Она лукавила, скудные земли, сизое небо над головой и жалкие, бедные, если не сказать нищие, деревни крестьян и грязные унылые каменные города произвели на киевлян отвратительное впечатление. Но слова лести княжны достигли желаемого результата, король издал удовлетворенный звук, похожий на хрюк, а сурово сжатые губы тронуло некое подобие улыбки.

– Располагайтесь, замок к вашим услугам, княжна. – ответил король и махнул рукой, давая понять, что аудиенция окончена и вернулся к прерванному разговору с придворным. Роже и Готье поклонились ему, и, пятясь задом к дверям, оттеснили княжну и ее служанку к выходу. Анна вспыхнула от такой грубости, но, разумеется, сказать ничего не могла. Она только наклонила слегка голову в поклоне и, гордо повернувшись, в сопровождении Милонеги, на глазах у всего двора прошествовала через весь зал. Она не знала, как трактовать такое поведение короля, столь холодный прием, первоначальное безразличие придворных, но удалялась по возможности с самым большим достоинством и независимым видом, на который была способна. Но одна пара глаз, она чувствовала это почти физически, проследила за ней до самых дверей, а на губах их обладателя играла все та же самодовольная улыбка.

Когда двери за процессией закрылись, король едва заметно кивнул этому самому обладателю зеленых глаз, который все так же игриво смотрел вслед ушедшей княжне. Он стоял, не меняя положения скрещенных на груди рук, а на лице блуждала загадочная дерзкая улыбка. Подойдя к трону, он кивнул головой, обозначив церемониальный поклон королю. Хотя и без тени должного подобострастия, скорее отдал дань обязательному этикету для галочки, чем выразил настоящее почтение. Монарх махнул ему рукой, чтобы тот подошел ближе. И только когда расстояние между ними было достаточное, чтобы их разговор никто не слышал, Генрих заговорил.

– Ну что скажешь?

– Его Величество спрашивает меня об этой русской принцессе? – уточнил тот, на его губах играла все та же загадочно-игривая улыбка. – Что-то конкретное сказать о ней сложно.

– Перестань юлить. – пробасил король. – Я прекрасно знаю о твоей способности видеть людей насквозь. Что ты о ней думаешь?

– Роже, помнится, доносил нам, что дочь короля руссов баснословно красива, я вижу, что он был прав – девица прекрасна. Количество обозов с приданным, которые мы застали во дворе, подтверждают его слова о богатстве ее отца. Роже сообщал, что Анна умна, образованна, горда и независима..

– Вот-вот. – нахмурил брови король. – Горда и независима. Ее ум, образованность… все это меня мало волнует. – и помолчав добавил. – Главное что она молода, здорова и может рожать моих детей.

– Я слышал, что ее мать княгиня Игигерд родила десятерых детей. –поддержал сюзерена собеседник. Он говорил весьма учтиво, но если бы король присмотрелся, то понял бы, что тот думает о чем-то своем, словно разрабатывает какой-то план. – Об этой шведской принцессе ходили легенды. Говорили, что покойный Олав II, король Норвегии потерял голову от любви к ней, а ее руки добивались чуть ли не все принцы Европы. По заверениям Роже Анна – копия своей матери.

– Откуда ты все знаешь? – фыркнул король и отпил еще вина.

– Я заплатил писарю Роже и он собирал мне информацию в Киеве. – пожал плечами тот. – Она красива, молода, умна, воспитана. Дочь знатных родителей. И потом, она состоит в родстве со всеми правящими Домами Европы. А это на руку Франции.

– Мы уже это не раз обсуждали, Рауль. Не чересчур ли она независима?

– Лично мне нравится больше усмирять строптивых скакунов, от них более сильное и здоровое потомство. А самый непокорный город – самый богатый город. – Я думаю, она обвыкнется с нашим укладом жизни и подстроится под него. Ей только надо немного помочь. – он задумчиво подпер подбородок пальцами. – Вашему величеству стоит быть к ней терпимее и снисходительнее. Такая королева будет очень полезна Франции.

