Харрис покосился на Стива Хо. Парень не на дежурстве, ему не платят за то, что он торчит тут, что, впрочем, дело обычное. Приятный малый, молодой и обаятельный, коренастый, густые черные волосы, руки сложил на выпирающем брюшке. На коленях карабин М4 – Хо, как многие молодые, питал слабость к подобным штукам, бронежилет и все такое. Три года как из академии, но Харрис доволен, что они служат вместе. Со Стивом легко работать, и он не выключает рацию, даже когда дежурство заканчивается.

А вот Харрис чувствует себя совсем стариком, лысым стариком. Да нет же, утешил он себя, не такой уж старый. Всего-то пятьдесят четыре. Ладно уж, гадкое чувство не имеет отношения к возрасту, просто день выдался гнусный. Хотел посидеть дома у камина, чтобы рядом пес, а в руке стаканчик скотча, может, посмотреть с террасы на закат. Он жил один, в маленьком коттедже, поместье, как он его называл, на холме над двумя долинами. Каждый мальчишка мечтает жить в таком месте, но потом случаются жена, дети, и конец мечте. Именно так Харрис себя и уговаривал, покупая этот дом несколько лет назад. Прочный коттедж стоял вдали от коммуникаций, теплом его обеспечивали две дровяные печи, еще наличествовали радио и телевизионная антенна, добраться сюда можно было только на полноприводном внедорожнике. Ни одна женщина не пожелает жить в такой дыре. Еще одна причина. Отличный способ сохранять равновесие духа, трусливо прикидываясь независимым. Зато Фур, его маламут, обожает это место.

Он первым прибыл на место преступления – анонимный звонок – и вздохнул с облегчением, увидев тело. Бродяга. Никаких душераздирающих бесед по телефону, кошмарных встреч с родными и близкими. С годами такие разговоры все тяжелее даются, вовсе не наоборот.

Он стоял рядом с трупом, прикидывая, что делать, когда заметил знакомую куртку. Потом услышал, как еще одна машина – полиция штата – ползет по старой просеке вниз. Харрис подхватил куртку и сунул ее подальше за верстак. Едва выпрямился, как появился молодой полицейский, Харрис попытался припомнить его имя. Клэнси. Дилэнси. От волнения мысли путались, но он точно знает этого парня. Дилэнси не заметил манипуляций Харриса. Кивнул в ответ на приветствие, перевел взгляд на тело. Здоровый какой, а?

Народ толпился вокруг весь день, люди приходили и уходили, но куртку никто не заметил, она так и лежала там, куда ее спрятал Харрис. Сейчас, сидя рядом со Стивом Хо, он страшно нервничал, и вовсе не из-за того, что скрыл улику, а из-за того, что куртка принадлежала Билли Поу. Харрис потер виски. Золофт он перестал принимать несколько недель назад, хотя сейчас все равно не помогло бы. Попытался привести в порядок мысли. Спрятанная куртка не должна бы его беспокоить. Не станешь же сажать под арест каждого мальчишку, разбившего окно. Или каждого мужика, севшего за руль после пары лишних “будвайзеров”. Хороший человек имеет право на одну поблажку. А мальчишка – на две, хотя вторая могла бы означать поездку в наручниках в полицейском фургоне. Каждый играет свою роль, существуют неписаные правила. Обычно это работает. Нужно поступать правильно. Иногда это означает оштрафовать нарушителя за грязный номерной знак, а иногда – отпустить на все четыре стороны обвиняемого в тяжком преступлении. Ведь именно преступление совершает каждый, кто, выжрав три пинты пива, вставляет ключ в замок зажигания. Может, вы и не согласны, но это правда – важен не столько закон, сколько правильный поступок. Проблема лишь в том, чтобы верно оценить, где тут что.

Ты только послушай себя. Все пытаешься уйти от ответа. А вопрос-то простой – должен ли ты защищать Билли Поу. Вылезай из машины, спускайся и вытаскивай чертову куртку. Давно уже надо было его арестовать. По крайней мере за то, что посягает на святое – на Душевный Покой. Это Душевный Покой вынудил его купить лачугу в горах, куда не согласится переехать ни одна женщина в здравом уме. Душевный Покой – трус. И Харрис не вылез из машины. Посмотрим, что будет дальше. Узнаем, какая часть его души оказалась права.

В сумерках они засекли какое-то движение в дальнем конце луга рядом с вагонетками.

