— Ты рассказывал, что служил Эдварду Тристанскому, — напомнил Стивки, направляясь по коридорам замка к крепостным стенам. — Почему ты от него сбежал?
— Потому, что считал его дураком, — оскалился Ярвик. — Зачем он вообще тебе понадобился? Ты же служишь Тоскарийским графьям, а у них и своих проблем хватает, чтобы еще кидаться на очередного противника.
— Меня не касается, что беспокоит тоскарийцев, — неожиданно честно признался Стивки, — пусть сначала между собой разберутся, а уж потом лезут в петлю. А Тристанский барон, как я помню, не отличается дружелюбием к тем, кто поддерживает его врагов…
— Эта дурацкая гражданская война, — согласился Ярвик. — Знал бы, что все повернется именно так, то послал бы в Бездну Эдварда, как только он появился на орбите Аверии. Никакие деньги не стоят моей собственной жизни.
— Деньги… Так все упирается в деньги? — усмехнулся Стивки. — Ты банально продал тристанца, так?
— Тогда я думал, что это очень выгодная сделка, — кивнул Ярвик. — Титул, власть и уважение в обмен на информацию о человеке, который считал меня безвольным подчиненным… Святое Небо! Эдвард просто привык, что все окружающие его облизывают и стелятся перед ним, как шавки. А стоит подать голос, как спускает всех собак. Я же привык к свободе, к тому, что сам решаю, что и когда мне нужно.
— Я слышал, что этот человек отличается кристальной честностью, это многие упоминают… — добавил Стивки, когда они вышли к дверям, ведущим на замковую стену. Одно нажатие кнопки, и герметичные створки разошлись в стороны с тихим шипением, открывая путь на крепостные стены вокруг донжона. Высокий парапет с узкими бойницами для стационарного оружия и площадками через каждые тридцать метров для артиллерийских установок, с поднятой крышей, в военное время выступающей в качестве дополнительной защиты от вражеских снарядов, идущих по навесной траектории. По сталепластовым листам брони на решетчатом каркасе, висевшим в паре метров над головой, равномерно стучали капли кислотного дождя, изредка залетающие через бойницы с порывами резкого ветра. Здесь не было даже часовых, на внутренних уровнях в них просто не было нужды, их выставляли только на время военного положения замка.
— Эдвард не просто честный человек, — покачал головой Ярвик. — Когда я его знал, он был маниакально честен. И всегда был верен своему слову. Это самый интересный момент, который меня удивил в нем больше всего, — бывший пират отвлекся, поправляя пояс на своем мундире, и продолжил мысль только разобравшись с ним, — Он всегда держит свое слово, даже если это ему не выгодно… Святое Небо, он давал слово даже дикарям! Вонючим дикарям, которых мои парни давили как паразитов… А он с ними цацкался так, словно они ему ровня!
— Дворянин, который не смотрит на всех свысока? — Стивки остановился. — Поразительно, я вообще не думал, что такие существуют… Ты говорил, что с ним можно договориться.
— Договориться? — Ярвик присвистнул. — Смотря о ком речь. У меня получилось, но договор был выгоден только ему. У моего старого товарища тоже получилось, а вот у твоего сюзерена вряд ли получится. Врагов он не прощает, и потому я сейчас чертовски жалею, что выбрал этого розмийского труса. Но уже ничего не вернешь…
— А если я попытаюсь? — прямо спросил Стивки, остановившись и вытаскивая из кармана портсигар. — Каков будет результат?
— Ты? — Ярвик даже остановился. — Бежишь с гибнущего корабля, да?
— Хочу выжить, — пожал плечами Стивки, раскуривая сигару, — Будешь?
Ярвик кивнул и тоже взял одну из предложенного портсигара, прикурив от вежливо подставленной зажигалки. Втянув в себя ароматный дым, задержал дыхание и только через некоторое время выдохнул, довольно покачав головой.
— Хороший табак… Ты не договоришься с Эдвардом, — отрицательно покачал он головой. — Тебе просто нечего ему предложить. А слуг у него и так хватает, чтобы еще и перебежчиков принимать.
— Ну, допустим, у меня есть, что ему предложить, — тихим голосом произнес Стивки, внимательно глядя на Ярвика. — Хороший табак, говоришь?
