В тылу развернули госпиталь, и за несколько дней налетов там очутились уже сотни раненых и тяжелый запас спирта, крови и гниения начал проникать на километры вокруг.

Еще до подхода основных сил, немцы только силами авиации, играючи, уже нанесли тяжелый урон оборонявшимся. Если бы полку дали еще недельку-другую на подготовки и организацию обороны, вполне возможно, что немцы получили достойный отпор, однако, когда однажды утром вдалеке раздался грохот танков, советские командиры и солдаты оказались, как ни странно, абсолютно не готовы к бою.

Глава 4.

Одному в те смутные времена было никак не выжить, поэтому, Андрей примкнул к одной организации. Поскольку его знали многие по прошлому резкому взлету и падению, то опасались иметь дело, ведь, скорее всего, он разозлил важных людей, да и никому не хочется общаться с неудачником. Только после того, как ему помог отец, бывший партийний работник и уважаемый человек в Мангерыме, Андрею дали небольшую должность куритора рыбного рынка в небольшом городке, зажатого между склоном горы и морем. Банда называлась «болгары» из-за национальности пахана, который при старой Империи сидел в облсовете по национальной квоте, а потом сколотил стартовый капитал, импортируя с исторической родины невиданные подержанные иномарки.

Новую работу Андрей ненавидел. Ходить каждый день по провонявшему рынку, ржавых павильонов и слушать крикливых торговок, по рынку, который своим беспросветным видом почему-то напоминал его же печальную жизнь. Следить за порядком и своим грозным видом показывать, что тут есть власть, которая вершит правосудие быстрее и жестче, чем далекий закон.

Он ненавидел запах, который проник в каждую клеточку его тела, ненавидел грязь, которая всесезонно отвратительно хлюпала и доставала до лодыжек в самых чистых местах, ненавидел ментов, которые тоже курировали этот рынок, а по сути, рэкетировали «болгар». Каждую неделю Андрей отдавал оговоренную сумму, и правоохранители носа не совали на рынок.

Он все мечтал о старом масштабе, когда налаженная система сама собой каким-то мистическим насосом давала ему деньги, а он с видом туркестанского бая, пресыщенного удовольствиями, думал, куда бы еще их потратить.

Однажды, случилось событие, которое вытащило его из пучин самобичевания и несбывшихся мечт. На рынке завелись наркоманы, безобидные, которые подрабатывали разнорабочими. Их не гнали, терпели, хотя и немного опасались. Так в один из осенних особо тоскливых дней, кайфанувший нарик не рассчитал дозу и впал в кому. И когда его, обосравшегося и обблевавшегося вытаскивал на улицу Андрей, то для себя твердо решил, что создан не для такой жизни и требуется резко все поменять.

Но сказать проще, чем сделать. Надо было как-то проявить себя, показать главному, что он, Андрей, не такой, как остальные безмозглые бандиты, а человек идейный и толковый. Но как это ыло сделать?

У всех бывает такое, что в ответственный момент мы будто и не контролируем свое тело, будто кто-то другой, гораздо более умный сел за рычаги управления, отключил сознание и делает только то, что требуется. Мы всегда поражаемся этому и стараемся никому не рассказывать, ведь окружающие могут счесть нас неадекватными или еще чего похуже.

Так случилось и с Андреем на одной из стрелок. Когда Болгарин разговаривал на повышенных тонах с каким-то залетным авторитетом, а стоящие за их спинами группы поддержки свирепо сверлили друг друга глазами, вдруг у Домового внезапно отключился мозг и ноги сами понесли вперед.

Братва, с той и другой стороны, испытав когнитивный диссонанс, стояли и смотрели на такое вопиющее нарушение всех правил и традиций, которые уходили корнями в дремучую древность, когда вожди выясняли отношения только между собой, а для подчиненных фигура начальника была неприкосновенна.

