Карета поехала над водой, и в окошке виднелась река. Яна с жадностью смотрела в её даль, пытаясь увидеть порт гильдии, но бесполезно — он располагался довольно далеко и за изломом реки.

Яна увидела правый берег пологий в этом месте, и карета проехала возвышение, знаменующее конец моста. Через некоторое время она повернула налево, и Яна увидела продолговатый камень в форме трапеции белого цвета. Слева был нарисован, виденный ею ранее, алый парусник плывущий на восток по облаку, справа — голубая ладья. Из точки над ней выходила золотая сеть, расширявшаяся треугольником к низу. Под рисунками сияли надписи: «Дримл» и «Уюн».

Карета понеслась на юг, и скрип рессор прекратился. Дорога стала на удивление ровной и чистой. Даже в окно девушка видела серую брусчатку, лежавшую под колёсами. Яна посмотрела в левое окно, чтобы оценить ширину дороги, и она оказалась достаточной, чтобы по ней спокойно разъехались две кареты. Девушка продолжила смотреть в правое окошко и там увидела, что за насыпью дороги начинается самое настоящее болото. Полил дождь. Мириады капель рухнули, стуча по фанерной крыше. Тонкие струйки, сдуваемые ветром, потекли по стёклам. Зашуршала густая листва.

— Почему дорога такая чистая? — Яна посмотрела на сидящих перед ней товарищей.

— Видимо из-за гоблинов, — пожал плечами Жак.

— Да, я знакома с ними, — кивнула Эррэтис. — Они питаются говном либо продуктами гниения, если такового нет. По сему они чистят дорогу от листьев и мусора.

В этот момент Яна увидела идущее рядом с обочиной зеленое существо метрового роста с непропорционально длинными руками. На сгорбленной спине оно несло плетёный ящик.

— Надо же, — открыл рот Яна.

— Когда мы сплавлялись из канализации Мости, то там была целая империя гоблинов, — продолжила рассказ Эррэтис. — Они фильтровали городские отходы. И смельчаки, их не боящиеся, частенько спускаются в городскую канализацию за сокровищами.

На голову Эррэтис из окошка, ведущего на козлы, летели на капли летнего дождя. Обернувшись, она его закрыла.

— Да, это по-настоящему смельчаки! — кивнула Жак. — Я о таком даже боялся думать.

— Гоблины обычно бодрствуют днём только под землёй, — Дрю посмотрела в окно. — Но те, которые живут на отрытой местности, пробуждаются ночью либо в дождь. В жаркий погожий день, они как правило сидят в своих логовах под корягами и в земле и видят седьмой сон.

Яна повернула голову вправо, смотря в окно. Мигель ускорил бег коней и деревья полетели сплошным рядом.

— Гоблины могут на нас напасть? — спросила спутницу Яна, по спине которой прошла холодная дрожь. Девушка посмотрела на лежащий на полу двуручный топор.

— Если мы не будем лезть в их болота, то навряд ли, — улыбнулась Эррэтис.

— И то радует, — выдохнула рыжая.

— Если мы продолжим ехать с такой скоростью, то завтра уже будем в Дримле, — кивнула Дрю.

— Почему ты стала магом Огня? — решила сменить тему Стор.

— По тому, что маг Огня, это круто! — подняла кулак Дрю.

— Маг Земли тоже крут, — улыбнулся Жак. — У него одни плюсы и всегда он всем нужен. Замостить дорогу? Нет проблем! Создать стену? Пожалуйста! Построить мост? Сию минуту! Любой крупный город на руках носить будет.

— Магия может создавать стены? — переспросила Яна. Это её нисколько не удивило. Раз уж она может призывать еду из ниоткуда, то почему ей не строить дома или дороги.

— Да, — кивнула Эррэтис. — А магия Порядка может призывать особняки, правда только на сутки. Но чтобы остановиться герою этого достаточно. Правда я слышала, что есть специальные заклинания и артефакты делающие их постоянными.

— Хорошо быть магом! — подытожила Яна. — Такая халява сваливается!

А снаружи лил дождь, холодные капли текли по чистым стёклам. И Яна сжалась в комок, думая, как хорошо, что она здесь, а не снаружи.

— А некромантов наоборот нигде не любят, — смотрела в окно Эррэтис.

