- Хочешь еще один? – осторожно спросил я. – Там их целая куча, – указал я на прицеп.

Подумав несколько секунд, она взглянула мне в глаза с непонятным выражением: обида, сожаление, грусть, а потом резко бросилась к горе арбузов. Продавец, все это время наблюдавший за нами с опаской, встал на ее пути, расставив руки и криком «не пущу». Диану это не остановило, проскочив мимо, она заскочила прямо в прицеп. Резвая у меня девочка - усмехнулся я про себя и пошел к продавцу, нецензурно вопившему на всю округу. Передав ему денежную компенсацию, я принялся наблюдать за бесноватой. Первый арбуз прилетел сверху на бетонную площадку, второй, третий. Она что-то нецензурное тоже кричала, как продавец, в чем-то обвиняла. Я разобрал лишь отдельные фразы: «любимая ягода», «умри», «ни одной не оставлю», «пусть ни одного больше не съест». Неужели арбуз – любимое лакомство ее отца? Откуда она знает? Наверно, мама когда-то рассказала.

Откуда ни возьмись, прибежала группа детей лет десяти или около того. Да это же настоящий праздник для них! Веселясь и хохоча, они сначала бросились поедать битые арбузы, а потом принялись обкидываться. Какой-то смельчак бросил кусочек в Диану и та возмущенно ахнула. Подумав секунду, она разбила следующий арбуз у себя под ногами, выбрала кусок мякоти и бросила в детей. Тем только того и надо: восторженно завизжав они перестали обкидывать друг друга и выбрали новую цель. В мокрую и грязную девицу в прицепе полетели один за другим сладкие снаряды под громкий смех маленьких террористов. Она отстреливалась, но силы были слишком неравны.

Черт бы побрал мое рыцарство, но я не смог наблюдать, как моя девушка проигрывает этот бой. Не без труда прорвавшись сквозь осадное детское войско, я заскочил на прицеп и встал перед ней. Оглянувшись к Диане через плечо и скорчив суровую мину, я выдал:

- Я спасу тебя, детка.

И разбил еще один арбуз. Схватив в обе руки снаряды, с пулеметной скоростью стал прицельно отстреливать мелких хулиганов. Диана рассмеялась, а я расслаблено выдохнул. Она пришла в себя.

Вскоре у нас кончились снаряды, а дети уже и шкурками в нас кидали. Когда мне прилетела одна из них в лицо со звуком звонкой пощечины, я понял, что пора сдаваться или идти на прорыв.

- Мы должны прорвать осаду! – закричал я сквозь детские визги и хохот.

- Не сметь сдаваться! Мы должны отбить нашу крепость! Бежать нам некуда! – прокричала в ответ Диана и захохотала. – Вам не сломить нас, подлые вражины! Спартаааааа!!!

Спрыгнув с прицепа она поймала одного из детей и закружила мальчишку, продолжая вопить:

- Я взяла заложника! Сдавайтесь или я выкину его далеко-далеко!

Дети завизжали еще громче. Я тоже спрыгнул и поймал сразу двоих, закинув их на прицеп.

- Вы в плену! Выходить нельзя! – строго наказал им и повернулся, - А теперь вы!

Оставшиеся дети с визгами убежали. Диана отпустила своего пленника, двое из прицепа тоже сбежали.

- Победа! Победа за нами! Пушечный залп в нашу честь!!! – закричала девушка, подхватывая с земли ошметки ягод и подбрасывая их вверх.

- Предлагаю отпраздновать победу королевским пиром на вершине нашего мира! – засмеялся я, когда одна из больших шкурок, лишенных мякоти, приземлилась Диане прямо на голову. Та остановилась и воодушевленно закивала. Шкурка с головы свалилась ей прямо в руки, съехав по лицу.

- Принимается! Угощает приглашающая сторона, – подошла она ко мне и водрузила шкурку мне на голову и широко улыбнулась. – Спасибо.

- Я люблю тебя, - ответил я и поцеловал эту сладкую во всех смыслах мордашку. - Фу, ты липкая!

- А ты скользкий, но все равно не фу, - прижалась ко мне покрепче девушка.

Я крепко обнял ее, пытаясь передать с этими объятиями всю возможную поддержку.

