***
На следующее утро Франциско так и не вышел из своей спальни, чтобы с ними проститься. Зато позаботился о кучере, который ждал их у ворот с полчаса.
Нони велела ему нести чемодан к повозке, а сама продолжила расхаживать у центрального входа с Ларой на руках. Поразительно, но детка все это время молчала, терпеливо снося метания женщины. Остановившись, она задрала голову вверх, чтобы посмотреть на окна его спальни. Лара тихонько вздохнула:
-Он не выдет, - серьезно прошептала девочка, хватая Нони за выбившуюся из прически прядь волос и потянув её на себя. - патаму шта левёт. Посли! Пусть плодолжает леветь. Сам виноват! Нечего было так слазу от меня отказиваться!
У Нони на затылке волосы зашевелились: так двухлетние дети не изъясняются!
-Он и не думал отказываться от... - у неё сперло в горле, трудно стало дышать.
-Не вли мне! - менторским тоном пригрозила малышка. - Нинавижу когда влут!
Слабея, Нони опустилась на корточки и, поставив девочку на ступени, дернула за веревки тесно стянутый корсет и жадно втянула воздух ртом...
...Черные точки ещё плясали перед её глазами, когда к Нони вернулось зрение.
-Больсе никада не вли мне! - с явной угрозой в голосе велела Лара, одергивая на себе красное платьице. - Вставай. Сдесь нам больсе несего делать...
Нони проглотила ругательство, глядя вслед убегающей малышке. Если Лару можно назвать таковой... Может, язык она "ломает", как маленькая, выглядит беззащитной и милой девчушкой, но то, что она говорит и что делает, это ни в какие рамки не лезет. Они провели вместе менее суток, а у неё уже возникло непреодолимое желание проучить Цезаря: рассказать ему о возвращении сестры в Мир. Вот бы она ему кровушки попила-то! Не ребенок, а наказанье Божье...
-А кто такой Сезаль? - прозвенел звонкий детский голосок в её голове. Нони вздрогнула и обернулась к Ларе, внезапно оказавшейся за её спиной. - Кто?
-Боже! Ты не должна подкрадываться ко мне со спины! Напугала до чертиков!
-Так кто он такой? - Лара помогла ей с корсетом, после чего Нони поднялась на ноги и, взяв девочку за руку, повела её к карете. - Почему ты не говолишь мне?
-Ты не должна слушать, что говорят другие, когда их рот закрыт, и, тем более, говорить с ними о том, что услышала. - усадив Лару в повозку, Нони села на скамью напротив. - Иначе они испугаются тебя и сделают парией...
-Сто такое палия? - сложив ручки домиком на коленях, Лара выглянула в окно.
-Это когда все избегают смотреть на тебя и говорить с тобой, когда нет рядом друзей и близких - в горле Нони образовался ком и на глаза навернулись слезы
-И сто в этом плохого? - удивленно спросила Лара, вернувшись глазами к Нони
-Для тебя, - она прокашлялась, тайком утерев слезы - наверное, это привычно, но для многих других нет страшнее наказания, чем изгнание из общества...
-Я не люблю людей и для меня наказание быть в их обсестве. Понятно?
Нони едва удержалась с ответом. Девочка ясно намекнула, что не желает продолжать разговор, а она была последней, кто станет к кому-то навязываться.
Весь дальнейший путь до железнодорожного вокзала они проделали в молчании...
...Нони не выдержала и прервала молчание, не в силах смотреть на тоску в глазах Лары, когда та провожала очередного смертного с пончиком в руках.
-Если хочешь есть, так и скажи. - поучительно сказала женщина, сажая детку на ближайшую скамью у выхода с терминала. - Будь здесь, сейчас принесу!
-Угу, - довольно муркнула Лара, похлопав пухлой ручкой по скамье - буду тута...
Нони не сводила глаз с неё, пока шла к киоску, стояла в очереди и покупала булочку. Девочка сидела, как её посадили, смотря в сторону, на одну точку.
Все было хорошо, пока Нони не проследила за её взглядом. Лара буквально гипнотизировала большого черного добермана, сидящего на привязи у столба. Собака угрожающе ощетинилась, встретившись глазами с ребенком. Она злобно зарычала и начала рваться с привязи. Заметив это Лара стала раскачиваться.
