Я сильно расстроила его. Разочаровала. Он так смотрел на меня, как будто я предала его. Куда он пошел? Когда вернется? Что он делает сейчас? Я так замерзла. Без него. Надо вставать. Кофе не помешает. Такая растерянность. Что же будет дальше? Когда за нами придут? Придут ли? Вдруг это действительно просто розыгрыш?

А что, если Ивана уже забрали?! Зачем им я?  Что, если он не придет?

От ужаса подкидываемых опухшим от слез мозгом идей я судорожно вцепилась в столешницу. Надо позвонить! Дрожащими пальцами набираю номер, но телефон звонит на письменном столе. Забыл! Он забыл его дома! Так, набираю Лунь. Господи, пусть она сейчас засмеется в трубку и скажет, как обычно, что я наивная дурочка, раз повелась на такую глупую шутку.

- Алло? – тихий хриплый голос после седьмого гудка. Я уже думала, что она не возьмет.

- Это ведь не правда,  – отказываясь  верить, я говорила медленно, пытаясь осознать. - Ты же не могла. Я ведь заменила тебе сестренку, ты повторяла это так часто.

- Прости, - послышались в трубке всхлипы.

- Сестренку, - заплакала и я, зажимая рот рукой, - которая умерла маленькой. Ты ведь не могла продать ее. Не шути так. Пожалуйста. Это не смешно.

- Я не могла, не хотела. Они… - с трудом проталкивались слова сквозь всхлипы.

- Заставили? Угрожали? – мне было противно от самой себя, но я хотела найти ей оправдание.

- Да! Моя тетя! А я! Не могла! Коллекторы преследовали… - рыдала она, не в силах собрать слова в предложение.

- Мы бы помогли, - прошептала я. - Тебе просто нужно было сказать.

- Я не могла…

- А что ты могла? – закричала я.

- Сгорать от стыда и вины…

- И считать деньги. Я поняла. Прощай. Сестра, - обессилено выдавливала я слова.

- Сара!

- Меня зовут иначе. Ты же знаешь.

Я сбросила и осела на пол.

Самое противное, что я могу представить методы, которыми ее заставили делать это. Но я не могу понять искренние улыбки и смех. И то, что она спокойно смотрела мне в глаза не стесняясь. Ни разу я не заметила вину или сожаления. Она просто делала… то, за что ей платили, раз за разом и продолжала смеяться вместе со мной.

Никого не осталось. Я одна. Иван. Он же не придет больше?

На ватных ногах я подошла к столу и взяла его телефон. Что я буду делать? Я должна что-то делать, пока не сошла с ума. Что я могу? Позвонить Дмитрину? Гнездову? Поднять тревогу? Что они могут? Выступить открыто против Царева? Хватит ли им сил? Лиза! Она может помочь! Только у нее получается договориться с отцом. Да, нам с Ваней стоит вернуться по собственной воле и дать ему бой.

Быстро нашла в многочисленных рабочих контактах сестру и набрала. Гудки не появляются слишком долго. Что я ей скажу? Я видела ее всего несколько раз. Сто лет назад. Но ее так любит Ваня. И она его. Она должна помочь.

 Может, я рано начинаю паниковать? Он может просто гулять и злиться на меня. А вдруг он сбежал один. Нет, он так точно не поступит. Как бы ни был раздражен и обижен, он не бросит меня. По собственной воле. Но его уже моли к этому принудить.

- Да? – ответила уже забытая трубка.

- Елизавета Львовна? – прокашляла я.

- Кто это?

- Это Диана. Диана След.

- Диана? Откуда ты? Как ты, где ты? Что-то случилось? Как Иван?

Лиза сильно растерялась, но, кажется, обрадовалась моему звонку. А еще она ничего не знает, судя по всему.

- Мы скрываемся. Жили здесь…

- Это я знаю. Я говорила с братом, когда вы были в Израиле, - прервала она меня.

- Да. В общем, ваш с Ваней отец нашел нас. Давно нашел, кажется, но сегодня мы узнали об этом. Простите, я говорю непонятно, я напугана. Мы немного повздорили с Иваном, он хотел срочно бежать, а я сорвалась и много наговорила. Он вышел подышать около часа назад, но так и не вернулся. И телефон забыл. Я боюсь, что его могли схватить насильно. Я не знаю что делать. Он может сейчас вернуться. Но вдруг он уже на пути в аэропорт. Я… я хотела бы знать. Вы не могли бы это узнать у Льва Петровича? Вы ведь, кажется, умеете с ним общаться.

