Перебегая от тиса к тису, я прятался и от доктора и от любого кто мог проходить мимо. Где-то невдалеке, я слышал погребальные колокола Сант Анджела. Был полдень - хотя видно было не лучше чем в полночь. На дальней стороне кладбища, я подумал, что заметил доктора, и резко попятился - но вместо того, чтобы вернуться тропинкой, которой он пришёл, доктор протиснулся через щель в ограде, где не хватало одного из прутьев, затем начал спускаться спотыкаясь по скользкому крутому склону.

Я задержался на минуту, ожидая звуков которые скажут, что он закончил спуск, прежде чем отправиться за ним. Внизу склона, я огляделся, пытаясь разобрать в какую сторону он направился. Его шаги вели через жидкую грязь, затем исчезали в направлении огромного канализационного зева Отстойников.

Пригнув голову, я пересек верхнюю часть береговой линии.

Вода ушла, и я отчетливо различал силуэты грязежаворонков прочёсывающих полосу отлива. Охотники до драки и люди в длинных передниках шлялись по причалам, воспользовавшись туманом в поисках товаров без присмотра; и вдалеке виднелся мерцающий свет вредителя, пытающегося заманить проходящую баржу на илистую отмель. Впереди, согбенное тело доктора скорчилось рядом с канализационной трубой, его голова и плечи прятались в тени. Я присел за перевёрнутым ящиком.

Доктор рассматривал нечто похожее на ствол поваленного дерева, который приливы и отливы то хоронили, то снова проявляли из воды и ила. Но, присмотревшись сквозь мрак, я различил, что на самом деле это какая-то примитивная лодка или каноэ, выдолбленное из единого ствола. Доктор внимательно изучал его, от тупой кормы до грубо-вытесанного носа, который, на нижней стороне, производил предательски изъеденное впечатление, казалось рыхлость проникла глубоко в древесину.

Должен признать, желчь поднялась у меня к горлу при виде того, что я точно знал было укусами чешуйчатой миноги - той ужасной морской змеи, с которой я столкнулся в гавани. Наконец, доктор казалось был удовлетворён осмотром. Он распрямился и начал возвращаться по илистому берегу.

Предваряя его приближение, я метнулся прочь и перемахнул через перила кладбища. Я поспешил обратно, едва осмеливаясь бросить взгляд на могилы мимо которых проходил. В одном можно было быть уверенным, говорил я себе, приближаясь к воротам, едва различимым сквозь морозный туман: мне больше не предстояло погони за каретой по крышам города. Когда таинственный доктор вернётся к своему прекрасному двухколесному экипажу и дёрнет поводья, у него будет дополнительный пассажир.

Добравшись до экипажа, я поднырнул под карету и использовал ловкий фокус, который подцепил у уличных пострелов Хайтауна. Пасти булыжник он назывался, и включал в себя захват держателя оси колеса под повозкой, и уж уцепиться за нее насмерть. На некоторых мостовых в рытвинах в бедных районах это рецепт катастрофы, но на гладких улицах Хайтауна и Каретного Проезда это могло было весело, поверьте мне.

Схватив дуги пружин позади оси колеса, я упёрся ногами в железные скобы рамы кареты и постарался устроиться поудобнее. Некоторое время спустя, я почувствовал как повозка накренилась, когда ее обитатель начал забираться внутрь.

Экипаж прыгнул вперёд, завернув за угол Дома Аделаиды и мы помчались по Бельведер Миле. Я глянул вниз на ухабистую темно-серую поверхность уносящуюся подо мной прочь размытым движением. Я держался как мог крепче, как казарка на корпусе баржи и пытаясь определить каким путём мы следуем. Мы свернули налево, затем снова налево, затем направо ... и прежде чем я осознал это, я полностью потерял ориентировку. Раз мне показалось, что я поймал дуновение жарящихся на мангале каштанов, что предполагало, что мы въехали в Театральный Район. Немного позже, я подумал, что слышу огромный Боуман колокол, отбивающий час. Если я был прав, мы направлялись на север.

Несколько миль и кучу дёргающих за руки ям спустя, карета загремела о мощёный двор. Позади я услышал скрип тяжёлых ворот закрывшихся с грохотом и звяканье ключей, повернувшихся в нескольких замках. Доктор выбрался из кареты, и я увидел его заляпанные илом сапоги направившиеся через двор к чёрной передней двери.