Она дразнила большую черную тварь и растравливала её!!!
-Неееет! - закричала Нони, хватая пирожок и несясь обратно к девочке. Собака сорвалась с привязи и уже летела к объекту раздражения. - Лараааа...
Пес подбежал к ребенку первым, громко облаивая её. Лара злобно зарычала в ответ, ударив наотмашь его по морде. Тихий скулеж сменился гробовой тишиной. Нони остановилась у скамьи, с изумлением глядя, как пес ложиться на пол, складывая лапы в позу покорности. Лара выхватила пончик, бросив его собаке:
-Ишь, пока я доблая, - промурлыкала она, отряхивая от сахарной пудры маленькие пальчики, - а то долога будет длинная и скусьная... Плавда, Нони?
-Правда. - блеклым тоном ответила женщина - Ты планируешь взять её с собой?
-Это масик - уточнила Лара - и он едет с нами. Сама сказяла, мне нужен длуг.
Нони сделала несколько глубоких вдохов, подхватила девочку на руки и пошла к кассе покупать билеты на ближайший поезд следующий до Киева.
Доберман слизал остатки пончика с пола и нехотя затрусил следом за ними...
***
Ребенок может научить взрослого трем вещам: радоваться без всякой причины, всегда находить себе занятие и настаивать на своем. Пауло Коэльо
Один единственный, все про неё понимающий.
***
26 июля 1847. Крымская область. Российская империя.
Когда человеку постоянно говорят о том, что он особенный, его первая реакция - это неверие. Разве не всем детям их родители говорят, что они особенные? Но не всех затем оставляют в детском приюте на попеченье иностранца...
Десять лет назад Горацио Арагонски привез в небольшое селение близ Массандры двух сыновей-близнецов Иннокентия и Ярослава и заверил, что скоро за ними вернется. Поначалу мальчики верили, что так оно и будет, но вера покинула их...
...стоило им обрести знание о том, что они, как и другие обитатели общины, угодили сюда лишь потому, что родились полукровками. Их бессмертные отцы сговорились растить своих отпрысков в этой деревенской глуши, поскольку их смертные матери попросту не переживали родов и не могли дать им должного внимания и воспитания. Здесь дети обучались языкам, письму, числу и другим наукам, но главное, им говорили правду об обращении после смерти и его последствиях. В день совершеннолетия подросток должен решить: готов ли он уйти "на волю" или останется ещё на год. Непростое решение, однако...
Завтра делать выбор придется Кеше и Ярику, ну, а сегодня юноши вызвались помочь своему учителю Ралфаэлю по хозяйству. С утра кололи с ним дрова, после завтрака пошли с ним на пастбище. Пока Ярослав объезжал на коне границы выпаски и возвращал выбившихся из стада овец, Кеша расслабленно лежал в высокой траве, безмятежно наблюдая за парением облаков по небу. Когда кто-то лег рядом, он даже не оглянулся, чтоб убедиться: свой или чужак.
-Ты ведь уже решил, как поступишь завтра? - как бы невзначай спросил Ралф.
-Знаю, что ты хочешь услышать от меня - губы Кеши изогнулись в полуулыбке, он сунул травинку в рот, выжимая из неё росу - но порадовать мне тебя нечем, учитель. Завтра мы с Яро уйдем, мы все хорошо обдумали и решили.
-Ты решил - насмешливо уточнил Ралфаэль - Почему бы не поговорить напрямик? Я спрашивал твоего брата, он не столь уверен, что готов уйти завтра...
-Просто он очень скромный парень, он постеснялся тебя обидеть.
-А ты, выходит, нет?! - учитель неопределенно хмыкнул. - Значит, готов уйти?
-Даже не знаю, что должно произойти такого, чтобы я передумал. - Кеша выбросил травку и сел в траве и хмуро посмотрел на Ралфа - Хочешь начистоту? Хорошо. Я уже решил, что мы запишемся в Иностранный Легион. Смерть нам не страшна, так? Где ещё нам помогут возмужать прежде, чем мы обратимся?
-Ты оказывается, очень практичный парень... - не без иронии заметил учитель. - Я уж было подумал, что вы разыщете отца и спросите с него за то, что он вас здесь бросил... А ты даже и не думал об этом...
