— Привет, — вдруг ответила та.

— Ого, да ты уже «р» выговариваешь? — изумилась Осториан.

— Неделю назад научилась, — гордо подняла чумазую мордашку девочка, улыбнувшись и продемонстрировав щель между зубами.

И как у Осториан получилось это?..

Несколько секунд принцесса внимательно вглядывалась в лицо ребёнка, а потом вдруг обернулась к Ричарду, широко открыв глаза и рот:

— У неё совершенно твои глаза, Ричард Д’Эрден Ройс, — очень серьёзно сказала она, а потом вдруг почти сразу повернулась к девочке: — Как тебя зовут?

— Ал.

— Ал? Тебе нравится это имя? — улыбнулась принцесса, стирая сажу с щёк девочки.

— Нет, оно короткое, — протянула та.

И он узнал. Те капризные, истинно её нотки голоса.

— Тебя зовут Аладея, моя хорошая. Ладно? Нравится тебе это? — прошептала Осториан, взяв маленькие ладошки Аладеи в свои.

— Нравится. А Вы кто?

— Меня зовут Ариана, а это, — она обернулась, указывая на него: — Это твой брат Ричард.

— Брат? У меня уже есть брат, — скривилась девочка. — Джейс. Он мерзкий и постоянно обижает меня.

— Эй, Ричард очень хороший. Он тебя не обидит. Ладно? — получив утвердительный кивок, Осториан продолжила: — Тебе нравится здесь жить?

— Нет. Тётя Жанин постоянно кричит на меня, — насупилась она.

— Давай уедем с нами? Мы с Ричардом позаботимся о тебе и никогда не станем кричать, — лучезарно улыбнулась Осториан.

Секунду девчушка молчала, закусив губу.

— Тётя Жанин не будет ругаться? А вообще мне всё равно! Мне шесть уже - я сама решаю! — воскликнула она, топнув ногой.

— Нет, ты видел? Это же твоя копия! — тихо прыснула Осториан, приобнимая Аладею за плечи. — Тогда едем прямо сейчас. Давай-ка соберем твои вещи, только тс-с. Тихо, хорошо? А то тётя Жанин проснётся.

Вскоре скудный мешок с детскими тряпками был собран, и здесь… Ричард, мог поклясться, что не понял, как оказался у двери, приставив нож к горлу вошедшей женщины. Он не питал к этой маленькой девочке особых чувств, но при мысли, что её, ту, которую он искал почти четыре года, могут просто отнять, что-то внутри дрожало.

— Это тётя Жанин, — прошептала Аладея сзади. — Она теперь накажет меня…

— Никто тебя не накажет. Правда ведь? — холодно спросил он, прижимая ледяное лезвие к обнажённой коже вошедшей женщины лет сорока. Она оставалась на удивление спокойной.

— Можете забрать девчонку. Оставьте мне лошадей, чтобы мы с сыном могли бежать. Лорд Гарднер не оставит здесь камня на камне. Иначе я подниму крик. На втором этаже спит муж, и вам не жить, — предупредила она.

Отдавать лошадей было не лучшей перспективой. Совершенно. Что он будет делать с двумя девчонками, пятнадцати и шести лет, на Севере, где ближайшие деревушки разделены десятью, если не больше, километрами леса, с довольно скудным запасом денег и еды?

— Я закричу, Вы не успеете меня убить, — подняла брови женщина.

Нужно было немедленно что-то решать.

— Хорошо. Лошади ваши.

— Они привязаны к дереву у забора, — тихо, как-то испуганно сказала из-за спины Осториан. — Дайте нам отвязать вещи и забирайте.

— Я пойду с вами. Вдруг уедете, — пожала плечами она.

Он убил бы её. Просто всадил бы нож в грудь — она бы не успела сказать ничего. Но позади стояла маленькая Аладея и непомерно нервная Осториан, а у этой женщины был сын. Так же, как у него была Осториан и сестра.

Стоп. И когда же Осториан стала для него сравнима с сестрой?..

Просто стала. Просто замолчи.

Выбравшись через окно, они вскоре подошли к лошадям. Ричард быстро снял с сёдел необходимую поклажу, составлявшую кое-какую одежду, немного еды и деньги. Всё, что было.

— Забирайте лошадей и уезжайте прямо сейчас. Скорее всего, Гарднер с рассветом будет здесь.

Женщина довольно кивнула, ухватив лошадей под уздцы.

— Идём, — качнул головой он в сторону леса, отчетливо видневшегося впереди. В первую очередь стоило дойти именно туда.

