– Н-никаких проблем, – выговорил он, попытался встать, но не смог. – Кин, дружище… судовой журнал в сейфе… И зовите сюда ваших влюбленных чаек, ха-ха!

Чайки явились мгновенно. Судя по тому, что взгляд капитана сфокусировался, он их действительно видел.

– А что они какие-то… зыбкие? – спросил он, поводив пальцами перед лицом.

– Мы немного перебрали, – честно ответил я, стараясь выбрать из двух стульев настоящий. – Третья бутылка явно была лишней.

– А! Настоящему морскому волку это что… – Капитан перелистал журнал, нацелился пером на страницу и тут же поставил кляксу. – Кин, напишите вы, что ли… А то что-то пальцы сводит, старость не радость…

Я старательно вывел под его невнятную диктовку запись о том, что такого-то числа такого-то года на борту парохода «Океаник» в брак вступили Джек Хоггарт и Элизабет Грейвс, заверено капитаном Баренсом (подпись он кое-как поставить сумел). Лиззи, посерев от усилия, сумела удержать перо и нарисовать непонятную закорючку на месте подписи. Хоггарт набычился и тяжело вздохнул. Я понял эту пантомиму так, что он способен накарябать только крестик, и расписался за него сам. В смысле, тоже нарисовал закорючку.

– П-па-аздравляю, – сказал капитан. – Живите счастливо! Надо отметить…

Я замахал руками, прогоняя счастливых призраков, заботливо налил капитану еще, убрал журнал в сейф, а ключ на место и потихоньку ушел в свою каюту. Надеюсь, наутро Баренс ничего не вспомнит. А если и вспомнит… пустые бутылки наведут его на раздумья. Ну а журнал… тут я ухмыльнулся и сунул свое вечное перо в карман: невидимыми чернилами я развлекался еще в детстве.

Тепло распрощавшись с капитаном, я отправился в гостиницу, поминутно утирая пот со лба. Надо же, совершенно отвык от этого климата! Не такое уж пекло, но рубашку, кажется, уже можно выжимать, а вон тем местным – хоть бы что. Старею, не иначе…

Тут я вспомнил, что на мне нательная рубашка, сорочка, жилет и пиджак, не считая кальсон под брюками – то, что в Британии именуется легким летним костюмом, – раньше-то я гулял тут, как и местные, в одной рубахе на голое тело! Честно слово, я позавидовал себе прежнему.

По счастью, тут всё располагалось поблизости, и в консульство я прибыл, еще не окончательно расплавившись.

– Мистер Кин? – поклонился слуга, услышав мое имя. – Простите, сэр, мне приказано проверить ваши документы.

– Разумеется, – я протянул паспорт.

Слуга внимательнейшим образом изучил указанные там приметы, покосился на меня и осторожно произнес:

– Сэр, здесь написано, что у мистера Кина голубые глаза. А у вас, прошу извинить, разные.

– Ах да, – спохватился я (не получил ведь новые документы!) и сунул руку в карман, отчего мой собеседник заметно напрягся. Вынул я, впрочем, не револьвер, а всего лишь футляр и поменял глаз. – Так лучше?

– Д-да, – с запинкой выдавил он и отчего-то попятился. – Прошу обождать, сэр!

Вернулся он быстро и сообщил:

– Консул Деррик ждет вас, сэр.

Консул оказался человеком, как пишут в романах, благородной наружности: чеканный профиль просился на медаль, а седина на висках придавала солидности.

– Мистер Кин, рад знакомству, – приветствовал он меня. – Наслышан о вас.

– Вот как? – удивился я, пожав сильные пальцы. – Надеюсь, это не что-либо… хм… порочащее мое доброе имя?

– Ни в коем случае, – серьезно ответил он. – Присаживайтесь, мистер Кин. Желаете что-нибудь выпить?

– Благодарю, – ответил я, сглотнув: жара и вчерашние возлияния давали о себе знать. – Что-нибудь со льдом, пожалуйста.

Дождавшись, пока слуга подаст напитки, Деррик перешел к делу:

– Мистер Кин, вопрос крайне деликатный. Понимаете, интересы короны…

– Понимаю, – сурово сказал я, предчувствуя речь, посвященную этим самым интересам, – такие дела не терпят отлагательств. Перейдем сразу к сути?

