Она медленно приблизилась к чемоданам. Один из них стоял раскрытым, это из него Ром достал ей одежду. Чемодан Северина. Она присела на корточки, протянула руку, коснулась его вещей. Пальцы дрогнули, их словно пронзило током. Запах этого мужчины одновременно притягивал и пугал. Терпкий, чуть горьковатый, запах ветивера, кедра и бергамота. И это был не парфюм, нет, она бы сразу почувствовала. Это его природный запах так действовал на нее.

Мирослава коротко выдохнула, собираясь с силами. Нужно было сейчас же что-то решать. Еще пара минут – и эти парни вернутся. Их четверо, а она одна, и одному богу известно, что у них на уме!

Тонкие пальцы девушки нервно прошлись по сложенной в стопку одежде, нырнули в глубину чемодана. Что она там хотела найти – Мирослава не знала. Но надеялась получить зацепку. Ей нужно было знать, может ли она им довериться. Может ли доверять незнакомцам, которые, как герои фантастических фильмов, оборачиваются в волков?

А вот об этом думать вообще не хотелось!

Оборотней не существует! Вампиров тоже! И вообще она поклонница старых добрых любовно-исторических романов. Ну почему ей не встретился какой-нибудь благородный пэр голубых кровей, случайно оказавшийся у байкерского клуба вместе со своим лимузином?

Хотя, надо признать, «Тойота» тоже смотрелась неплохо.

Боже, о чем она думает!

Рот Мирославы нервно скривился. Она бы и засмеялась, если бы ей не хотелось сейчас заплакать.

Пальцы коснулись чего-то плотного, похожего на тонкий картон в бумажном конверте. Застыв, девушка сунула руку поглубже под стопку одежды. Так и есть! Там что-то лежит! Документы? Нет, не похоже…

Осторожно, стараясь не нарушить порядок вещей, она потянула находку на себя. Из-под одежды показался бумажный уголок. Так и есть, конверт. Такой, в каких пересылают документы по почте. Плотный, коричневый, с прозрачным окошечком для адреса. Сейчас в этом окошечке виднелась белая бумага. Нетерпеливым движением Мирослава вытряхнула содержимое конверта. На пол упали несколько фотографий. Она подняла одну из них, рассеянно вглядываясь в знакомые лица.

Вот Северин, сидит за столом. Свет приглушенный, на заднем плане виднеется стойка бара, какие-то люди рядом с ней. Вот Игорь и Алекс, а это Ром, сидят рядом со своим альфой, как они его называют. У всех на лицах раскованные улыбки, позы расслабленные – парни пришли отдохнуть, о чем говорят и бокалы с пивом, и красные раки на глиняном блюде…

Взгляд Мирославы замер на мужчине, который сидел слева от Северина. Смуглый, темноволосый, с хищным ястребиным профилем и глубоко посаженными глазами. У него была запоминающаяся прическа: ультра-короткая, с выбритыми висками. Он чуть повернул голову набок, и на фото был отлично виден его правый висок, который украшала черная татуировка.

Девушку охватил странный озноб. Сердце в груди замерло, пропуская один удар, дыхание сбилось. Почти не дыша, она повернула фотографию к свету. Тарантул! У него на виске был наколот тарантул! И она уже встречала его!

Воспоминания нахлынули холодной волной, затуманивая сознание, заставляя вернуться назад во времени. Заставляя заново пережить то, что уже случилось.

…Перрон киевского вокзала. Толпа. Люди снуют, толкаются, куда-то спешат.

– Девушка, вам помочь? – молодой человек с эпатажной прической улыбается ей, подхватывает ее тяжелую дорожную сумку.

– Почему бы и нет? – она отвечает ему благодарной улыбкой. – Вы не подскажете, как дойти до троллейбусной остановки?

– Вы первый раз в столице? – он понимающе оглядывает ее, и Мирославе кажется, будто он незаметно принюхивается. – Куда именно вам нужно доехать?

Она протягивает ему бумажку с адресом общежития:

– Вот, вы знаете, где это?

– О! – он радостно улыбается. – Вам повезло! Я тоже туда.

– Вы студент? – она смеется.

– Нет, еду проведать сестру. Идемте, моя машина на стоянке с другой стороны вокзала.

