Ей-ей, не знаю, за помощь в чем отвечает этот самый Христофор, но почему-то именно он пришел мне на ум.

Мой проводник хихикнул:

– Эк вы их ловко! И святого самого что ни на есть своего помянули!

– Что ты имеешь в виду?

– Ну как же, сеньор! Все знают, что святой Христофор покровительствует путешественникам и торговцам, а вы разве не путешественник?

– Да, действительно, – улыбнулся я.

Должно быть, какие-то обрывки религиозных знаний, вбитые в мою голову в воскресной школе, все-таки там задержались. Впрочем, иногда поражаешься, какие невероятные вещи умудряются помнить люди, благополучно позабывшие даже таблицу умножения…

– Вот она, ратуша, – указал мальчик.

– Погоди, зачем мне ратуша? – не понял я.

– Вы разве не к мэру идете? – удивился он. – Дядя так сказал.

– Дядя твой, наверно, неправильно меня понял. Мне нужен поверенный, это раз, и начальник полиции – это два. В любом порядке.

– Так бы сразу и говорили, – кивнул мальчишка и потопал дальше. – Участок – во-он он, только сеньора Гонсалеса там наверняка нет.

– Как это? До сиесты, – я взглянул на солнце, – еще далековато.

– Ну а что ему делать в участке? Там один только пьяница Лопес дрыхнет, да полицейские в карты играют, стены-то толстые, хорошо, прохладно, – со знанием дела ответил он. – Так что сеньор Гонсалес или у себя в асьенде, или уехал в горы искать Стрелка, вот!

– Что за таинственный Стрелок? – спросил я, рассчитывая на познавательный рассказ. – Столько про него слышал, но, похоже, это сказки…

– Ничего не сказки, сеньор! – обиделся мальчишка. – Его много кто видел, даже полицейские, но их было много, они обоз охраняли, и Стрелок не рискнул напасть, у них же у всех ружья, а у него один револьвер. Они за ним целый день гонялись, но он всё равно их обманул и скрылся, вот. Говорят, – понизил он голос, – где-то в горах есть пещеры, ну, старые рудничные выработки, вот он там и прячется. Полицейские туда забраться никак не могут, потому что только Стрелок знает тайное слово, чтобы кактусовый лес пропустил его в пещеру…

– Какой-какой лес? – среагировал я на это словосочетание.

– Кактусовый. Там, говорят, заросли выше дома, опунции толщиной в три обхвата! Прорубиться можно, да только кто ж добровольно в колючки полезет? – охотно продолжал Хосе. – А если насильно пеонов сгонят, так это ж шуму сколько, Стрелок услышит и другим ходом уйдет с конем вместе!

«Прекрасно, – подумал я. – Кактусовый лес, пещеры, потайные ходы… Настоящий приключенческий роман!»

– А еще, – вошел во вкус мальчишка, – поговаривают, что Стрелок вовсе никакой не пеон. И правда, откуда у него такой скакун, которого ни один конь догнать не может? И револьвер? И стрелять он точно умеет!

– Это ты на что намекаешь? – с интересом спросил я.

– Как на что? Вдруг это кто-то из молодых господ? – непосредственно ответил Хосе. – Им тоже не очень-то нравится, что тут всё гринго захватили! Вот, например, сеньор Гарсиа. Не который Хосе, как я, а который Матео… Отец ему оставил в наследство хорошую землю, дом… только оказалось, что он перед смертью подписал какую-то бумагу гринго, а толком не разобрался. Оказалось, это было все равно что завещание, поэтому сеньор Матео ничего не получил. Пришлось ему жениться на вдове с детьми, чтобы вовсе бездомным не остаться…

Я задумался. Хм, а это вариант!

– Вряд ли женатый человек станет носиться по горам в маске и грабить обозы, – сказал я. – Жена сразу заметит, что он куда-то пропадает.

– Ваша правда, сеньор, – кивнул Хосе. – Или вот еще сеньор Фернандес. У него только матушка и сестра, так их тоже хотели выселить за долги. Но он дошел до самого старого губернатора, и тот позволил платить в рассрочку. Правда, большую часть земли все равно отняли, но хоть дом оставили… И сеньор Фернандес был влюблен в одну сеньориту, но ее хотели отдать замуж за янки, который на губернаторских приисках был каким-то важным чином. Только она пропала, вот, да и его не видать. Поговаривали, это янки силком ее увез куда-то за океан.

