Чёрт.

Я наклоняюсь над гранитной столешницей и рационально оцениваю розовую смесь воды и крови, которая покрывает её, пол и раковину. Всё это просто так не скрыть.

Нехотя, я перевожу взгляд на тело. Нелогичная часть меня ожидает, что отчим вскочит и нападёт. Когда этого не происходит, я снова начинаю думать. Что… что мне теперь делать? Звонить в полицию? Судебная система защищает детей. Со мной всё будет в порядке, меня просто допросят.

Но станут ли они меня защищать? Я ведь не просто абы кого убила. А прикончила одного из самых богатых и неприкасаемых людей. И неважно, что эта была самооборона. Даже после смерти, такие, как он выходят сухими из воды. И мне придётся рассказать о… обо всём.

Желчь подкатывает к горлу.

Но у меня нет выхода, я должна сдаться… если только…

Монстр, истекающий кровью на нашей кухне, знал человека, который знал того, кто сможет прибрать весь этот беспорядок. Мне всего лишь придётся продать часть своей души, чтобы договориться с ним. Никаких копов, никаких вопросов, никаких приемных родителей или тюрьмы.

И знаете что? Он может забрать то малое, что осталось от моей души. Я же хочу лишь выбраться из этого.

Я бросаюсь к выдвижному ящику, который с трудом открываю дрожащими руками, сразу хватаю визитку и перечитываю странную контактную информацию на ней. Написано единственное предложение, и я должна произнести его вслух. Мне страшно. Если пойду на это, пути назад не будет.

Бегло осматриваю кухню. Уже слишком поздно, чтобы отступать.

Я сжимаю визитку в руках, глубоко вдыхаю и следую инструкции на ней.

— Торговец, я хотела бы заключить сделку.

Наши дни

На стол передо мной падает папка.

— Тебе послание, сучка.

Я убираю кружку с горячим кофе ото рта и, оторвавшись от ноутбука, поднимаю взгляд. Темперенс (Темпер) Дарлинг — Богом клянусь это её имя — мой партнер по бизнесу и лучшая подруга, стоит у стола с улыбкой на лице, затем плюхается в кресло напротив.

Опустив ноги со стола, я тянусь за папкой, на которую кивает Темпер.

— Лёгкие бабки, девочка.

Они все лёгкие, и она об этом прекрасно знает. Темпер осматривает мой кабинет размером со шкаф, точную копию ее собственного.

— Сколько клиент предлагает? — спрашиваю я, вновь закинув ноги на край стола.

— Двадцать тысяч за единственную встречу с объектом, и она уже знает, когда и где ты перехватишь его. Я присвистываю. Действительно, лёгкие деньги.

— Во сколько встреча с объектом? — спрашиваю я.

— В восемь вечера в ресторане «Фламенко». К твоему сведению, это супер-пупер ресторан, так что… — она бросает взгляд на мои потертые ботинки, — ты не можешь пойти в этом. — Я закатываю глаза. — О, и он будет там с друзьями.

И вот я с нетерпением жду, что вернусь домой пораньше.

— Знаешь, что хочет клиентка? — интересуюсь я.

— Она считает, что её дядя — наша цель — злоупотребляет опекой над своей матерью, бабушкой клиентки. Оба обратились в суд с этим вопросом, и наша клиентка хочет сократить расходы на юристов, получив признание из первых уст.

Моя кожа начинает светиться от уже знакомого возбуждения. Это потенциальная возможность помочь старушке и наказать худшего из преступников — того, кто грабит собственную семью. Заметив свечение моей кожи, Темпер не сводит с неё взгляда и тянется ко мне, прежде чем опомниться. Даже на неё действуют мои чары. Она качает головой.

— Ах, ты извращенка.

Это чистая правда.

— Рыбак рыбака видит издалека.

Она фыркает.

— Можешь звать меня Злой Ведьмой Запада. — Но Темпер не ведьма. Она нечто гораздо могущественнее. — Черт, — выдает она, проверив телефон. — Хотела бы я остаться и поболтать, но мой преступник будет в «Продуктах Луки» менее чем через час, а учитывая движение в обеденное время в Лос-Анджелесе… Мне и вправду не хочется разводить руками машины, как Моисей Красное Море. Это показалось бы слишком подозрительным. — Она встаёт и кладёт телефон в карман. — Когда возвращается Илай?

