Клинок с размаху ударился о палаш, заблокировав его на доли секунды, после чего прямой выпад ногой в живот, и не ожидавший подобного Михаэль отступил на шаг от удара, способного перемолоть кости ничем не защищенного человека в труху, но лишь поцарапавший внешнюю броню боевого костюма. Эдвард же сразу перешел в наступление, с размаху ударив клинком, целясь в левое плечо врага, но выпад лишь пересекся с выставленным лезвием палаша. Тут же увод в сторону и новый выпад, уже в правое колено, но ноги там уже не было, Михаэль снова отступил назад, в ответ ударив палашом, целясь в шею. Эдвард отклонился, пропустив лезвие всего лишь в паре сантиметрах от забрала шлема.

Теперь инициатива была у тристанского барона, и он наступал, не давая противнику даже возможности опомниться, но действуя осторожнее, атакуя с разных сторон и прощупывая оборону противника. Пусть эмоции в нем и били через край, но он не позволял себе терять контроль над схваткой. И наконец-то смог зацепить противника, силовой клинок задел наплечник противника, оставив в нем глубокую царапину с оплавленными краями. Михаэль отступил, но тут же снова бросился вперед, пытаясь добраться до Эдварда, но тот уверенно продолжал обороняться, ожидая момента снова перейти в контратаку.

- Я заставлю тебя проглотить обратно слова твоей клятвы! – прогудел Михаэль, широкими взмахами палаша заставляя Эдварда отходить назад, - Ты ответишь за все то, что сделал с моим домом и моим феодом!

- Твой дом доживает свои последние дни! – ответил ему Эдвард, раз за разом отбивая все удары, после чего неожиданно контратаковав. Палаш имеет больший вес и большую инерцию, в то время как более легкая силовая шпага гораздо подвижнее, - За то, что вы сделали! За то, что Респир сделал, каждый из вас уже приговорен к смерти!

Силовой клинок соскользнул с палаша, стоило только чуть повернуть кисть руки, и тут же глубоко разрезав броню на руке противника, прежде, чем успел ее отдернуть. И все же, даже этого вполне достаточно, чтобы вновь перехватить инициативу и снова пойти в атаку. Михаэль отступил, прижимая к телу поврежденную руку, видимо, клинок все-таки успел добраться до кожи, с перегруженным силовым полем буквально взрывая мясо и мышцы даже случайным касанием, вынужден был отступать.

Эдвард только сейчас обратил внимание на то, что бой вокруг них практически прекратился, солдаты с обеих сторон, и люди, и гвардейцы, просто стояли рядом друг с другом, забыв о собственных схватках, наблюдая за тем, как рубятся их сюзерены. Не обращая внимания на то, кто рядом с ними, друг или враг, рядовые бойцы и офицеры только следили за молниеносными ударами, замирая и задерживая дыхание в надежде, либо же облегченно вздыхая, когда, казалось бы, смертельный удар все же не достигал цели. Они уже забыли, зачем и ради чего здесь, и все, что их теперь волновало, лишь их сюзерен и его противник.

Новый выпад, и клинки снова пересекаются, заставляя забыть обо всем остальном. Даже раненный, Михаэль пытается контратаковать, вероятно, выжав все, что только можно, из своего модуля жизнеобеспечения, возвращая себе контроль над рукой, но Эдвард больше не собирается сдавать позиций, отлично понимая, что до победы ему остается совсем немного. Все должно закончиться здесь и сейчас, слишком долго шел к этому, чтобы просто так проиграть. Прямой удар вперед и противник отбивает клинок снизу вверх, но Эдвард сразу бьет сверху вниз, меняя траекторию движения оружия, и Михаэль снова ставит блок, высоко задрав оружие. Новая вспышка, когда соприкоснулись резонирующие силовые поля, и Эдвард сразу же отводит клинок назад, освобождая оружие. Рефлекторно Михаэль пытается отбить клинок в сторону, но тристанский барон просто отходит на шаг назад, следом сразу делая шаг вперед. Меньше секунды действия, но силовая шпага в вытянутой руке с легкость пронзает нагрудную пластину боевого доспеха гористарского барона, только яркая вспышка сработанного силового поля, расплавляющая металл и керамит, прежде чем клинок проходит внутрь.