Диана напомнила, что перед рестораном неплохо было бы помыться. Поскольку домой она вряд ли захочет, я сразу предложил отель. Повозмущавшись для порядка на тему «порядочные девушки по отелям не ходят, тем более с такими подозрительно-грязными типами», она согласилась. То, как мы пытались снять номер, отдельная история. Сначала нас швейцар даже не хотел пускать, не смотря на то, что это не самая высококлассная гостиница. Моя машина сыграла немаловажную роль, но окончательно убедили его небольшие чаевые. Неудобно было предлагать ему такую маленькую сумму, но Диана настояла на том, что и этого хватит. К тому же почти все наличные я великодушно отдал продавцу арбузов. На те деньги он не только еще столько же арбузов купит, но и новый прицеп. Портье тоже отнесся к нам с большим подозрением, но узнал нас в лицо. Разглядывал со всех ракурсов, не веря глазам, а потом предложил люкс, решив, что если это все же не мы, то денег на него у нас не хватит. Расплатившись картой мы поднялись и вступили в борьбу за право первым идти в душ. Я, конечно, выиграл бы, но решил побыть рыцарем еще немного и поддался, позволив ей не только идти первой, но и чувствовать себя победителем. Только после ее появления в халате не по размеру, я понял, как мы сглупили. Все же стоило сначала обзавестись чистой одеждой. Когда помылся и я, вопрос стал прямо таки ребром. Облачаться в грязную одежду не хотелось совершенно.

**

Боже мой, какой же он красивый – глубоко вздохнув, подумала я, когда Ваня вышел из душа. Мокрые волосы сверкали в свете закатного солнца, падающего в окно, светлое лицо светится чистотой и задором, нахмуренные слегка брови придают мужественности.

- Что надевать будем? – поднял бровь Иван, поймавший мой восхищенные взгляд. Я смущенно кашлянула и отвела глаза. Красивый номер, в бордовых тонах, позолота. Ага, лучше буду восхищаться потрясающей картиной с изображением своры гончих.

Да уж, с одеждой получился прокол. Есть у меня одна идейка…

- А у тебя наличные еще остались? – хитро прищурилась я, уже зная ответ. Царев подтвердил мои догадки отрицательным качанием головы. Я глубоко вздохнула и с обреченностью осужденного на казнь выдала:

- Боюсь, нам придется украсть халаты.

- Что? – вскинул брови Царев и усмехнулся, - Нет. Я же Иван Царев. Что будет с моей репутацией? Из похитителя женских сердец я превращусь в просто похитителя.

- Халатный вор, - рассмеялась я. – Эта репутация мне нравится больше, чем про женские сердца. А вообще у тебя никогда не было славы сердцееда!

- Не было, значит?! Да по мне вся страна сохнет! – кинулся на меня Иван, я попыталась сбежать, но была быстро поймана и расцелована.

- Страна по нему сохнет, посмотрите. Бери выше, ты главный ловелас планеты, нет, галактики. Нет! Все население бескрайнего космоса любуется тобой! – посмеивалась я у него в объятиях.

- Весьма вероятно, - деловито покивал этот нарцисс.

- Так что с халатами? – напомнила я вырываясь. Царев поднял руки.

- Никогда, – уверенно заявил он. Я пошла в ванную за его одеждой. Брезгливо схватив ее двумя пальцами, принесла и бросила ему под ноги.

- Одевайся тогда, – скривилась я и отошла поближе к двери. - А я побежала! – выкрикнула напоследок и выскочила в коридор.

- Куда? Стой! – услышала уже будучи на лестнице, перепрыгивая по две ступеньки.

Тут есть лифт, но мы всего на четвертом этаже, так быстрее будет. Наткнулась на испуганную моим топотом горничную. Вот и холл. Несколько постояльцев, администратор (или как там его), лифтер (или как там его) – все в шоке. А мне пофигу, я бегу! Сзади слышу проклятия и ругательства – Царев догоняет. Рассмеявшись я выскочила на улицу. Швейцар закричал «куда в халате-то» и замахал руками. Подоспевший Царев заверил, что все оплатит, извинился даже и поспешил запихать меня в машину. Тут и там сообразившие прохожие снимали и фотографировали нас на телефон. Чертыхаясь и пытаясь скрыть рукой лицо, Царев плюхнулся за руль и рванул с места.

- Чокнутая! Ты точно ненормальная! – с удивленным происходящим смехом отчитывал меня Ваня, я только посмеивалась в ответ. – Мы же завтра во всех СМИ появимся в таком неглиже! Сумасшедшая девчонка! Я свихнулся вместе с тобой.