Илай — охотник за головами, который иногда работает на нас, а иногда подрабатывает на Политию — сверхъестественную полицию — а еще Илай мой парень.

— Извини Темпер, но его не будет еще около недели, — говорю я, немного расслабившись, когда слова слетают с губ. Ведь неправильно наслаждаться тем, что твоего парня нет рядом, и ты проводишь время одна? А ещё, вероятно, неправильно находить привязанность своего парня удушающей. Боюсь, я знаю, что это значит, учитывая тот факт, что мы вообще не должны были начинать встречаться. Первое известное правило — не связываться с коллегами. Однажды вечером, полгода назад, напившись после работы, я нарушила это правило, словно оно никогда не было одним из главных. И я нарушала его снова, и снова, и снова, пока не поняла, что между мной и Илаем отношения, а я даже не была уверена, что хочу их.

— Эх, — вздыхает Темпер, её волосы слегка подпрыгивают, когда она запрокидывает голову и возводит глаза к потолку. — Плохие парни всегда любят ворошить дерьмо, как только Илай уезжает. Темпер направляется к двери и, с прощальным взглядом, покидает мой кабинет.

Я смотрю на досье, а потом открываю его. Пустяковое дело. Нет ничего особенно жестокого или трудного. Ничего, что может заставить меня потянуться за бутылкой «Джонни Уокер», которую я храню в одном из ящиков стола. Но понимаю, что рука так и чешется достать бутылку.

Так много плохих людей в этом мире. Я скольжу взглядом по чёрным бусинам из оникса, которые обвивают мою левую руку, барабаня пальцами по столу. Кажется, что свет тонет в бусинах, а не отражается от них.

Слишком много плохих людей и слишком много воспоминаний, которые следует забыть.

В восемь вечера я захожу в шикарный, слабо освещенный ресторан; свечи слабо мерцают на каждом столике для пар. «Фламенко» явно ресторан для романтических встреч богатых людей.

Тихо стуча каблуками по паркету, я следую за официантом, который ведёт меня в вип-комнату. Двадцать штук. Черт, это же куча денег. Но я делаю это не ради них. Правда в том, что я ищу несправедливости, и такого плана несправедливость нравится мне больше всего.

Официант открывает дверь в приватную комнату, и я вхожу. Внутри, группа людей весело общаются за большим столом, но голоса стихают, как только позади меня закрывается дверь. Я стою на месте, упираясь взглядом в Микки Фуга, лысеющего мужчину за сорок. Мою цель. У меня начинает светиться кожа, когда я выпускаю на поверхность сирену.

— Все вышли, — приказываю я, мелодичным, сверхъестественным и очень убедительным голосом.

Все, как один встали, со стеклянными глазами. Такова моя прекрасная и страшная сила. Сила сирены. Заставлять желающих и не желающих делать и верить в то, во что пожелаю я. Чары. Они запрещены законом, но я не парилась на этот счет.

— Вечер прошел замечательно, — говорю я, когда люди проходят мимо меня. — В будущем вы с радостью ещё посетите это место. О… и меня здесь никогда не было. — Когда Микки достигает меня, я хватаю его за руку. — Не ты.

Пойманный в паутину моего голоса, он останавливается, пока остальные гости покидают комнату. На мгновение с его глаз спадает пелена, и я вижу его замешательство, вижу, как его сознание борется с моей магией. Затем всё проходит.

— Давай присядем. — Я отвожу его обратно на место, а сама сажусь рядом. — Ты сможешь уйти, после того, как мы закончим.

Я всё ещё сияю, с каждой секундой моя сила крепнет. У меня начинают дрожать руки из-за того, что я сопротивляюсь другими побуждениями — сексу и насилию. Сейчас я представляю собой современную версию Джекилла и Хайда. Большую часть времени я просто частный детектив Калли. Но стоит начать использовать силу, и появляется другая часть меня. Сирена — монстр внутри меня — хочет брать, и брать, и брать. Сеять хаос, пировать от страха и похоти, испытываемых ею жертвами. Я бы никогда не признала это вслух, но контролировать её очень трудно.