– Двое, не хотят, чтобы их заметили, – сказал Хо.

На душе у Харриса стало совсем погано. Он поднес к глазам бинокль. Лиц не разглядеть, но по фигуре и характерной прыгающей походке сразу узнал парня. Вернулся за курткой. В груди сжалось. Двое подошли ближе, теперь было видно, что это Билли Поу и один из его приятелей, коротышка, сестрица которого получила все возможные стипендии. Харрис вспомнил о Грейс. В животе заныло.

– Вы в порядке? – спросил Хо.

Харрис кивнул.

Хо рассматривал парней в свой модный бинокль, дорогая цейсовская модель.

– Это тот, о ком я думаю?

– Полагаю, да.

– Хотите, чтоб я спустился к ним?

– Сиди спокойно.

Поколебавшись пару секунд, Хо все же решился:

– Смотрите не спалитесь, шеф. Весь город знает, что вы в прошлый раз замолвили за него словечко. Вы сами говорили.

– Сделай одолжение.

– Вы понимаете, что я хочу сказать, шеф. Времена изменились.

Харрис включил мигалку, давая понять тем двоим на лугу, чтоб поднимались к машине. Мальчишки замерли.

– Намылились сбежать.

– У этого пацана сестра в Гарварде. Никуда он не убежит.

Так и вышло, оба медленно и уныло побрели вверх по склону.

– Вы бы взглянули в мой бинокль, шеф. Я вижу каждый прыщ на их рожах.

– Позже.

Но и так картина ясная. Билли Поу с дружками приперлись сюда выпить, может, и наркотой побаловаться, а потом что-то не сложилось. То есть Билли Поу зашиб одного из них до смерти, потом запаниковал и смылся, а теперь вернулся подчистить следы. Самое плохое, что он втянул в это дело другого парня. Надо прикинуть, можно ли будет его отмазать. У таких, как этот задрот, всегда есть шанс.

Но на самом деле он переживал вовсе не за Билли Поу. Чем кончит этот парень, Харрис знал давным-давно. Он из кожи вон лез, все поставил на карту, понимая, к чему идет дело. Люди рано выбирают собственную жизненную траекторию. Единственное, чем можно помочь, – подтолкнуть на другой путь, но обычно это все равно что пытаться подхватить на лету человека, падающего с небоскреба. Траектория Билли Поу обрисовалась очень рано, и не за Билли Поу он тревожился. Грейс, что будет с ней.

– Знаете, я всегда терпеть не мог этого хрена Сесила Смолла, но с новым окружным прокурором каши не сваришь. Сесил Смолл, глядишь, и согласился бы спустить дело на тормозах.

– Я никогда ничего подобного не говорил.

– Понимаю, вы волнуетесь за своего племянника.

– Он мне не племянник.

Хо пожал плечами.

Они смотрели, как мальчишки поднимаются по склону. Молодые люди, поправил себя Харрис. Билли Поу уже двадцать один. Невероятно. Когда они с Грейс познакомились, ее сыну было пять лет.

– Ну вот и они, – довольно проговорил Хо. – Чур, я буду злым полицейским.

Глянув вверх с того места, где они с Поу выбрались из кустов, он сразу заметил машину Харриса. Но ровно в тот момент, когда прикидывал, как бы половчее скрыться в зарослях, на крыше полицейского автомобиля включилась мигалка. Поу побрел через высокую траву в сторону Харриса и мастерской. Айзек машинально последовал за ним.

Они уже добрались до изрытой колесами площадки около мастерской, когда Поу притормозил, дожидаясь его.

– Все нормально, – тихо проговорил он. – Он знает, где я живу, и если бы нашел куртку, то не торчал бы здесь.

– Думаешь, он решит, что мы оказались тут по чистой случайности?

Поу кивнул.

Айзек хотел бы обсудить это подробнее, но почему-то побоялся, что Харрис каким-то чудом сможет их услышать. Проходя мимо здания, где лежит Швед, Поу ускорил шаг. Лежал. Шведа наверняка уже убрали. И следователь здесь побывал, и окружной прокурор, и эксперт, все. Полгорода, судя по отпечаткам шин. Как-там-ее, дочка коронера, Дон Водзински. Унаследует, наверное, семейный бизнес. Папаша ее и окружной коронер, и заодно хозяин погребальной конторы. Нет, знакомство с девчонкой тут не поможет. Окружной прокурор – новый человек. Как-там-его.