- Говорите откровенно, - кивнул Эдвард, - Я уже позволил себе гораздо больше, чем мог позволить до начала этой войны, но все же не стану расстреливать человека, тем более, благородную даму, только за услышанные от нее слова.
- Мне вас жаль, барон… - сказала леди Миривиль, - Вы могли бы достичь очень много. Талантливый, умный и благородный, человек чести, как вас всегда называла Изабелла, вы ведь сильно отличаетесь от многих других дворян, каких я знала и видела. В Доме Гористаров гораздо больше внимания отводится деньгам и прибылям, и вы даже не представляете, как люди одной крови, называющие друг друга родными и братьями, на деле могут испытывать взаимную ненависть. Кем бы вы могли стать, если бы не Респир…
- Не стоит думать о том, что могло бы случиться… - покачал головой Эдвард, - нам не под силу изменить прошлое, поэтому не стоит тешить себя пустыми идеями. Мы те, кем мы стали благодаря тому, что пережили, - он кивнул на книгу, все еще лежавшую на столе, - Так, кажется, сказано здесь?
«Господин барон, вам срочное сообщение!» Один из динамиков активировался и механическим голосом дроида обратился к Эдварду, вздрогнувшего от неожиданности, уже успевшего забыть, где сейчас находится. Этот разговор все больше напоминал ему светскую беседу в те времена, когда Рейнсвальд еще был спокойным и не разрываемым гражданской войной. Возвращение к суровой реальности в одну секунду выжгло из него все вновь проснувшиеся эмоции, и воспоминания снова необходимо отставить на второй план.
- Прошу прощения, но мне необходимо идти, - поклонился Эдвард, вставая и прощаясь с графиней, - К сожалению, реальность гораздо страшнее, чем то, что мы можем себе представить.
- Барон… - графиня тоже встала, когда Эдвард прервал беседу, - Я осмелюсь просить вас быть осторожнее. Я боюсь за своего мужа, с которым вам еще предстоит сражаться, и очень надеюсь на то, что он сможет победить, вы должны это понять, - Эдвард кивнул в ответ на эти слова, отлично понимая, что нельзя заставить человека отказаться от собственных эмоций и надежд. Для нее он все равно был в первую очередь врагом, лишившим свободы, а Михаэль Гористарский оставался ее мужем и защитником. Нельзя винить ее в том, что надеется на него, - И все же, я волнуюсь и за вас, - закончила свою фразу леди Миривиль, - Вы хороший человек, пусть и стараетесь казаться совсем другим.
- Мне очень жаль, что вы оказались в такой ситуации, - честно ответил Эдвард, прежде чем выйти за дверь, - Видит Небо, я никогда не хотел подобной войны, но, если мне все же придется встретиться с вашим мужем, то один из нас погибнет. Верьте в Михаэля, я не могу заставить вас отказаться от этого, но все же не сильно верьте надеждам. Не повторяйте моих ошибок…
Эдвард даже не обернулся, когда двери покоев закрылись за его спиной с лязгом вновь запираемых запоров, занятый уже совсем другими мыслями, потому что с другой сторону его уже ждал адъютант, державший в руках планшет с данными.
- Докладывайте, - бросил Эдвард, сразу направившись по коридору, ведущему к ближайшей посадочной площадке. Городской небоскреб, один из тех, что формировали опорные структуры купола города, был оборудован сразу несколькими такими площадками, где при желании мог приземлиться даже крупный военный транспорт, и все сейчас были закрыты под нужды армии Тристанского бароната. Город находился на военном положении, присутствовал и комендантский час, не разрешались полеты гражданского транспорта, улицы и воздушное пространство охранялись патрулями, открывавшими огонь по любому нарушителю, не подчинявшемуся первым предупреждениям. Гражданские власти, сейчас контролируемые тристанскими офицерами, даже не пытались возмущаться, отлично понимая особенности того закона силы, каким захватчики пользовались.