Андрей подлетел к гастролеру, взял за грудки и швырнул на землю. После чего своими огромными кулачищами, похожими на пивные кружки, стал избивать того, приговаривая, что он никто, звать его никак, его мать – куртизанка невыоской ценовой категории и вообще, Андрей за такого хорошего руководителя может порвать любого голыми руками.

Болгарин и две банды стояли в шоке и смотрели, как еще секунду назад грозный человек в кожаной куртке и норковой шапке начинает превращаться в месиво.

Наконец, Андрей встал, и, обращаясь ко всем сразу, произнес недлинную речь. Если заменить нецензурную брань и междометия, звучала она так:

– Если вы, презервативы, восстановленные после нарушения целостности, еще раз хоть попробуете усомниться в мудрости, доброте и чести нашего начальника, который кормит и поит хороших людей, а так же следит, чтобы не было никаких нарушений порядка, то с вами будет произведен нетрадициооный секс с использованием подручных предметов. И сделано это будет не только с вами, но и с вашими родными, собаками и даже деревьями на дачном участке.

Пришлая банда, не ожидавшая такого беспредела, молча села в битые автомобили с тонированными стеклами и уехала.

Через пару дней, немного отойдя от шока, гости снова обратились к Болгарину с просьбой принять их. Поскольку их пахан был надолго выведен из строя и потерял хоть какой-то авторитет в сфере, а на родину мы было нельзя. Недолго думаю, Болгарин согласился. По правде говоря, он и сам не отошел от этого представления и побавивался Андрея, хотя и ценил его за безжалостность.

Так он снова начал свой карьерынй рост. Андрей теперь был практически правой рукой Болгарина, вместе ездили с ним по разборкам и теркам, пытались подмять какие-то дополнительные финансовые потоки, потому, что гнет со стороны государственных органов усиливался, необходимо было заносить уже не только милиции, но и прокуратуре, налоговой и даже службе безопасностисти Бабуины.

Их организация уже перестала брезговать даже банальными ограбления прохожих, делами, которыми даже в худшие дни своего одиночества Андрей бы не стал заниматься, но чтобы выжить пришлось переступить не только через свои моральные принципы, но и сломать в себе некий стержень. Он ломался и не единожды.

И вот, в один из ясных Мангырымских вечером, которые особо хороши, ехали они вдвоем на раздолбанной иномарке и мрачно думали каждый о своем. Болгарин размышлял, как бы сделать дембельский аккорд, который в его представлении заключался, чтобы взять в долг большую сумму или кредит или товар, кинуть всех и сбежать туда, где никогда не станут искать. Андрей же прикидывал варианты, чтобы перебраться в новую Империю. Тут были свои плюсы и минусы. Положительные моменты в том, что новая Империя была на порядок мощнее Бабуины и, соответственно, там вращались другие деньги. А плохо то, что там и местные бандюганы валили друг друга гораздо активнее, а к пришельцам из других осколков старой Империи почему-то относились совсем уж нетерпимо.

Они уже подъезжали к городу, как дорогу им перегородил старый жигуленок, по виду, на каких ездят дачники и мешками картошки.

– Что такое еще?, – недовольно произнес Болгарин. Какой-то старый пердун мне будет дорогу перегораживать?!

Тут из жигуленка выскочили две фигуры в черных масках с автоматами и открылы огонь по их автомобилю.

Глава 5.

Их полк дальше двигался на юг. После того, как начались серьезные бои на Перекопе, прошло уже немало времени. Сперва они держались, практически не получая снабжения из тыла.

Первые атаки немцев оказались, как говорится, «на дурачка». Они пытались силами небольших авангардов прощупать, насколько крепка оборона Крыма и стойки части его защищающие.

Сначала все было ничего, спасибо той небольшой передышке, за которую солдаты успели буквально вгрызться в каменистую землю. Первые атаки были легко отбиты, а когда пошли слухи, что со стороны Севастополя идут подкрепления, то моральных дух сразу улучшился и начались разговоры о контрнаступлении.

Но продолжалось это недолго. Как только немцы подтянули уже серьезные силы, их тщательно выстроенная оборона рухнула в течение одного дня.