уже склоняюсь к мысли: что Анна, что Дарья сами себе жизнь укоротили, придуманной историей о принадлежности к фрейлине Вырубовой-Танеевой. Здесь я вам точно могу сказать, что это выдумка от начала до конца.

— А что вы знаете о пасхальном императорском яйце «Ландыши»? — поинтересовалась Арина.

Тамара внимательно посмотрела на девушку и спокойно ответила:

— Ничего не знаю. Говорила моя сестра Дарья о какой-то императорской вещичке, якобы появившейся у неё. Но я её в глаза не видела. Кстати, на квартире Анны следователь тоже ничего ценного не обнаружил. Вон даже Генка мой ценной вещичкой заинтересовался. Вдруг всё выспрашивать у меня стал. А что я ему могу рассказать, если сама ничего толком не знаю? Сказала, чтобы голову не забивал себе этой чертовщиной. А то видишь, как всё получается? Всё к беде ведёт.

Тамара Викторовна вдруг замолчала, вздохнула и словно вспомнив, сказала:

— Кстати, на днях у меня ещё одна пожилая, интеллигентная женщина из села Боровикова была. Крашенная такая в рыжий цвет. Тоже всё выспрашивала про пасхальное яйцо. Здорово же вам там Анна мозги запудрила. Да! Они с матерью это умели.

— Что умели? — заинтересовалась Арина.

— Заставить людей поверить в придуманные небылицы. Вот и Генка мой, прям по глазам его вижу, что поверил Анне. А зря. Беды бы какой не вышло.

Видно было, что женщина переживает за сына.

Арина поблагодарила Тамару Викторовну и вышла из калитки на улицу. Машина Антона Сергеевича стояла возле дома тёти Тани.

«Господи! Неужели я так долго была у Тамары»? — подумала Арина.

Следователь сидел за столом и ел наваристый борщ. Тётя Таня продолжала ставить на стол всякие вкусности. Увидев девушку, всплеснула руками:

— Арина, ну разве так можно? Приехала и к родной тётке глаз не показываешь? Садись быстро обедать. А то еле Антона Сергеевича уговорила перекусить. Он сказал, что вы торопитесь.

Арина сняла плащ, подсела к столу и молча, с аппетитом принялась есть салат. Следователь, доедая борщ, наблюдал за девушкой, но вопросами пока не мучил.

— Спасибо, хозяйка, — поблагодарил Антон Сергеевич тётю Таню, вылезая из-за стола.

Дружно вышли за калитку. Тётя Таня сунула в руки Арины корзинку:

— Вот тебе кое-что со своего огорода собрала. Слышала, переехала в отдельную квартиру? Кто теперь за тобой приглядывать будет? Ох, хоть бы рассказала что. А то всё от чужих людей узнаю.

Арина поцеловала тётю:

— Ну, что вы всё переживаете? Я ведь уже не ребёнок, разберусь.

— Разберётся она, исхудала вон вся. В чём жизнь теплится?

По дороге Антон Сергеевич рассказал девушке о своём предположении:

— Знаете, Арина, мне не даёт покоя человек, о котором рассказывал Миша. Не в дом ли к Танеевой он наведывался? Надо бы всё проверить, только Павла Юрьевича прихватим. Вы бывали у Анны Андреевны, вот и поможете вспомнить, что у неё из дома исчезло. Правда, это только в том случае, если моя догадка верна.