Возможно, что комната была плохо освещена, но казалось, что Петер побледнел от такой перспективы.

– Это дело немного опасно? – спросил он боязливо. – Если ты так много ставишь на карту – что это?

– Фальсификация, – ответил Амбер спокойно. – Фальсификация банкнот, денежных знаков Англии.

– Закопать, – пролепетал, шатаясь, Петер.

– Я тоже так думаю, – заметил Амбер. – Я отнесу их в надежное место.

– Куда? Будь осторожен, не попадись и не втяни меня в эту историю, после того как я уже столько лет не был в тюрьме. Брось их в реку; найми лодку внизу на площади Ватерлоо, – советовал он полушепотом, пока Амбер не ушел.

Амбер завернул на Боруг-стрит и пошел по направлению к Лондонскому мосту. Он должен был пройти мимо полисмена, и судьбе было угодно, чтобы тот его знал; полисмен подозвал его, и Амбер, в планы которого как раз не входили расспросы полицейского, не знал, что делать; идти дальше и сделать вид, будто он не слыхал, значило разозлить его, поэтому он остановился.

– Ну, мистер Амбер, – подразнил его полисмен, – как я вижу, вы опять на свободе. Ну что же, мы теперь исправимся?

– Настолько, – сказал Амбер, – что вы, сэр, сможете с меня пример брать.

Он знал, что из его кармана выглядывают завернутые пластинки, и чувствовал, что полисмен сейчас начнет его расспрашивать относительно содержания пакетов, поэтому он, ища спасения, оглянулся по сторонам; он увидал медленно приближающийся автомобиль и поднял руку.

– Вы что же, теперь хотите на более опасные авантюры пуститься? – неодобрительно спросил полисмен.

– Вот именно, – согласился Амбер и обратился к шоферу, который в это время остановил машину. – В Скотланд-Ярд, – приказал он и затем обратился снова к полисмену с вопросом: – Как вы думаете, застану я сейчас главного инспектора Фелса?

– Инспектора Фелса? – переспросил тот с уважением. – Не смогу вам сказать, мы мало что знаем о чиновниках Скотланд-Ярда… А зачем он вам нужен?

– Очень сожалею, что не могу удовлетворить вашего любопытства, – ответил Амбер, садясь в машину, – но я сообщу инспектору, что вы это очень хотели бы знать.

– Слушайте, Амбер, – заторопился полисмен, подойдя ближе, – вы этого не сделаете?

– Нет, – успокоил его Амбер, – я только пошутил.

Машина тронулась, и Амбер видел через маленькое окошечко сзади, как полисмен с сомнением покачал головой.

Когда машина отъехала, Амбер облегченно вздохнул: одна опасность миновала. Ему оставалось не больше десяти минут обдумать план действий, и раньше чем машина скользнула по Вестминстерскому мосту и загнула к Скотланд-Ярду, он уже принял определенное решение.

За письменным столом сидел дежурный инспектор и писал какие-то бумаги; он вопросительно посмотрел на вошедшего.

– Я бы хотел видеть мистера Фелса, – сказал Амбер.

– Фамилия?

– Амбер.

– Не знаю. По какому делу?

Вместо ответа Амбер подошел ближе к письменному столу и скрестил на нем два пальца.

Инспектор что-то промычал и снял телефонную трубку.

– Один из наружных… хочет говорить с мистером Фелсом… Да. – Он повесил трубку. – Сорок семь, – сказал он. – Вы знакомы с ходами.

Случайно Амбер с этим не был знаком, но ему нетрудно было найти сорок седьмую комнату; это была приемная.

Инспектор Фелс последние двадцать лет принимал участие во всех сложных криминальных делах. Это был невысокого роста коренастый человек, лысый, с коротенькой козлиной бородкой. Вздернутый нос, высокий лоб, кроткие голубые глаза и масса морщинок от постоянного смеха ни в какой мере не выдавали в нем сыщика.

– Господи, Амбер, голубчик! – вскричал сыщик. – Входи и закрой за собой дверь. Ну?..

Он открыл ящик письменного стола и вынул сигары. Он всегда радовался своим клиентам, а Амбер был его особенным любимчиком, хотя, по его убеждению, он с Амбером еще никогда не встречался… по долгу службы!

– Хотите сигару?

Амбер выбрал себе осторожно «суматру» и закурил ее.

