Девятый день?! Почему девятый? Ведь всего три прошло! Я убью Двэйна! Придумаю особую казнь и убью, ничуть не сожалея!

– Баба Аня, всё хорошо, правда, – на глаза навернулись слёзы, непрошенные, злые.

Крушить и ломать, несмотря на боль, хотелось больше всего. Девять дней родители не знали где я, что со мной, и жива ли я вообще! Какая же я глупая! Что же натворила!

Словам старушка не поверила, она принялась крутить меня в разные стороны, проверяя целостность организма. А я не сопротивлялась, послушно подставляла для осмотра то один бок, то другой.

– Да что же это я! – всплеснула руками старушка, когда удостоверилась, что со мной действительно всё хорошо. – Проходи, милая, проходи скорее! Надо матери звонить, да Сеньке.

Анна Ивановна хотела сказать что-то ещё, но тут она заметила Ранделла и замерла с открытым ртом.

Долгие объяснения и выдуманные истории решила оставить на потом:

– Баб Ань, можно ключи от квартиры? Я сейчас родителям позвоню, и Сеньке, но из дома, хорошо? – а стоило женщине перевести на меня вопросительный взгляд, в котором плескалось и недоверие, и страх, пришлось пояснить: – Это Дел, – не решилась называть его полное имя, – мой знакомый, он мне… очень помог.

На последних словах запнулась, вряд ли моё пребывание в чужом мире можно назвать помощью.

– Помог. – эхом повторила старушка и тут же отмерла. – Да, конечно, ключи! Матери звони, она себе места не находит, – вернувшись в квартиру женщина не перестала говорить, справедливо полагая, что мы расслышим.

– А Сенька? Весь город поднял на уши! Господа полицейские все пустыри облазали, ребята твои с работы собак приводили, по запаху искали… Ох, деточка. – она вновь вышла к нам, протягивая связку ключей, а сама в это время косилась на советника. – Напугала же ты нас.

– Баб Ань, я сама испугалась, но. – видя, что она готова задать вопрос, что же именно произошло, перебила её: – Я потом расскажу, обязательно, а сейчас пойду своих успокою.

Ранделл молчал, хмурил тёмные брови, но заговорить так и не решился, и правильно, все объяснения и знакомства стоит оставить на потом. А ещё лучше отправить его восвояси и забыть о приключении как о страшном сне.

Анна Ивановна причитала что-то ещё, пыталась предложить свежеиспеченные пирожки, но я от всего отказалась, и как только пропустила мужчину в свою квартиру, а сама захлопнула дверь, прислонилась к ней спиной и опустилась на пол.

Мысли одна дурнее другой метались в голове, усиливая дурноту и боль. Девять суток… Учитывая страсти, которые показывают по телевизору чуть ли не каждый день, прибавить сюда интернет и всё, волосы дыбом встают! Что успели пережить родители за это время?! А всё моя дурость! Свободы мне захотелось?! Жизнь изменить по мановению волшебной палочки?! Так вот! Изменила! А вместо палочки украшение, боль и бесконечные переживания для близких людей!

– Таша? – советник опустился рядом со мной и попытался взять на руки, но я оттолкнула его ладони и устало пробормотала:

– Всё нормально. – почему-то его забота показалась неуместной жалостью, да и вряд ли он поймет, каково это, ощущать себя виновной во всём произошедшем.

Ведь Двэйн не встретился бы на моём пути, останься я в ЗАГСе после громкого отказа, выдержи скандал с неудавшимся мужем лицом к лицу, и всё было бы иначе.

Советник всё же помог мне встать, я проводила его на кухню, усадила за стол, а сама стала искать таблетки. Мне почему-то казалось, что кто-то упрямо долбит меня молотком по голове, причём по одному и тому же месту, будто издеваясь. В коробке из-под обуви, приспособленной под домашнюю аптечку, попадалось что угодно, но не обезболивающее.

– Да чтоб тебя, – выругалась в сердцах и вывалила содержимое на стол, не заботясь о том, что пузырьки и коробочки посыпались в разные стороны, упали на пол и закатились за мойку.

Зато смогла найти необходимое лекарство, а когда я выпила горьковатую таблетку, рухнула на стул, и закрыло лицо руками.

– Я знаю, для вас происходящее непонятно, но у меня сейчас просто нет сил на объяснения. Давайте я решу все свои вопросы и тогда мы поговорим?