– Пожалуй, – согласился консул и нахмурился. – Видите ли, мистер Кин, мы пребываем в некотором затруднении. Вы же, как частное лицо, несомненно, можете отказаться от возложенной на вас миссии…

– Еще ближе к сути, пожалуйста, – попросил я, звякая льдинками в бокале. – О какой именно миссии идет речь?

– Гхм… Раз вы едете в Кампочиту по своим делам, мистер Кин, надеюсь, вы не откажетесь окинуть, так сказать, свежим взглядом тамошнюю ситуацию? Из тех краев доходят крайне неприятные слухи и…

– Мистер Деррик, – перебил я, решив, что такими темпами мы можем продолжать еще очень долго. – Откуда вам известно, что я намерен посетить именно Кампочиту? Этот небольшой городок…

– Где вы побывали лет шестнадцать назад, – в свою очередь не дал мне договорить консул и посуровел. – Мистер Кин, право, не нужно изображать непонимание. Я действительно наслышан о вас. У вас репутация человека, способного разобраться даже в самой запутанной истории.

– Надо же, – протянул я. – Не думал, что настолько популярен…

– Я понимаю, что вы не любите афишировать род своих занятий, – Деррик выразительно посмотрел на меня, а я убедился в том, что меня все-таки приняли за тайного агента. – Однако сейчас не время играть словами. Думаю, следует начать с этого, мистер Кин.

Он встал и вынул из секретера пухлый конверт. Адресовано послание было мне, однако его явно уже читали.

– Ваш друг переслал корреспонденцию дипломатической почтой, – пояснил консул, – секретная служба сочла нужным его перлюстрировать.

– Понимаю, – кивнул я, теряясь в догадках, и развернул письмо.

У Фрэнка с Хуанитой все было в полном порядке, девушка нашла общий язык с собакой, свадебное путешествие проходит замечательно… Думаю, сотрудники секретных служб порядком поломали головы, тщась отыскать в этом интереснейшем и пространном повествовании (писательские таланты Фрэнка не всегда благо) какие-нибудь зашифрованные данные.

Итак, узнав, куда именно я отправился, Фрэнк просил меня разузнать о судьбе приемного отца Хуаниты: все-таки она росла в его доме с рождения и, пускай не слишком его любила, не желала ему дурной участи. Также он намекал, что я, как юрист (пусть и не практикующий), а вдобавок человек, знающий страну, мог бы разузнать, что именно давали в приданое за Хуанитой. Интересовался он, подозреваю, не личной корысти ради, а только волею приказавшей Хуаниты. У такой ни один песо не пропадет, так что, думаю, расходные книги Фрэнка скоро окажутся в идеальном порядке. И траты на путешествия несколько сократятся. Раза этак в два.

Кроме самого письма, в конверте обнаружились заверенная копия свидетельства о браке и доверенность на ведение всех дел Хуаниты.

Любопытно… Да, я действительно собирался разузнать о ее отчиме, вот только какое отношение имеет Корона к моим семейным делам?

– И какое же задание вы мне предлагаете? – спросил я.

– Всего лишь осмотреться, – ответил консул. – В Кампочите неспокойно… Британии не нужны волнения в этих краях. Вы меня понимаете?

Если честно, я не понимал, но, подумав, вспомнил – в газетах писали о нескольких крестьянских бунтах, подавленных с большим трудом. Кажется, пришлось вызывать войска из столицы – это не шуточки. А из-за чего бунтовали?

– Серебряные рудники? – предположил я, сложив два и два.

Консул помолчал, потом кивнул.

– Именно. Некоторые из них находятся на землях вашей… гм… знакомой.

Вот это уже было интереснее.

– Ясно. Осмотреться, значит…

– И принять меры, если потребуется, – весомо добавил Деррик.

Интересно, какие именно меры я могу принять? Увы, консул не уточнил, он поспешил выпроводить меня, сославшись на срочные дела. Может, думал, что я способен в одиночку противостоять бунтовщикам? За кого меня здесь принимают, в конце концов? Сказал бы кто, что ли, чтобы я знал, к чему готовиться!

До гостиницы я добрался, всерьез раздумывая, не получил ли тепловой удар.

Пожилой портье в холле с интересом уставился на меня – я обмахивался конвертом, как дама веером.

– Ну и жара, – сказал я, решив, что для начала можно расспросить хотя бы его.