– Не бойся! – произнес он твердым шепотом. – Я не причиню тебе зла.

Ее страх его раздражал.

– Кто… вы?.. – еле слышно выдохнула она, боясь посмотреть на него.

– Все потом. Сейчас пора уходить, но ты должна мне помочь. Хорошо?

В его тоне сквозила такая мощная, непоколебимая сила, что она невольно кивнула.

– Вот так, молодец, моя девочка.

Моя девочка. Ему определенно нравится так ее называть…

Он ободряюще улыбнулся. Помог подняться на ноги. Мирослава задрожала и отвела взгляд, увидев, что он совершенно голый. Потом тихо ахнула и опять едва не упала.

– Вы! – голос сорвался.

Он успел ее удержать.

– Что случилось?

– Вы! Я видела, как вы…

Она закусила губу. Боже, что она мелет? «Вы только что превратились из волка в человека!» – это то, что она хотела сказать? Да у нее просто галлюцинации!

Ну конечно! Ее кто-то накачал наркотой и бросил в лесу. Вот почему она ничего не помнит. Сейчас так называемый «кайф» пройдет, сознание очистится и память вернется. А еще исчезнут все галлюцинации и этот голый мужик тем более!

Она скосила взгляд на него.

Какой он огромный… И совсем не похож на галлюцинацию, скорее, наоборот, слишком уж материальный.

Мужчина был настолько высок, что она едва доставала ему до груди. Под гладкой кожей рук и ног перекатывались рельефные мышцы, мощную грудь покрывала поросль серебристых волос, убегавшая тонкой дорожкой вниз до самого паха… Взгляд Мирославы замер на кубиках пресса, таких четких, будто неведомый скульптор вырезал их резцом. Смотреть ниже она не решилась.

Девушка громко сглотнула. Мощь незнакомца ее подавляла.

– Не нужно меня бояться, – сказал он, почти не размыкая губ. – Посмотри на меня.

Последнее предложение содержало приказ. Судорожно втянув воздух, девушка подчинилась. Их взгляды снова встретились. Она почувствовала, как его ладони легли ей на плечи, будто он хотел передать ей часть своей уверенности и силы, а потом опять услышала его тихий и твердый голос:

– Я не враг, я не сделаю тебе больно. Ты поняла? Ты мне веришь?

Она с задержкой кивнула. А что еще оставалось?

У него оказались чуть раскосые голубые глаза, осененные светлыми ресницами, широкие светлые брови, высокие скулы, прямой нос и квадратный подбородок с ямочкой, покрытый легкой серебристой щетиной. И длинные, до плеч, волосы. Настоящий нордический блондин.

– Вот так, молодец. Сейчас мы пойдем к стоянке. Мой байк стоит в стороне, я тебе его покажу. Ты когда-нибудь ездила на мотоцикле? Завести сможешь?

Она опять кивнула. Да, ездила. Да, сможет. В селе каждое лето парни гоняют на мотоциклах, половина из которых собрана вручную из старых запчастей. Ну и девчонки с ними. Других развлечений, не считая дискотеки по выходным и единственной кафешки, там отродясь не видали.

– Вот ключ, – мужчина снял с себя цепь и одел ей на шею.

Мирослава молчала, боясь шелохнуться. Все происходящее казалось ей продолжением какого-то дурацкого сна. Она все ждала, что сейчас, буквально в следующую секунду, что-то произойдет. Этот кошмар закончится, а она проснется в своей кровати, у себя дома. И не будет ни этого странного незнакомца, ни леса, ни тех ублюдков, что напали на нее. Ничего. Только ее комната и обои в мелкий цветочек.

– Ты меня слышишь?

Его голос ворвался в ее затуманенный разум будто издалека.

– Что? – словно в трансе, она вскинула на него расфокусированный взгляд.

– Я спрашиваю, ты все поняла?

– Байк… да, поняла…

– Повтори, что я сказал?

Он смотрел жестко, без тени участия. Его пальцы сильнее сжали ее плечи, почти причиняя боль.

– Сесть на байк, включить зажигание и выехать со стоянки, – словно робот повторила она.

– Умница. Я прослежу, чтобы тебе не помешали. Идем.