– Возможно, ты и прав. – задумался Генрих и отпил еще вина. – Она сможет подарить мне здоровых детей, это все, что от нее требуется. А приданое пополнит мою казну. Но ее дикость и варварство настораживает меня. Нам же быть венчаным перед Господом.

– Я уверен, Ваше Величество, что если вы завоевали свой трон, то уж подчинить столь молодую женщину-иностранку, собственную жену, для вас не составит проблемы. – усмехнулся собеседник. Король резко повернул к нему голову и угрожающе произнес.

– Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты обвинил меня только что в трусости.

– Но вы меня знаете, Ваше Величество. – как ни в чем не бывало улыбался тот и даже слегка наклонил голову . – Я самый верный и преданный ваш вассал.

– Хорошо, позови мне Шарля. – махнул рукой король, отпуская своего собеседника.

Анна в гневе почти влетела в свои покои. Как волчица, она металась по комнате и не могла найти себе места. Она хватала со стола то гребни, то заколки. Бросала их. Схватила молитвенник, заботливо оставленный баронессой, но тут же вернула его обратно. Кинулась к окну, но дойдя до него, резко развернулась и быстрыми шагами начала ходить по комнате, сжав кулаки. Французские дамы сжались, не зная как реагировать на такое поведение принцессы, одна Сен-Меран как ни в чем не бывало, продолжала вышивать. И только Милонега выразила то, что Анна не могла облечь в слова, обращаясь к епископу Готье, который сопроводил их до покоев.

– Как это понимать, преподобный отец? Ваш король не так заинтересован в этом браке, как вы уверяли великого князя Ярослава?

– Ваше высочество, – епископ нервно облизнул губы, стараясь подобрать слова. – Вы очень понравились королю, уверяю вас. Скоро вы получите подтверждение моих слов. Просто король… Франция… Ваше высочество… – Готье примирительно заговорил Анне. – Поверьте, то, что король принял вас на глазах у всего двора – уже невиданный жест щедрости и расположения. А то, что он при этом выразил вам почтение и гостеприимство это практически из ряда вон. Я предупреждал вас, нравы Франции и Руси очень разняться. Наш король всю жизнь провел в военных походах, добиваясь и отстаивая собственные права на престол. Он…– епископ понизил голос до шепота, оглянувшись, чтобы никто не слышал его слов, хотя по-славянски понимали только они трое, не считая Роже. – …он просто не умеет быть галантным. К тому же он питает сильное предубеждение против умных и сильных женщин. Королева Констас, я вам рассказывал, сделала все, чтобы лишить его и покойного принца Гуго короны.

– Ну хорошо. – вздохнула Анна и посмотрела в окно. Уже успело стемнеть, и дамы зажгли свечи. Их тусклый свет слабо помогал рассеивать полумрак. Анна задумчиво теребила жемчужные бусы, и смотрела в огонь камина. Казалось, княжна успокоилась и погрузилась в свои мысли. Внезапно в дверь покоев постучали, Герберга открыла дверь и в комнату вошел худенький коротко стриженный юноша. Отчаянно краснея и дрожа всем телом, он поклонился княжне, ожидая разрешения говорить.

– Ваше высочество, позвольте представить вам Шарля, сына барона де Бомон. Шарль – оруженосец короля Генриха. – церемонно произнес и улыбнулся епископ. Юноша испугано смотрел на королеву, а щеки его по-детски миловидного лица заливала краска смущения.

– Здравствуй, юный барон де Бомон. – кивнула Анна улыбнувшись, от чего юноша еще сильнее залился краской.

– Ваше высочество…-запинаясь начал Шарль и замолчал.

– Ну? – кивнула девушка. – Говори, не бойся.

– Его Королевское Величество приглашает вас разделить с ним вечернюю трапезу. Если, конечно, у вас есть на то желание. – выдавил наконец мальчик и, словно испугавшись собственной дерзости, опустил глаза в пол. Епископ с облегчением вздохнул и посмотрел на Анну, словно говоря «А я что говорил вам?». Анна покусала губку, обдумывая слова оруженосца.

– Я очень благодарна, Его Величеству. – Кивнула она. –Безусловно, польщена оказанной мне честью и с радостью принимаю его приглашение. Передай королю, что я скоро присоединюсь к нему.