— Хороший, — пират напрягся, только сейчас начав подозревать что-то нехорошее, — может, расскажешь о своих планах?
Стивки, даже не моргнув, одним движением выхватил кортик из висевших на поясе ножен, возвратным движением вогнав его по рукоять под ребра бывшему пирату. Из-за того, что он стоял слишком близко и расслабленно, удар получился не точным и не смертельным, но его все же хватило, чтобы не ожидавший ничего подобного Ярвик привалился к парапету, широко раскрыв глаза от боли и шока.
— Какого демона! — захрипел он, пытаясь справиться с болью и зажимая руками кровавую рану в боку. — Предатель!
— Не тебе об этом говорить, — покачал головой Стивки, делая шаг вперед, пока пират пытался отступить, но каждый раз снова натыкался на холодные камни крепостной стены, шатаясь от боли и кровопотери. На нем не было боевого костюма с системой жизнеобеспечения, а вживленный нейроинтерфейс не справлялся с такой раной. Наемник перебросил кортик из руки в руку и нанес новый удар. Однако кортик только звякнул по камню, когда Ярвик все же увернулся и бросился бежать, даже не помышляя о драке. Вложил последние силы в этот бросок, но Стивки только разочарованно вздохнул, — Как предсказуемо…
Вернув кортик в левую руку, вытащил из кобуры пистолет и дважды выстрелил в спину пирату. На стене, среди камня и металла, звук выстрела многократно усилился эхом, больно резанув по ушам, но здесь все равно не было никого, кто мог бы его услышать. Первая пуля прошла мимо, разбившись о камень над головой Ярвика, а вторая угодила в плечо, пробив насквозь и заставив вскрикнуть от боли. Свалившись на колени, он все-таки успел отползти в сторону, укрывшись за бронированным выступом опорной стойки, предназначенным как раз для подобного. За такими должны были укрываться защитники в случае прорыва врага на стену.
— Твоей головы будет вполне достаточно, чтобы тристанский барон меня выслушал, — громко сказал Стивки, держа укрытие на прицеле пистолета и подходя ближе. — И я уверен, мое предложение ему понравится.
Ярвик, чувствуя, как силы покидают его вместе с кровью, идущей из ран, устало привалился к стене, надеясь только на то, что ноги его не подведут, судорожно пытаясь сообразить, что можно сделать. До дверей он бы не добежал, слишком далеко, а укрыться на стене практически негде. Из всего оружия у него был только личный офицерский кортик, никогда не видевший необходимости вооружаться до зубов, он горько пожалел об этом. И ему было страшно, гораздо страшнее, чем когда-либо прежде за всю его жизнь.
— Ты думаешь, что тристанец даст тебе то, что ты хочешь? — бросил он в ответ, не показываясь из-за своего укрытия. — Он сожрет тебя!
— Это мы еще посмотрим, — ответил Стивки, подходя ближе, держа пистолет в одной руке, а вторую с кортиком выставив вперед, — Я знаю, кто такие рейнсвальдские дворяне, в отличие от тебя… Не думаю, что тебя кто-то будет искать, после того, как я сброшу твое тело в мусоропровод…
Продолжая говорить, он подошел к укрытию Ярвика, но при попытке заглянуть за угол бывший пират сам кинулся на него в последней отчаянной надежде спастись, сжимая в руках свой кортик. Его удар сверху Стивки заблокировал, подставив свой, тут же в ответ ударив головой в лицо. Оттолкнув назад, вытянул руку с пистолетом, направив пирату в живот и разряжая обойму в автоматическом режиме.
Выстрел, второй, третий… пули одна за другой входили в тело Ярвика, отбросив его к парапету. Не в силах даже закричать, он так с открытым ртом и сполз на пол, оставив на камне длинный кровавый след.
— Запомнил вкус табака? — поинтересовался Стивки, склонившись над пиратом и внимательно глядя в еще живые глаза. — Постарайся запомнить, это мой прощальный подарок тебе.
========== Глава 8. Грязь идеалов ==========
Глава 8. Грязь идеалов
Предательство — такая же неотъемлемая часть политики, как кинжал — вооружения.
Виктор Гюго
— Ты вкусно пахнешь, — усмехнулся Эдвард, повернувшись на подушке, чтобы посмотреть в ее лицо. — Мне нравится этот запах.