– Что вам угодно? Исповедь?.. О! Вы, вероятно, хотите кого-нибудь посадить за решетку. Мне сказали по телефону, что один из наружных меня желает видеть.

Амбер отрицательно покачал головой.

– Я это сказал для того, чтобы меня беспрепятственно допустили к вам… Один старый арестант, которого я встретил в тюрьме, ознакомил меня с этим знаком…

Он вынул из кармана пакеты и положил их на стол.

– Это мне? – спросил заинтересованно сыщик.

– Вам, Ястребиный Глаз, – ответил Амбер.

Сыщик развернул пакеты, и крик удивления вырвался у него, когда он увидал их содержимое.

– Да… но, господи, – сыщик свистнул. – ведь это не ваша работа? Это не по вашей части. Откуда у вас это? – спросил он, пристально на него глядя.

– Это единственное, что я вам не сообщу, – ответил спокойно Амбер, – но если вы желаете знать, то я вам объясню, как я их добыл: я произвел взлом и нашел это в денежном шкафу одной конторы.

– Когда?

– Сегодня ночью.

Инспектор нажал кнопку электрического звонка, и в комнату вошел полисмен.

– Разослать по всем участкам извещение: в случае поступления сведений о взломе конторского помещения жалобщика поставить под надзор.

Полисмен записал приказ и вышел.

– Я разослал это на тот случай, если вы не измените своего решения дать мне нужные сведения.

– Я вам этого не сообщу, – решительно сказал Амбер. – Во-первых, вам принесет это мало пользы, если вы не знаете, где находится место изготовления денежных знаков. Во-вторых, у такой шайки имеется масса вспомогательных средств, и если вы захотите ее раскрыть, то вам в руки попадет лишь хвост, само же тело ускользнет от вас.

– Я бы мог поставить их под надзор, – начал инспектор.

– Ха! – возразил иронически Амбер. – Надзор окажется безрезультатным! Они вмиг раскроют вашего наблюдателя; они узнают его по сапогам, по подбородку. Я знаю ваших людей, и смог бы их в толпе распознать. Нет, это не то, что я думаю…

Амбер в нерешительности остановился.

– Дальше! Возьмите еще сигару, – подбодрил его инспектор.

– Нет, благодарю вас, – сказал Амбер серьезно. – Я прошу вас обратить весь ваш пытливый ум, весь ваш опыт в сторону дела, которое касается как вас, так и меня. Малейшая оплошность может возыметь как раз обратное действие.

Он замолчал на минуту, встал и начал шагать по комнате.

– В тюрьмах Англии много говорят о шайке, которая распространяет фальшивые банкноты, и не только английские, но и иностранные, – начал он.

– Не в одних только тюрьмах, дорогой мой Амбер, – перебил его сухо инспектор, – нам бы очень и очень хотелось словить эту шайку. – Он взял одну из пластинок и посмотрел ее на свет. – Хорошо выглядит, но без оттиска трудно судить, какова она в действительности.

– Предположим, – Амбер наклонился к инспектору и продолжал серьезным тоном, – предположим, что это дело рук той самой шайки… Предположим, что я могу напасть на их след… Вы бы приняли меня к себе?

Одно мгновение они смотрели друг на друга, потом складочки вокруг глаз инспектора задрожали, и он разразился неистовым хохотом.

– Инспектор, – сказал с упреком Амбер, – вы меня обижаете.

Комичный протест Амбера не подействовал на инспектора, он продолжал смеяться, так что слезы у него потекли из глаз.

– Ах, черт вас возьми, ну и заставили же вы меня хохотать, – сказал он, наконец успокаиваясь.

Он встал, достал из стенного шкафа какие-то бумаги и положил их на стол.

– Ваши злодеяния, – подсмеивался он. – Опись ваших преступлений.

Амбер ничего не ответил и только задумчиво почесал подбородок.

– По моему подсчету, – медленно продолжал инспектор, – вы за вашу короткую, но темную карьеру были осуждены в совокупности к восьмидесяти годам тюремного заключения.

– Порядочно, – ответил Амбер.

– Как же вы хотите, чтобы я не смеялся, если после этого вы приходите ко мне, говорите, что хотите исправиться и поступить в отделение уголовной разведки. Но серьезно, – продолжал он тише, – можете вы что-нибудь сделать для нас в этом деле?.. Начальник тоже как раз занят разрешением этого же вопроса.