– Ой, может не надо? Я вас стесню, – она неуверенно тянет за сумку в его руках.

– Какая ерунда, – он улыбается так широко, открыто, что все недоверие к нему исчезает. – Ну чем такая красавица может стеснить?..

Фотография выпала из рук Мирославы. Скрежет ключа в замке заставил вздрогнуть, напрячься. Взгляд заметался, ища пути к отступлению.

Судорожным движением она собрала все фотографии, сунула себе под футболку, подхватила с дивана чистые вещи и рванула в сторону ванны. В тот момент, когда входная дверь открылась, пропуская в номер троих мужчин, в душе уже журчала вода.

Сжавшись в комок в углу душа, Мирослава душила рыдания. Холодные струи били ее по спине, по вздрагивающим плечам, но она этого не замечала. Даже закрыв глаза, она не могла избавиться от воспоминаний, которые вцепились в нее паучьими лапами.

… Приветственно распахнутая дверца чужого автомобиля. Нагретый солнцем салон. Странный, сладковатый запах. Улыбка парня с тарантулом, такая искренняя, спокойная.

Головокружение.

Темнота.

…Незнакомая комната с белыми стенами. Зашторенное окно. Руки и ноги не слушаются, они словно чужие. Кто-то тянет за волосы, заставляя поднять голову вверх.

Она подчиняется, как в полусне, ничего не может понять.

Это кровать. Она лежит на кровати, поверх одеяла. И ее за руки и ноги привязали к этой кровати.

Нет, это не правда! Это все сон! Страшный сон!

Ведь такого на самом деле не может быть?

Молчаливые слезы скатываются в волосы по вискам.

– Очнулась? – над ней склоняется тот самый парень с перрона.

Нет, не парень, мужчина. Теперь она видит – ему лет тридцать, не меньше. В его глазах горит пугающий, жуткий огонь. Она что-то хочет сказать – и не может. Не может выдавить из себя ни звука, как будто внезапно онемела от страха.

– Хорошая девочка, – он гладит ее по щеке. Его рука мелко дрожит, словно от нетерпения. Ладонь потная и горячая. – Ничего не бойся, теперь ты моя.

Она смотрит, как он раздевается. Что он задумал?

Вот он сбрасывает футболку, потом штаны. Она видит густую поросль, покрывающую его грудь и широкой дорожкой уходящую к паху. Видит кубики пресса, видит татуировку, покрывающую его правый бок от подмышки до бедра – черную паутину. И его толстый вздыбленный член с багровой головкой, на которой застыла мутная капля…

Понимание заставляет ее замереть, а потом забиться, словно рыба об лед. Нет, это не правда, нет, это не с ней!

Но все бесполезно.

Он намного сильнее. Его движения жесткие, четкие. Она слышит треск ткани, когда он рвет одежду на ней, чувствует, как кожу покрывают мурашки. Большое, тяжелое тело, остро пахнущее мускусом, распластывает ее, вдавливает в кровать.

А потом только боль… боль… боль… И неимоверный, панический ужас, сковывающий тело и душу…

Лучше бы она не полезла в тот чемодан! Лучше бы не видела этих фото! Тогда, по крайней мере, ей не пришлось бы заново это все вспоминать.

Подняв голову, Мирослава подставила лицо под холодные струи. Черт, кажется, она забыла отрегулировать воду. Ну что ж, ей не помешает немного прийти в себя.

Она поднялась, стянула с себя чужую футболку. Откуда она взялась? Мирослава помнила, что ее собственную похититель разорвал прямо на ней.

Нет, не похититель, насильник. Нужно смотреть правде в глаза. Ее изнасиловали и, видимо, не один раз. И все эти два месяца, выпавшие из памяти, она провела именно там. В той комнате, привязанная к кровати.

Обхватив себя руками за плечи, Мирослава привалилась к стенке душа.

Ее кормили? Пускали в туалет? Давали помыться?

Этого она пока не могла вспомнить. Да и не была уверена, что хочет. Может быть, не стоит ворошить то, что прошло? Может быть, память нарочно не хочет вытаскивать на поверхность подобные воспоминания? Хватит уже и того, что есть…

А если она забеременела?

Эта мысль пронзила ее, словно разряд тока.

Господи, почему это случилось именно с ней?