Осторожно, я опустил ноги вниз и упал на землю. Звук тяжёлой задвижки приветствовал стук доктора, за которым я следил через спицы колес кареты, дом был великолепным городским домом, экранированным от улицы высокой стеной и внутренним двором впечатляющих размеров, с привлекающим взгляд огромным фонтаном.

Пока я следил за доктором из-за колеса, тот распахнул двери, и из дома выпрыгнули два громадных сторожевых пса, танхаузер блю, на вид. В два прыжка они достигли кареты, и их пускающие слюни челюсти оказались в паре дюймов от моего лица, пока я отгонял их своей тростью.

Вольтер! Вольфрам! Назад! разнёсся окрик, прежде чем рука протянулась под карету, стиснув мой ворот и вытащив вашего покорного слугу наружу.

Подняв взгляд, я обнаружил, что пялюсь в огромный ствол охотничьего ружья.

Думаю, у вас есть какое-то объяснение этому, холодно произнёс доктор.

Глава 11

Я , стараясь не делать резких движений, выпрямился, поднимаясь на ноги, цепляя на бок жилета свою трость-шпагу и поднимая руки над головой. Доктор, прикрываемый с флангов двумя пугающими танхаузерами, провел меня через двор и внутрь дома под стволом ружья. Оставив собак бродить по двору, он закрыл за нами громоздкую дверь и задвинул стопоры поперек неё, вверх, посредине и снизу.

Судя по твоему наряду, ты тик-так парень, произнёс доктор, его охотничье ружье по-прежнему смотрело на меня, а палец оставался на спусковом крючке. С чего это ты решил спрятаться под колесами моего Чесни?

Я просто пас булыжник, сэр, невинно начал я. Я никому не собирался причинить никакого вреда, сэр, честно.

Не вешай мне лапшу, сказал доктор ровно. Ты не сорванец из Хайтауна. Ты следил за мной. Кто ты? Ты замешан в этой эпидемии осквернения могил? Отвечай мне, мальчик!

Нет, сэр, запротестовал я горячо, несмотря на угрозу в его глазах и ружье направленное в мою грудь. Я следовал за вами потому, что мой друг сказал мне, что видел, как вы шатаетесь у Кладбища Аделаиды. Я подумал, вы можете быть гробокопателем ... Я набрал воздуха. Меня зовут Барнаби Гримс. И я тик-так парень. Я выудил визитку из жилета и передал ему. Профессор Пинкертон-Барнс из университета может поручиться за меня, сэр. Он скажет вам, что я не грабитель могил ...

Доктор опустил ружье и, со вздохом, оперся о столик в холле красного дерева. Сняв свою шляпу и плащ, он одарил меня печальной улыбкой, прежде чем вернуть мне мою карточку.

Знаете, Мистер Гримс, сказал он, я почти надеялся, что вы часть банды расхитителей могил. По крайней мере, это было бы более правдоподобным объяснением, чем альтернатива ...

Альтернатива? переспросил я.

Мертвецы восстают из могил, ответил доктор, вырывают себя из земли ...

Именно это я и видел! воскликнул я. На Кладбище Аделаиды!

Вы стали свидетелем этого? спросил он с потрясающей увлечённостью, глаза доктора задумчиво прищурились. Пойдёмте, Мистер Гримс, есть кое-кто, с кем вам нужно встретиться.

Доктор выглядел искренне обеспокоенным, и было нечто в его поспешной манере и загнанном взоре, что заставило меня поверить ему. Он махнул мне следовать за ним.

Мы пересекли широкий отделанный дубовыми панелями холл, пол был уложен в елочку лакированным деревянным паркетом, что поскрипывал под нашими ногами. Было холодно, и я видел облака пара, вырывающиеся с моим дыханием в сером свете, что падал под углом из маленьких окошек в крыше. Кроме столика из красного дерева, на котором доктор оставил свои шляпу и плащ, и акварели на стене рядом с ним, изображающей двор у дома, холл был пуст. Наши шаги эхом разлетались по лестничному колодцу и отражались от потолка.

На дальней стороне холла, доктор остановился у средней из трех дверей перед нами и вытянул ключ из кармана. Он вставил его в замок и повернул.