Идти было страшно неудобно: Ричард шагал быстро, а маленькая Аладея еле-еле семенила. Если честно, то и Ариана не совсем успевала за размашистыми и твёрдыми шагами Д’Эрден-Ройса. Несмотря на то, что Лилит отдала ей свои сапоги, очень тёплые и удобные, Ариана всё равно то и дело спотыкалась: поле, по которому они шли, было очень неровным, комья подворачивались под ноги, да и в темноте видно было плохо.

— Давай, моя милая, нам совсем чуть-чуть осталось, хорошо? — попыталась она подбодрить Аладею и взглянула на неё. Та, кажется, совсем в этом не нуждалась: всё так же семенила тоненькими ножками, уверенно преодолевая все неровности.

— Я совсем не устала. Только кушать хочу, — протянула она, положив запачканную в чём-то руку на худенький живот.

Господи, в каких условиях рос этот ребёнок, так неимоверно, так безумно похожий на Ричарда?

— Скоро покушаем.

Перед ними, наконец, возник лес.

Ночь никогда не была для Арианы чем-то пугающим или неприятным, наоборот — ночи в королевском парке под светлым небом, усеянным звёздами, с деревьями, убаюкивающими принцессу музыкой своих листьев на ветру, были прекрасны. Там, во дворце, уставшая за день земля крепко засыпала, даря людям невесомые и добрые сны. Сказочные создания появлялись в них, прекрасные принцы, дальние страны, бушующие моря и храбрые рыцари.

Но этот ночной лес был страшен. Он совсем не походил на южные рощи: густы, высоки и непролазны были его чащи, огромные тёмные ели целиком заслоняли небо. Ветер не баюкал, а злобно завывал где-то в качающихся верхушках. Из сказок и преданий Ариана знала: ночью грань между миром живых и мёртвых становится непомерно тонкой. Можно услышать злобный смех лесных чудищ и увидеть дикие пляски бесов, только, увидев и услышав это, никогда уж не воротишься домой.

Когда её плеча что-то коснулось, Ариане показалось, что сердце сейчас разорвётся. Она мгновенно зажала рот рукой, но и сквозь неё всё равно прорвался крик, вернее писк ужаса, а второй прижала к себе Аладею.

— Эй-эй, ты чего? — в несколько секунд Ричард, идущий впереди, оказался рядом. — Что случилось?

Всё ещё не придя в себя, Ариана указала назад, боясь обернуться.

— Это ветка, — успокаивающе произнёс он.

Ну конечно, ветка. Боже, ей самой было смешно от своей глупости. Ветка и ничего больше. Никаких чудищ не существует — в свои неполные шестнадцать пора бы знать это. Ветка. Кажется, опасность была устранена, но натянутые нервы не спешили распрямляться.

— Ариана Осториан, посмотри сюда, — тихо сказал Ричард, касаясь большим пальцем её подбородка. — Это ветка и ничего больше. Всё в порядке. Ладно?

— Ладно, — шепнула она, чувствуя какое-то облегчение. Он был рядом. Чудищ не было.

— Ариана боится темноты? — хитро спросила малышка, прищурившись.

— Нет, конечно! Вот ещё глупости, — пожала Ариана плечами, бросая на прячущего усмешку Ричарда злобные взгляды.

— Ясно, — протянула Аладея, улыбнувшись, и вдруг уцепилась за руку Арианы. — Да не бойся, я же тут. От меня даже монстры разбегутся. Так тётя Жанин говорила, — засмеялась она, демонстрируя милейшую щель между передними зубками.

Боже. И как эта девочка смогла вырасти такой доброй в этой жуткой, грязной, мещанской среде?

— Ну, от болтовни Арианы все монстры тоже сбегут куда подальше, — заметил Ричард и тут же ловко увернулся от удара корзинкой. — Нам нужно выйти к дороге, посмотреть, что да как. Скоро светать начнёт — мы должны определиться, что нам вообще делать дальше. Идёмте, осталось немножко. Теперь уж все вместе, — многозначительно поднял брови он. — И никакие ветки нам не страшны.

На душе стало легче, значительно легче от весёлых и совершенно взрослых замечаний Аладеи, уверенного, спокойного Ричарда и того, что деревья постепенно расступались, уступая место более светлым просекам и полянам. На одной из них они и остановились.

— Стойте здесь и, бога ради, не дергайтесь. Хорошо? Дорога за деревьями, я сейчас посмотрю, что там, — серьёзно сказал Ричард, а затем добавил, взглянув на Ариану: — Никуда не ходить. Понятно?