Опустила руки, устало посмотрев на мужчину. Он склонил голову к плечу и рассматривал меня с каким-то странным блеском в потемневших глазах, будто впервые увидел. Не думаю, что за последние пару минут у меня на голове выросли оленьи рога, а даже если так, это не повод сверлить во мне дырку!

– Что? – первой не выдержала молчания.

– Ничего, – тут же отозвался Ранделл и сильнее нахмурился: – Я подожду! – только и сказал он, соглашаясь с моей просьбой.

Что же, это уже хорошо… Хотя, кого я обманываю, нет тут ничего хорошего! Надо поесть, и покормить незваного гостя, но не сейчас… Пусть терпит.

– Вы можете пройти в зал, там будет удобнее, а я пока… свяжусь с родными, – упоминать о телефонах и звонках не стала намеренно, каждое моё необдуманное слово повлечёт вопросы со стороны советника.

Мужчина вновь покорно кивнул. Мне бы задуматься, почему он такой покладистый, но… Совсем не до этого.

Мобильный я не нашла, честно, даже не помню, куда я его дела перед тем, как мы поехали в ЗАГС, зато на стене висел обычный стационарный телефон. Ярко-розовый, обклеенный сердечками – это Лизка решила мне преподнести такой подарок на новоселье, с собственным оригинальным декором.

Пальцы дрожали, пока я набирала номер, а когда раздались длинные, монотонные гудки судорожно выдохнула. Спокойствие, только спокойствие. Я должна убедить родных, что со мной всё хорошо, а если я сейчас разрыдаюсь, то.

– Да! – на том конце линии раздался хриплый голос отца. – Нашли?

Это был первый вопрос, который он задал, даже не удостоверившись, кто ему звонит.

С трудом проглотив ком в горле, выдавила из себя:

– Папа.

Тишина в ответ испугала, и я повторила чуть громче:

– Папа?

Он шумно выдохнул и сипло переспросил:

– Таша, это ты?

– Я. – увещевания, что не стоит плакать и пугать их ещё больше, провалились с треском. Слёзы горячими дорожками покатились по щекам, заставляя меня кусать губы, чтобы не разрыдаться в голос.

Глава 16

Вряд ли господин советник мог подумать, что это утро, почти идеальное и распланированное до мелочей, окажется таким непредсказуемым. Началось с того, что новоявленная племянница созналась в наличии соседки, да не абы какой, а самого низшего духа. Пожиратели душ и беспринципные обманщики, ими пугают непослушных детей, стращают старших и просто верят в то, что ждать от них, хоть что-то доброе совсем не стоит.

Низшие духи редко появлялись в их мире, если только тех не призывают с целью погубить чью-то душу. А здесь, хрупкая девушка, бесстрашная, он бы даже сказал глупая, пытается отстоять право существования для твари, о которой не знает ровным счетом ничего! Самоотверженность и упрямство. Ему ничего не осталось, как дать ей обещание, хотя он был уверен, что вряд ли его сдержит.

А вот поездка к хранителю не задалась и превратилась в самый настоящий кошмар наяву. В первое мгновение, когда раздался грохот за пределами кареты, он подумал об очередном покушении. Но прошло несколько секунд, и ничего страшного так и не случилось, если не брать во внимание давящую тишину, слишком неестественную для суетливого города.

Всё оказалось куда хуже, чем он мог себе вообразить! Чужой мир, где он не может использовать магию и защитить себя. Пожалуй, это ужаснее, чем соседство с низшим духом. Он оказался оторван от королевства, где с его исчезновением может произойти… Нет, он даже боялся подумать, чем грозит его отсутствие в разгар загадочных и бессвязных покушений. Когда у них под носом плетут заговор, а они даже не знают в какой стороне искать корни. Словам духа о причастности ко всему происходящему главы тайной канцелярии он верить не спешил, даже более того – причин, чтобы не верить, у него было гораздо больше.

Его мысли переключились на то, чего он никогда в жизни не видел. Летающие птицы – самолеты; странные кареты, низкие и неудобные; о внешнем виде людей советник даже сейчас, сидя на мягком удобном диване в квартире Таши, старался не думать. Пожалуй, у них девушки могут позволить себе такие вольности только в одном месте – в публичном доме. И то, Ранделл уверен, даже там девицы выглядят куда скромнее. В какой-то миг мужчина представил в одном из этих нарядов Ташу и непроизвольно сжал руки в кулаки. Вряд ли бы он хотел, чтобы девушка вырядилась в такое.