Царева он бесит еще больше, чем Олега. Он все время прогоняет его, когда тот появляется рядом со мной при нем. И делает это часто очень грубо, за что я не устаю его отчитывать. Но Илья всегда возвращается.

В последние дни октября стало холодать. Небо не уставало проливать на головы и зонты горожан холодные дожди. Близился мой День рождения. Второе ноября совсем скоро. Я стану совершеннолетней совсем скоро! Царев в эти дни ведет себя странно. Как будто хочет мне что-то сказать, но не решается. Мне интересно, знает ли он о моем Дне рождения? А спрашивать как-то неудобно. Хотелось бы провести этот день рядом с ним.

Меня все чаще стали посещать смущающие мысли по поводу наших эмм… интимных отношений. Мне кажется, что я уже к этому готова. Но Царев никогда не переходил черту, никогда не распускал рук. Я даже начала переживать, а вдруг он меня не… вдруг я ему не интересна в этом плане? В конце концов, вокруг полно девиц с гораздо более выдающимися достоинствами. А меня сексуальной может назвать только какой-нибудь педофил, простите. Все чаще я стала недовольно разглядывать себя в зеркале. Я выгляжу почти ребенком! Небольшая грудь всегда скрыта высоко застегнутой форменной блузкой, ноги и так короткие, так еще под юбкой до колен прячутся.

Вот и сегодня, стоя в форме перед зеркалом, я хмурилась. Я собралась рановато, Ваня приедет только через двадцать минут. Может хотя бы пробовать выглядеть более соблазнительно? Ох, какое слово дурацкое. Да, Ди, ты та еще соблазнительница. Прям змея-искусительница. Хмыкнув, я подвернула немного юбку, открывая колени. Ничего вроде, но мало. Повинуясь глупому порыву, расстегнула две пуговички на груди. Галстук смотрится по-идиотски. Перевязала его на шею под воротник. Стриптизерша вылитая. Ругнувшись, вовсе его сняла. Да, так вроде ничего. Но все равно слишком скромно. Еще одна пуговица расстегнулась сама. А вот это уже явный перебор. Блин. Волосы распустила, подкрасилась немного…

Ох, След, какая же ты жалкая! Парня она собралась соблазнять. Курам на смех! Посмотрела на ноги. Подумав немного, сняла форменные гольфы и заменила их черными гетрами. О, а так очень даже ничего. Тяжелые ботинки отлично впишутся в образ. Еще раз критически себя оглядела. Почти ничего и не изменилось, да. Иван и не заметит, наверное.

Он вообще стал как-то реже на меня смотреть, а вот раньше подолгу разглядывал. А если я ему надоела? Обидная мысль неприятно кольнула. Что там советуют умные психологи из Вконтакте? В огонь любви надо или подкидывать дрова, или тушить его нахрен. Вот, я подкидываю. Оценим реакцию.

Телефон пропищал о сообщении. Не читая, я заторопилась вниз, уже зная, кто там меня ожидает.

Иван только вышел из машины  подкурил. Печально как-то он смотрит на голубей, атакующих подоконник соседа сверху, который частенько их подкармливает. Услышав мое приближение, он опустил на меня глаза. И подавился затяжкой. Закашлялся. Я неуверенно замерла в трех шагах. Что-то он выглядит не сильно соблазненным. Закусила губу от волнения. Смущение опалило уши. Вот же я дура! А Иван, наконец, справился с кашлем, раздраженно отбросил в урну у лавки недокуренную сигарету и медленно осмотрел меня снизу вверх еще раз. Лицо его вытянулось, рот приоткрылся, брови сошлись на переносице. Руки беспорядочно, но очень возмущенно указывали то вниз, то вверх моей тщедушной фигурки, неуверенно переступающей с ноги на ногу.

- Это. Что. Твою мать. Такое? – с трудом выдавил он через сжатые зубы, справившись с отвисшей челюстью и впиваясь в меня злым взглядом.

Мои коленки задрожали, нестерпимо захотелось убежать домой и больше никогда не выходить на улицу. А лучше провалиться сквозь землю в преисподнюю и немедленно сгореть в огне. Огне унижения.

- Я хотела… понравиться.. – начала мямлить я, сживая в руках лямки рюкзака. Глаза наполнились глупыми слезами. Жалкая! Тысячу раз жалкая!

- Кому?! – резко рыкнул Иван.

- Т-теб-бе, - заикаясь выдавила я и всхлипнула.