Пока я говорила, Лиза то ахала, то вздыхала, но больше не перебивала.

- Боже мой. Все таки нашел. Я не знала об этом. И, - она замялась, - я не смогу ничем помочь, мы больше не в тех отношениях. На самом деле в корпорации большие проблемы.

- Да, я слышала, что тогда Лев Петрович был в больнице и после этого все началось. До сих пор?

- Нет. Дело не в этом. Мой бывший муж и я тоже, но по другому поводу, судимся сейчас с ним. Боже. Не знаю, как, с чего начать и стоит ли это делать. Я расскажу, если тебе интересно. Тебе ведь все равно надо еще какое-то время подождать, Иван и правда может вернуться.

- Пожалуйста, - попросила я, опускаясь на мягкое бескаркасное кресло. - Хочется войти в курс событий. Кажется, скоро мы вернемся и вольемся в него.

- Да. Наверное. В общем, два года назад я узнала страшный секрет отца. Можно сказать, скелет из шкафа вывалился и придавил меня, лишая возможности двигаться. Ты, наверное, знаешь печальную историю моей первой любви?

- Да.

- Она оказалась еще печальнее, чем я думала все эти годы. Я… я узнала об этом случайно, кажется, так всегда и происходит в таки ситуациях, - я кивнула, полностью соглашаясь, сегодняшняя случайность изменила все. - Я приехала в гости к отцу и няне. Накануне отъезда вечером я зашла в кабинет отца, чтоб предупредить о том, что я уеду утром рано. Но его не было там. Я собиралась выйти, но мое внимание привлек открытый сейф. Отец никогда бы не оставил его открытым перед выходом из кабинета, даже если отлучался на минуту. Я подошла ближе и увидела на полу отца. Ему стало плохо. А вокруг него были разбросаны фотографии и бумаги. Я не обратила на них сначала внимания, вызвала охрану, они повезли его в больницу. Я должна была идти следом за ними, но вдруг узнала человека, который был на фото. Сережа, мой учитель, это был он. Я разгребла бумаги не осознавая, что делаю. То, что я прочитала, заставило меня постареть лет на десять. Все это время он, Сережа, был заперт в психиатрической лечебнице. Его не выпускали из палаты. Просто кормили и поили. Прошло десять лет. Десять лет он был заперт. Хуже, чем тюрьма, - кажется, Лиза подавляла всхлипы, собралась и усмехнулась. - Если быть краткой и опустить обморок, большой скандал с отцом, потом мужем, и встречу с Сергеем, то я забрала его оттуда и теперь он рядом. Но это не тот человек. Он действительно сошел с ума. Уже два года нас обоих лечат прорва психологов для меня и психиатров для него, дела идут на поправку, но я не смогла и никогда не смогу простить отца. Я решила сбросить с него маску добропорядочного гражданина. Я подала на него в суд за насилие, похищение, незаконное лишение свободы и еще несколько статей, не в этом дело. После этого в компании серьезный кризис, его сместили с поста президента, несколько отраслей прикрыли, что помогло замедлить падение в пропасть, это тоже не суть. В общем, сейчас я не смогу связаться с ним. Мы все еще судимся и адвокат не позволяет мне. Хотя мне много хотелось бы сказать ему. Проклятия и пожелания скорейшей и мучительной кончины, ты понимаешь, - снова пошутила она.

- Это ужасно, - выдохнула я, шокированная рассказом до глубины души. - Я не знаю, что еще можно сказать в такой ситуации. Это как-то слишком даже для него. Он не просто преступник, он чудовище. Монстр. Простите.

- Тебе не за что извиняться, - вздохнула она, хмыкнув. - И не выкай мне. Ты не представляешь, как мне противно быть его дочерью.

- Я так тебе сочувствую. Мы сбежали, тебе пришлось одной сражаться с ним. Мне так жаль, - вытерла я набежавшие слезы. Не представляю, как она смогла пережить все это. Собственный отец! Это выше моего понимания.

- Это ничего. Я всегда была одна. Старшая, сильная, защитница, лучшая дочь и сестра – это все обо мне. Моя роль, я к ней привыкла и никогда не возражала. Только теперь я не дочь, а враг. Это обескураживает, но я чувствую, что должна сделать это.

Она говорила так спокойно и уверенно. Какая же она сильная.