Я встряхнул головой. Однако! Кампочита – городок маленький, все друг у друга на слуху, а сплетни разносятся со скоростью лесного пожара, так что ничего удивительного.

– Ее фамилия была случайно не Лопес дель Пьедро?

– Ага! – ответил Хосе. – Ее папаша тоже служил на прииске. Только его оттуда выгнали. Он из дома носу не кажет, служанка его, Мария, говорила, пьет сильно… Вам уже рассказали, да?

– Да, – подтвердил я. – Здесь намного проще, чем в большом городе: все друг друга знают, ничего не скроешь!

– Сеньор, вы из-за этого янки приехали? – живо спросил мальчишка.

– В некотором роде, – уклончиво ответил я. – Скажи, у этой девушки есть братья или сестры?

– Ага, есть, пятеро, – кивнул он. – Сестер забрала бабушка, сеньора Крус, а брат учится в пансионе в городе. А что?

– Просто интересуюсь, – вздохнул я и попытался сообразить, по какой линии эта бабушка.

Наверно, по отцовской, вряд ли бы отчим Хуаниты отдал родных детей матери Инес. Нет, все-таки система мексиканских фамилий может свести с ума: ребенок наследует фамилию деда по отцу и деда по матери, а жены не берут фамилию мужа. И поди вычисли, кто кому кем приходится, особенно учитывая то, что большого разнообразия имен тут не наблюдается…

Впрочем, самокритично подумал я, мало ли в Британии Джонов Смитов?

– Вот тут контора поверенного, – показал мне Хосе. – Вы в участок не ходите, нечего там приличному сеньору делать. Лучше съездите в асьенду к сеньору Гонсалесу, здесь недалеко. Вечером-то он точно дома будет!

– Спасибо, – искренне сказал я и дал ему пару песо за помощь.

Хосе умчался, сверкая босыми пятками в пыли, а я отправился к поверенному.

Сеньор Дельгадо оказался довольно упитанным рослым мужчиной. Наверно, тяжело ему приходится в такую жару, невольно подумал я, излагая суть вопроса.

Дельгадо похмыкал, угукнул, внимательно изучил мои документы, доверенность, задал пару вопросов и вроде бы остался полностью удовлетворенным. К слову, он отличался редкой немногословностью, казалось, говорить для него – непосильный труд, и реплики его были крайне коротки, хотя и информативны.

В результате наш диалог выглядел примерно так:

– Сеньор Дельгадо, скажите, верно ли, что губернатор Диас упомянул сеньориту Лопес дель Пьедро в своем завещании?

Последовал медленный кивок.

– Могу я на правах ее законного представителя узнать, что именно причитается ей согласно этому завещанию?

Дельгадо покряхтел, подумал, порылся в бумагах и выудил длинный список на испанском. Еще подумав, он аккуратно сложил лист таким образом, чтобы на виду осталось всего несколько строк, и положил его передо мной. Очевидно, прочие пункты не предназначались для моего взора.

Испанский я помнил неплохо (хотя разговорный знал куда лучше литературного, тем более юридическо-бюрократической разновидности), поэтому прочитал список и мысленно присвистнул.

Хуанита была не просто боГатай невестой. Она была фантастически боГатай невестой! Помимо круглой суммы в банке, акций самых разных компаний (в основном британских и американских) и доли в семейном предприятии (имелись в виду те самые рудники) щедрый дедушка оставил ей асьенду с романтичным названием «Роза Альба» неподалеку от Кампочиты, а также изрядный земельный надел.

Я перевел взгляд на большую засиженную мухами карту Кампочиты и окрестностей на стене. (Не знаю, зачем она там висела, то ли солидности ради, то ли просто дырку прикрывала, но пригодилась.) Ага, это примерно вот здесь… Если я еще не разучился ориентироваться на местности, то как раз во владениях Хуаниты находятся новые серебряные рудники, те самые, ради осушения которых затопили долину…

«Вот это поворот!» – подумал я. Дельгадо меня не торопил, молчал и пошевеливал усами, сильно напоминая большого сытого таракана вроде мадагаскарских. Ну разве что не трещал надкрыльями и не норовил свалиться мне на голову с потолка, такого я мог бы и не пережить.