Михаэль не успевает даже понять, что произошло, когда Эдвард загоняет лезвие ему в грудную клетку до самого эфеса, успев перехватить левой рукой его кисть с зажатым в нее палашом, остановившуюся в момент удара противника. Он еще дышит, ранение не самое смертельное, но в нем силовой клинок, буквально выжигающий внутренности и выжигает мышцы. Модуль жизнеобеспечения выбрасывает остатки имеющихся лекарств, чтобы сохранить жизнь носителя, но этого не достаточно, чтобы заживить такую рану.

- Сегодня ты умер, - прохрипел Эдвард через внешние динамики, едва успевая хватать воздух ртом. Поединок отобрал слишком много сил, но когда сам бой закончился, и напряжение несколько спало, организм не успел перестроиться от такого напряжения. Тристанский барон чувствовал, как бешено колотится сердце, перегоняя кровь по сосудам, - Сегодня твои предки кричат, потому что род твой оборвался. Последний граф Гористар… - он знал, что Михаэль еще жив, чувствовал, как при дыхании начинает чуть двигаться шпага, сдавливаемая диафрагмой. И надеялся, что гористарский феодал слышал эти слова, прежде чем одним резким движением выдернул оружие из раны, снова разрывая прижженную ткань, вместе с брызгами крови, хлынувшими на доспех.

Все солдаты замерли, не зная, что требуется в таких случаях, когда гористарский граф повалился к ногам своего противника. Сжимая в руках шпагу, потрескивающую из-за сгорающей в силовом поле крови, Эдвард оглядел своих и вражеских солдат, молчаливо смотрящих на него, опустив оружие, и поднял клинок над головой. Медленно, без единого слова или выкрика, сам еще с трудом усваивая произошедшее.

Ни радости победы, ни чувства облегчения не было, только мрачное чувство осознания, что убил человека, вязкое и мерзкое, обволакивающее душу непроницаемой пеленой жестокости, в которой не видел ничего плохого. Это его победа в его бою…

Гористарские гвардейцы и солдаты даже без требования или какой-либо команды начали бросать оружие, после чего вставали на одно колено перед убийцей их сюзерена. Гвардия больше не пыталась сопротивляться, Гористарский род сломлен, и им просто больше не за что сражаться.

========== Эпилог. ==========

Эпилог.

Эдвард вернулся с линии фронта всего лишь несколько часов назад, едва успев привести себя в порядок и сменить боевое снаряжение на придворный мундир. Не успел разобраться только в той мешанине мыслей и чувств, сейчас творившейся у него в голове. Одновременно восторг и разочарование, ненависть и отчаяние тесно сплетались в его душе, разрываясь в разные стороны и оставляя после себя только хаос и бездумные метания.

Хотелось напиться до бесчувственного состояния, вывалить все это из себя и наконец-то успокоиться, но строгая хватка логики и ответственности, душившая его, не позволяла этому случиться. Он должен быть твердым, не позволяя себе быть обычным человеком, дворянам вообще редко когда простительны человеческие слабости. За свою жизнь он позволило себе лишь единожды стать просто человеком, понадеялся на настоящее счастье. Которым не обделены простые смертные, но в итоге лишился и этого… Больше таких ошибок он не мог себе позволить.

Что он ждал от смерти Михаэля? Вряд ли бы и сам мог точно сформулировать, его смерть была всего лишь вехой на пути к выполнению главной цели, поставленной в порыве неконтролируемых эмоций, но потом закаленной в холодной логике и превращенный в тот стержень, что встал на место сломленного смертью Изабеллы. Снова стать человеком он сможет только со смертью Респира, но до этого момента предстоит погибнуть еще очень большому количеству людей. Например, тем, к кому сейчас направлялся.

- Открывайте дверь, - убедившись, что шпага все так же свободно выходит из ножен, Эдвард кивнул дроидам, охранявшим покои пленников. Мысли сбились в кучку и судорожно дрожали перед тем валом темных эмоций, сейчас медленно, но уверенно разворачивающихся в его душе. Перед глазами все еще стояло перекошенное страхом и болью лицо Михаэля, которое увидел, сняв с него шлем боевого костюма. Последний Гористар, последний представитель правящего рода, смерть которого почти оплатила данную клятву. Почти только потому, что сейчас за этими дверями, если не считать нескольких беглецов, за какими охотились его лучшие диверсанты, находился последний отпрыск этого рода, которому по законному праву наследования переходит титул Гористарского графа. Последний наследник, со смертью которого этот графский род прервется.