Он был бос, как и она, но в отличие от нее не поджимал пальцы на каждом шагу, видимо, его совершенно не волновали мелкие камешки и мусор, на которые он наступал. Мирослава поежилась. Ночной холод заставил ее покрыться мурашками. Но, удивительное дело, она ощущала тепло, идущее от тела незнакомца, хотя он шел на расстоянии вытянутой руки от нее. Она ощущала его тепло, его мощь, его силу. Его непоколебимую уверенность в том, что он держит все происходящее под контролем…

– Смотри! – его рука заставила ее замереть. – Крайний в третьем ряду слева. Видишь?

Она кивнула.

– Давай. Через пять минут здесь будет полиция.

Она хотела спросить, откуда он это знает, но не успела. Сама услышала далекий вой сирен.

– Бегом! – он шлепнул ее пониже спины, и она, подпрыгнув от неожиданности, бросилась вперед, в сторону его байка, припаркованного на краю автостоянки.

Мирослава действовала, будто на автомате. В голове – пустота. Тело – единый механизм, подчиняющийся заданной программе. Даже мысли не мелькнуло о том, что ее в таком виде могут увидеть посетители клуба. Словно в этот момент в мире не существовало ничего, кроме нее, дороги и этого огромного серебристого «Кавасаки», чей бак украшали темно-синие молнии. А еще тихого, уверенного голоса, который продолжал все так же шептать: иди, не бойся, я присмотрю.

Она почти не таилась, когда оседлала огромный монстроподобный байк и вставила ключ в замок зажигания. Какие-то люди, увидев ее, что-то закричали, начали тыкать пальцами. Но ей было плевать. В лицо ударил прохладный предутренний ветер. Она оглянулась. Небо над клубом порозовело – занимался рассвет.

Мирослава уже выруливала со стоянки, когда с другой стороны к клубу подлетела полицейская «Лада», сигналя мигалкой на крыше.

Северин проследил за ней взглядом, оставаясь в тени. Он перекинулся, стоило девушке лишь добраться до мотоцикла. Острый слух позволил лугару почувствовать приближение полицейской машины еще за несколько километров, но сейчас, когда стражи порядка уже были здесь, ему следовало проявить осторожность.

Крадучись, почти на брюхе, он прополз вдоль сетки, заменявшей забор на заднем дворе. Нашел место, где она неплотно прилегала к земле. Пара движений мощными лапами – и лаз увеличился. Огромный, размером с теленка, серебристо-белый волк нырнул в него, чтобы уже через секунду мчаться вдоль трассы вслед за собственным чоппером. (Чоппер – англ. chopper – от англ. «chop» – рубить. Вид мотоциклов с удлиненной рамой и передней вилкой. Зачастую это серийный мотоцикл, подвергшийся переделке для уличных гонок. У Северина чоппер марки «Кавасаки».)

Между тем Мирослава пыталась справиться с монстром, на котором сидела. Слишком мощный, слишком необычный. Она таких еще не встречала. Он словно жил своей жизнью, отвергая любые попытки им управлять.

Мимо пролетали деревья, слившиеся в одну зеленую полосу. С каждой минутой ночной сумрак отступал, и становилось все светлее. Нужно было решать, что делать.

Перед внутренним взором возник образ серебристого волка, превращающегося в человека.

Нет! Это чертова галлюцинация! Такого просто не может быть! Волки не превращаются в людей, если только действие не происходит в каком-то долбаном фильме ужасов. Не разгуливают по байкерским клубам, нападая на подвыпивших идиотов. И уж тем более оборотни не дают незнакомым полуголым девицам ключи от собственных байков!

Она подумает об этом потом, когда окажется в безопасности.

Безопасность…

Как она может думать о безопасности, если даже не знает, что с ней произошло? Все ее воспоминания обрывались на том моменте, когда она села в автобус. Точнее, она даже не помнила, что это был за рейс, только сам факт своего присутствия в этом транспорте и то, как бабушка, стоявшая на платформе, махала рукой и утирала слезы.

Куда она должна была ехать? Как оказалась в этом лесу? Что с ней случилось?

Память молчала.

Трасса вела на северо-запад, Мирослава определила это по солнцу, которое уже показалось над верхушками деревьев. Мимо пролетали щиты с указателями, но она не успевала читать, а снижать скорость боялась. Ей все казалось, что она слышит позади звуки полицейской сирены, человеческие крики и запах крови, преследовавший ее все это время. А еще тяжелый, подавляющий волю запах зверя.