- Ты издеваешься?! – вскричал Иван и в долю секунду преодолел разделяющее нас расстояние. Я сжалась, ожидая, что он сейчас начнет меня трясти, но у него была другая цель. Он схватил меня за юбку и начал одергивать ее. Я даже испугалась, что он хочет ее совсем снять. Я перестаралась что ли?! Взвизгнув, я схватилась за пояс, чтоб удержать ее на себе.

- Рехнулся? Что делаешь, псих?!

- Как было! Немедленно сделай, как было! – продолжал дергать он.

- Ладно! Прекрати! – отпустила я юбку и схватила его за руки. – Сейчас вообще без юбки меня оставишь!

Царев замер на секунду, а потом одернул руки так быстро, будто обжегся.

Бурча на его неадекватность, я вернула юбку в прежнее состояние до нормальной длинны и уставилась на него исподлобья. Неужели мои ноги настолько страшные, что он и смотреть на них не может?

- И сверху! – потребовал Иван. Горючие слезы обиды покатились по лицу, я отвернулась и застегнула блузку. Это ужасно унизительно.

- Зачем ты это сделала? Думаешь, мало издеваешься надо мной дома, щеголяя в своих шортах, которые короче моих трусов? Волосами влажными, рассыпающимися по моему плечу, когда ты самым наглым образом засыпаешь на нем. Или ты думаешь, что я железный? Хочешь, чтоб меня удар хватил еще и от ревности, когда на тебя весь универ глазеть будет?

Я продолжала стоять к нему спиной, не веря своим ушам. О чем он говорит? Неужели ему действительно нравится, как я выгляжу дома? А о какой ревности он говорит? На меня никогда не глазели в этом плане парни. По крайней мере, я не замечала этого. Да и на что тут смотреть, когда я в форме? Я в форме и Мари, к примеру, в форме. Очевидно, кто притянет к себе все взгляды. Я обернулась и посмотрела на Ваню из-под опущенных ресниц и упавшей на глаза отросшей челки.

- Черт, - выдохнул Иван, разглядев мои мокрые от слез щеки и рванул меня в объятия. – Маленькая, ты такая сладкая. Я ведь не мальчик уже, я стараюсь держать себя в руках. Хочу, чтоб все было правильно и в подходящее время. Не испытывай меня на прочность, ладно?

Он говорил со мной тихо, гладил по голове. Но мне почему-то захотелось плакать еще сильнее из-за этого снисходительного тона, которым мама в детстве говорила со мной, объясняя такие очевидные ей вещи. Все из-за моего роста! Все видят во мне только мелкую девчонку, а не взрослую девушку!

- И когда будет подходящее время?! – раздраженно спросила я, продолжая шмыгать носом у него на груди. – Я меньше, чем через неделю уже буду совершеннолетней. Старая дева!

Царев рассмеялся и взлохматил мне волосы.

- Слишком молодая, если верить уголовному кодексу,  – потянул он меня в машину. - Кстати, давно хотел спросить, когда у тебя День рождения?

- Второго ноября, - буркнула  я пристегиваясь.

- Не может быть! – вдруг сильно удивился Иван. Я хмуро взглянула на него.

- Это еще почему? – ядовито прищурилась.

- У меня тоже второго ноября! – весьма осчастливленный этим совпадением растянулся в улыбке Иван. Я подняла брови.

- Да ладно?

Всю дорогу до универа Ваня убеждал меня в том, что это знак судьбы, божественное провидение, космический рок. Мое плохое настроение потихоньку улучшилось, а в конце пути я уже посмеивалась и подшучивала по поводу космического рока, предлагая ему послушать мои аудиозаписи – мол, вот что действительно космос.

День икс приближался, и я все чаще ловила на себе его тоскливые и напряженные взгляды.

- Что-то произошло? – спросила я накануне Дня рождения во вторник, когда он вез меня домой после пар.

- Где? – рассеянно спросил парень.

- В Караганде, - протянула я привлекая его внимание. Он остановился у моего подъезда и повернулся ко мне. – Ты ведешь себя странно. Уже давно. У тебя что-то плохое случилось?

- Нет. Что странного? – напряженно спросил он.

- Ты грустный, – пожала я плечами.

- Все хорошо, – отвернулся он, сделав вид, что разглядывает что-то в окне.

Он лжет – отчетливо поняла я. Скрывает что-то. Обида помешала продолжить допрос. Я молча вышла из машины, Ваня за мной. Я хотела попрощаться и уйти, но он подошел и крепко обнял меня.