- В районе Калдонии противник перешел в массирование наступление чуть меньше часа назад, - сказал адъютант, - в бой введены пехотные и бронетанковые силы при поддержке эскадр флота. Данных еще недостаточно, чтобы провести полный анализ, но наше наступление уже остановлено. Наши и фларские силы вынуждены перейти в оборону, стараясь контратаковать при любой возможности…
- Значит, они собираются удержать этот район… - кивнул Эдвард, - Хотя такой факт вполне ожидаем, Калдония имеет стратегическое значение и для нас, и для противника. Подготовьте резервные силы с Пятой по Двадцать Первую дивизии для переброски на этот участок…
- Господин барон, еще одно очень важное сообщение, какое вы должны услышать, - добавил адъютант, - Нашими командами слежения перехвачено несколько сообщений на частотах внутренних подразделений гористарской армии. Судя по полученной информации, общее наступление возглавляет сам барон Гористарский вместе со своими лучшими генералами. Они собираются полностью изменить ход всей войны… - добавил спокойным тоном, но Эдвард только усмехнулся.
- Изменить ход всей войны… посмотрим, как это у них получится, - молодой барон по привычке сжал в руках эфес своей шпаги, - Михаэль будет там… Войну пора заканчивать, а не менять…
========== Глава 17. Сведение счетов. ==========
Глава 17. Сведение счетов.
Тому возмездием за преступление был крест, а этому царская диадема.
Децим Юний Ювенал
Крепостные укрепления Калдонийских фортов дрожали под непрерывным огнем развернутой осадной артиллерии тристанских войск, давно подавивших все возможное контрбатарейное сопротивление. Работали сверхтяжелые плазменные орудия класса «Феникс» с наводящим каналом длиной в пятьсот метров, представлявшие собой многотонные самоходные установки, снабженные реакторами, способными питать даже крупные мегаполисы.
Последний довод современных технологий в деле уничтожения вражеских укреплений, примененный здесь. «Фениксы» буквально стирали с лица земли целые районы своими залпами как пламя мифического животного, в честь которого и были названы. Столь громоздкие и неповоротливые, что для их доставки на поле боя приходилось использовать специальные грузовые корабли, «Фениксы» стали тем молотом, который Тристан обрушил на уже истощенную оборону калдонийских гарнизонов, не способных что-либо противопоставить такой огневой мощи.
Двести орудий, выставленные единой шеренгой на расстоянии в триста километров от непосредственной линии фронта, вели залповый огонь по заранее отмеченным координатам, каждый раз передаваемых с борта разведывательных кораблей, площадями обрабатывая любой участок сопротивления, достаточно серьезный, чтобы обратить на него внимание. Крепостные укрепления, державшиеся под непрерывными атаками шесть дней, отражая даже удары «Викингов», были уничтожены буквально за несколько часов такого обстрела, оставившего на месте многоуровневых защитных рубежей и бункеров глубокого залегания лишь дымящиеся воронки с резким озоновым запахом.
И по этим развалинам вглубь разбитой обороны двигались танковые колонны тристанских и фларских войск, сминая широкими траками мешанину бетонных обломков и грязи. Несколько крепостей, преграждавших проход к центру Калдонии, сровняло с землей залпами осадной артиллерии и «Фениксов» вместе с гарнизонами и войсками поддержки. А командование Калдонии-один, первого крупного города на этой территории, вставшей на пути у наступающих сил вторжения, приняло решение о капитуляции после первого же залпа «Фениксов», уничтожившего городские дефлекторные щиты.
Гористарские силы предпринимали отчаянные контратаки и наступления, чтобы остановить продвижение сил вторжения, втягивая в долгие и затяжные полевые сражения, где возможности осадной артиллерии сводились практически к минимуму. И все же, ударные части под командованием талантливых тристанских командующих медленно, но верно оттесняли противника назад, вынуждая уходить их в оборону.
Калдония после потери Мыса Харкии и окружающих его территорий стала промышленным и индустриальным сердцем Гористарского барона, вынужденного использовать все свои возможности, дабы обеспечить нужды войск на этой войне, но все чаще и все больше приходилось обращаться к своим союзникам. Новое производство и добычу полезных ископаемых еще необходимо организовать, в то время как Тристанские силы времени для этого не давали, продолжая бить по самым уязвимым направлениям, словно сорвавшиеся с цепи и теперь не знающие усталости.
