- Говорит Центр, оперативный штаб, докладывайте! – наконец-то настроившись на закодированный сигнал, они смогли привлечь внимание одного из операторов в штабе, открывшего для них отдельный канал связи. Облегченно вздохнув, связист махнул рукой, что все в норме, можно говорить, не опасаясь прослушки. Для кодировки войска Фларского графства использовали систему кодов и разорванных передач с нерегулярным интервалом, и только специально настроенные средства связи могли адекватно воспринимать такие сигналы, собирая их в единую схему, а затем выстраивая в общее сообщение. Конечно, из-за этого процесс передачи и получения данных занимал несколько больше времени, чем на общих каналах, но обеспечивал безопасность.

- Центр! Докладывает команда «Стигма», - сообщил командир отряда, - Высадка произошла с ошибками, транспорт приведен в негодность, находимся на вражеской территории. Группа понесла потери в результате столкновения с противником. Запрашиваем уточнение маршрута и новых указаний, ориентируйтесь по точке радиосигнала. Подтвердите получение сообщения…

- Команда «Стигма», говорит Центр, подтверждаем получение вашего сообщения. У нас тут полный бардак, каждый второй высадился не в той точке, в какой должен был, поэтому ориентируйтесь по оперативной обстановке. Попытайтесь соединиться с командой «Альфа-Ромео», они ведут бой примерно в двух километрах от вас, и им точно не помешает помощь. Ваш первоначальный план действий отменяется, - ответил связист спустя некоторое время, - Теперь ваша задача, вне зависимости от того, соединитесь ли вы с «Альфа-Ромео» или нет, выйти к позиции пять-шесть на ваших оперативных планах. Уничтожьте все, что там находится, после этого ожидайте новых приказаний. Подтвердите получение.

- Вас понял, Центр, - кивнул офицер, с ненавистью посмотрев на радиостанцию, словно она была виновата в получении подобного приказа, - Начинаем выполнение, ожидайте нашего выхода на связь…

- Удачи, «Стигма», она вам точно понадобиться, - уже больше от себя добавил радист в штабе, прежде чем отключился. Там, конечно, в штабе тоже хватало проблем, слишком много разрозненных частей необходимо было скоординировать в действиях и попытаться хоть как-то направить их для достижения общих целей, но все же солдатам здесь, внизу, в самом центре боя даже такие простые и легкие слова порой необходимы. Гораздо легче воевать, если знаешь, что хоть кому-то в штабе не все равно, что с тобой случиться.

- Ну что, точка пять-шесть, парни! – скомандовал офицер, поднимая своих людей и сверяясь с картами, вложенными в память его боевого костюма перед десантированием. Она действительно находилась недалеко от их нынешнего положения, но еще на корабле офицеры обсуждали, как не повезет тому, кто получит задачу ее захвата. Таким номером разведчики отметили укрепленную позицию батареи противотанковых орудий в центре города, держащим под контролем одну из важнейших городских площадей. Еще во время атаки первой волны эти пушки буквально размолотили в пыль всех, кто пытался ее занять, а теперь им отдают приказ уничтожить эту батарею, хотя было две других группы с аналогичным приказом. Вероятно, они не справились, но офицер глубоко вздохнул и еще раз ударил кулаком в грудь – За Флар!

- За Флар! – хором ответили солдаты, выстаиваясь в боевой порядок и следуя за ним. Нет ничего невозможно, если получен приказ и его необходимо выполнить.

***

- Доложить ситуацию, - в конце дня Миррион уже не без труда воспринимал поступающие доклады и отчеты, но, тем не менее, отказывался уходить со своего места хотя бы на пару часов сна. Меньше, чем за двое стандартных суток Мыс Харкии превратился из богатого торгового и промышленного центра в сплошное поле боя, где отряды защитников продолжали медленно, цепляясь за каждую пядь земли, кровью отстаивая свое право на защиту Родины, но все же сдавали позиции под вражеским натиском. Фларских сил было слишком много, а после потери позиций на внешних уровнях, когда массированная третья волна десанта ударила не по самому городу, а по зенитным батареям, противовоздушная оборона практически замолкла. Ничем больше не сдерживаемый флот противника завис фактически над самым куполом, точечными ударами уничтожая укрепленные позиции защитников, заставляя их сдавать даже рубежи, какие в любых других условиях считались бы неприступными.