— Почему? — Яна ответила машинально, чисто для поддержания разговора. По сериям игр, она знала почему их не любят. Они тревожили мертвецов.

— Потому, что любой другой маг призывает существо только на сутки, после чего оно от него убегает, а нежить остается постоянно, — в глазах Дрю полыхнул огонёк. — И любой маг Смерти, даже глубоко деревенский, может в одиночку сколотить себе целую армию. Мало того, убитую в бою нежить можно поднимать повторно. Она восстанавливается. Если поднимаются скелеты, то, например, восстанавливаются только кости до уровня, что бы были руки ноги. Но качество самих костей не меняется.

— Надо же, — открыла рот Яна.

— Во многих странах магия Смерти запрещена, — продолжала Дрю, смотря на монотонные болота за окном. — Разрешена только в Королевстве мертвецов, Лумизаре. В Лумизаре вообще разрешены только три магии Порядка, Жизни и по лицензии Смерти. В Свободных городах некромантов не любят, а в землях разбойников наоборот. Еще говорят в Оркланде тоже есть немного некромантов, но я не знаю.

Яна вспомнила, что ни разу не видела орков.

— Я думала, что некромантов не любят из-за того, что они тревожат покой мёртвых, — Яна укуталась в мантию.

— Нет, — покачала головой брюнетка. — Их не любят по другой причине, о которой я уже рассказала. Часто бывает, что какой-то студентишка, выучил некромантию, и сразу поднимает себе армию нежити и начинает качать права. Приходит в родню деревню, грабит крестьян, насилует девушек. Раньше он был никем, так дистрофичным дрыщём с окраины. А теперь он крут, перед ним вся деревня на цыпочках ходит, он имеет лучших девок, жрёт и пьёт вдоволь, обирает соседние деревни. И никто не поможет крестьянам.

— А армия? — хлопнула зелёными глазами Яна.

— Армия, это только в королевствах, — усмехнулась Эррэтис. — В свободных землях, всё что дальше трёх километрах от города уже к нему не относится. Так что если в деревне такая беда приключиться, то надежда только на проезжающего героя будет. Что он приедет и прибьёт негодяя. По сему крестьяне и так любят героев. Во многих деревнях их бесплатно кормят, да и лучшие девки с ними трахаются. Герой, это человек со знаком качества. Герою как правило рады почти везде.

— А сами крестьяне не в состоянии справиться с дрыщём? — выдохнула Яна.

— Неа, — покрутила головой Эррэтис. — Большинство людей впадает в ужас при виде монстров. От вида обычных скелетов лучшие парни деревни, ложат в штаны, как маленькие дети, а минотавр заставляет затрястись даже бывалых крестьян. Солдат долго муштруют, чтобы они не сбегали при виде монстров. И то в сокровищницу может сунуться только герой у обычного смертного начнётся паника, только от вида монстров. А когда скелетов много, то дух вообще уходит в пятки.

— Понятно, — кивнула Яна. Как много ей непонятно. Конечно минотавр, это страшно, только пока не можешь его победить. Чёрный паук выглядел куда более отвратительнее.

— По сему часто борются с магией Смерти, чтобы поменьше таких смельчаков было. В королевстве Индэрвиль магия Смерти вовсе запрещена. В Атионе вот наоборот все лояльны. Власть там ослабла и говорят, что появилось много некромантов.

— Я не думала, что ты в курсе положения дел, — ответила Яна.

— Сама об этом подслушала в трактире, — хихикнула Эррэтис.

— Хорошо, что мы едем, а не идём, — кивнул Жак. — Я вздремну, разбудите, если случиться нападение.

— Тогда и мне не помешает поспать, — Эррэтис укуталась в плащ.

Яна ничего не ответила. Монотонные пейзаж за окном прекратил вызывать у неё опасения. Насыпь тянулась через лес, вокруг пролетали деревья, торчащие из болота. И бесконечная дорога летела, унося героев вдаль.

Карета уносилась вдаль по мощёной дороге. Болота по бокам насыпи кончились, начался подъём, затяжной дождь ослаб, и покров из туч начал уноситься вдаль. Яна пребывала в лёгкой дрёме, смотря по сторонам. В окошках лес, лес, бесконечный лес. И если она видела там каких-то монстров, то они не успевали подбежать к карете, и исчезали за чёрными рамками окна.