Часть вражеских кораблей переключилась на внешние форты города, а значит, вскоре можно ожидать высадки мощных бронетанковых отрядов для удара по внешним городским укреплениям, от которых и так почти ничего не осталось. В такой момент Миррион Гористар считал настоящим кощунством уйти со своего поста, пока его подчиненные льют кровь, чужую и свою, ради того, чтобы выиграть своей смертью еще несколько минут до подхода подкреплений и победы в этой истощающей все силы битве.

- В настоящий момент под нашим полным контролем находится восемь городских укрепленных районов, - положил один из полковников, чей полк нес гарнизонную службу в столице. Такой чести и доверия дослуживались только лучшие из лучших, проявившие себя на службе в баронате, либо в королевской армии. Мундир его украшали медали и ордена, полученные в сражениях за барона, и в нем самом чувствовалась выправка военного человека, прошедшего сквозь огонь и смерть, даже в такой ситуации остававшийся спокойным внешне, как и сам Миррион, - Еще в семи сейчас идут бои. И, к сожалению, мы были вынуждены сдать еще район номер одиннадцать под натиском качественно превосходящих сил противника. По последним результатам, противник сейчас контролирует девять из укрепленных районов города, хотя из нескольких мы получаем еще сигналы наших войск, окруженных и отрезанных противником. Они продолжают сражаться, оттягивая на себя часть вражеских войск.

- Нам нужно продержаться еще, как минимум, сутки, - выдохнул Миррион, покачав головой, - А мы уже отдали врагу половину города, не имея войск, что удерживать его весь. Будь проклят Тарваил со своими безумными планами захвата Тристана! – вырвалось у него, но его советники сделали вид, что ничего не услышали, - Если бы у меня сейчас было больше кораблей! Я и на милю не подпустил бы к столице ни одной вражеской посудины!

Просто так разбрасывать жизнями своих солдат он не собирался, Мирриону хотелось выиграть этой бой и наказать неудавшихся захватчиков за боль и страдание, причиненные городу. А для этого ему важен был каждый солдат.

- Прикажите отрядам отступать с семнадцатого участка, - приказал командующий, просматривая оперативные карты. Там проходили зелеными и красными линиями последние отмеченные позиции своих и вражеских соединений, - мы все равно не сможем его удержать, а повторение шестнадцатого мне больше не надо, - на том участке защитникам лишь чудом героизма и самопожертвования солдат, удалось избежать катастрофы. Бои слишком затянулись, и линия фронта постоянно смещалась, никак не выравниваясь и не переходя в позиционную фазу, как на других участках, превратившись во что-то наподобие слоеного пирога, где порой становилось даже непонятно, с какой стороны друзья, а с какой враги. Когда дальнейшая оборона была признана фактически бессмысленной, из-за слишком больших потерь и уничтожения всех оборонительных рубежей, где пытались задержать наступление противника, был отдан приказ об отступлении, но в таких условиях правильно отвести войска не получилось, отход превратился в бойню. Многие группы попали в окружение, до последнего удерживая свои рубежи и давая отступить товарищам, другие сбились с пути и натолкнулись на фларцев, некоторые оказались уничтожены уже при отступлении. Оборона рухнула за считанные минуты, когда ударные группы фларских штурмовиков при поддержке легкой бронетехники и шагоходов пробили позиции защитников в центре, где уже почти снялись со своих позиций все отряды, но снова вынуждены были принять бой, находясь в походном построении. В итоге, последним пришлось уходить из боя чуть ли не поодиночке, и слишком многие погибли. Из шестнадцатого сектора не удалось вывести и сорока процентов имевшихся там сил на тот момент, когда был отдан приказ отступать.