- Лобовые дефлекторы на максимальную мощность! Распределить цели и сектора обстрела! Прикрыть группы поддержки! – командовал Эдвард прямо под перекрестным огнем. В визоре трехмерного сканирования, позволявшим хотя бы что-то разобрать в мешанине бетонной пыли и поднятых туч песка и пепла, поднятых взрывной волной, солдаты противника выглядели как угловатые силуэты, постепенно приближающиеся к их позициям. Компьютер почти сразу же размечал возможный сектор обстрела относительно каждого бойца, выделяя его красным светом, а серым оставляя безопасные участки.
Ответный огонь десантных групп выкашивал ряды защитников, крыши и окна, откуда зафиксированы выстрелы снайперов, буквально покрылись вспышками разрывов снарядов скорострельных пушек, вырывавших куски кладки и пробивавших даже бронированные пластины защиты. У наступавших было преимущество в неожиданности нападения, численности и штурмовом вооружении, с которым боевые костюмы охраны не могли соревноваться. Никто не рассчитывал, что нападение может быть столь мощным и неожиданным, первая контратака буквально захлебнулась под прицельным огнем, и нападающие, сначала закрепившиеся возле абордажных челноков, пошли вперед, ведя непрерывный огонь и загоняя защитников обратно в здание.
- Держите под прицелом окна! Цели не определять, убивайте всех! – скомандовал Эдвард, почувствовав, как дефлектор перехватил направленную в него пулю, - Подразделения Сигма и Дельта! Поднимайте щиты и начинайте штурм! Разрешаю применение гранат для проникновения внутрь, вряд ли там сейчас есть приоритетные цели. Вперед!
Сотня человек одновременно двинулась вперед, прикрываемая дроидами-протекторами, специализированными боевыми машинами, использовавшимися только при штурме зданий и помещений, с большими щитами из усиленного керамита и мощными дефлекторными полями, способными продолжительное время выдерживать даже жесточайший обстрел. Минусом щита было только то, что он закрывает обзор всем, кто шел под его прикрытием, один лишь дроид имел небольшое окошко для своих визоров из усиленного бронестекла, чтобы направлять огонь спаренной рельсовой винтовки, установленной на левом плече. Огонь дроидов точен и меток, наведенный точно на фиксируемые вспышки вражеского оружия, чьи снаряды сейчас бессильно бились о щиты, а идущие за дроидами солдаты, как и те, что оставались в прикрытии, открыли огонь по верхним этажам, буквально снося все, что только показывалось в окнах, отгоняя вражеских стрелков. И все же, огонь защитников не слабел, они отлично поднимали, что должны разбить строй, иначе противник войдет в здание.
- Гранаты пошли! – приказал Эдвард, когда расстояние сократилось до позволительного для прицельного броска, - Осколочными!
Бойцы синхронно метнули гранаты внутрь, специально выждав пару секунд, давая прогореть предохранителю и не оставляя врагу времени на реакцию. Брошенные внутрь, они взрывались сразу же, как только залетали внутрь, поражая всех, кто оказывался поблизости. Попали не все, часть взрывов произошла снаружи здания, но этого оказалось достаточно, чтобы дать несколько секунд на последний рывок до рукопашной схватки.
- Вперед! За баронат! – Эдвард, напряженный до предела, активировал свою силовую шпагу, срываясь на крик, хотя все равно все переговоры шли по внутренним каналам связи, связывая всех бойцов. Давали знать о себе нервы, натянутые до предела во время схватки. Дефлектор почти сразу же принял два попадания, последний раз мигнул и исчез, но он уже практически был перед дверьми имения, от которых после прямого попадания ракеты ничего уже не осталось, кроме тлеющих обломков да болтающихся петель.
Влетев внутрь, топча металлическими подошвами тонкие мраморные плитки пола, Эдвард сразу же нырнул вправо, просто проломив тонкую стенку перекрытия с соседней комнатой, оказавшись лицом к лицу с одним из гористарских солдат. Тот, недолго думая, выстрелил Эдварду в грудь. С такого расстояния импульсная пуля не смогла развить максимальную скорость и, пробив внешнюю пластину кирасы, застряла во втором слое брони, но молодого барона все равно отшатнуло в сторону, а на внутреннем дисплее сразу засветилось сообщение о повреждениях. В ответ Эдвард махнул шпагой, срезая вытянутую руку с пистолетом у локтя, и гористарец сразу закричал, когда силовое лезвие с легкостью прошло сквозь его броню, мясо и кости.
Оружие подобной мощности было большой редкостью, далеко не каждое силовое поле могло с одного взмаха разрубить броню боевого костюма, особенно ее внутренние слои, поглощающие импульсную и энергетическую энергию оружейных зарядов и противодействующих полей, но клинок Эдварда был исключением. Родовое оружие обладало такой силой и мощью не просто так, это легенда чуть ли не всего Рейнсвальда, а его устройство и возможности радикально отличаются от того вооружения, что производится массово.
Вторым выпадом Эдвард рассек грудь противника чуть ли не до самого позвоночника, пинком ноги отбросив в сторону, но уже в следующую секунду пришлось выставлять блок против другого противника, решившего приложить Эдварда прикладом. Не защищенное собственным силовым полем оружие развалилось пополам, как только коснулось лезвия клинка, а солдат, увлеченный инерцией, не успел убрать руку вовремя, моментально лишившись кисти. Следующим выпадом молодой барон вогнал лезвие шпаги ему глубоко в лицо, разом оборвав крики боли.
Все происходило очень быстро, так что человеческое сознание едва успевало анализировать все происходящее, Эдвард подчинялся глубоко вбитым в голову рефлексам, которые натренировал еще в детстве, и не было нужды даже думать о движениях, мышцы помнили каждое, достаточно только увидеть перед собой еще одного противника. Выпад и очередной гвардеец Гористарского бароната валится на землю с перерубленной шеей. За ним вырастает следующий, уже поднявший оружие и прицелившийся, но пуля уходит в наплечник, Эдвард успел повернуться, и застревает в броне. Второго выстрела уже не последовало, продолжая движение просто бьет плечом своего противника в грудь, оттолкнув на достаточное расстояние, чтобы успеть полоснуть клинком, рассекая забрало и лицо противника.
Гвардейцы были по настоящему хорошими бойцами, не сдав ни одной комнаты противнику без боя и уложив немало нападающих, но бой уже был проигран, когда абордажные капсулы ткнулись в землю. Командование тристанцев просчитало все возможности и высадило наиболее эффективную группу, против которой у защитников не было никаких шансов. Штурмовики смяли гвардейцев тяжелым вооружением и штурмовыми дроидами, подошедшими в тот самый момент, когда первая волна штурма вкатилась во дворец, встретив ожесточенное сопротивление.
Все, кто успел выйти из боя и отступить, отступили к лестнице на второй этаж, развернув на ее пролетах несколько станковых излучателей и скорострельных автопушек, накрывая непрерывным огнем любую попытку прорваться. Первая неорганизованная и спонтанная атака штурмовиков была отбита с большими потерями для нападающих, но уже к тому моменту, когда подготовились для второй атаки, снова подошли протекторы, и судьба защитников оказалась решена. Скорострельные пушки смогли лишь задержать продвижение этих боевых машин, после чего волна щитов смела их позиции, устроив настоящую резню. В ближнем бою «щитоносцы» за исключением довольно болезненных ударов щитом с перегруженным лобовым дефлектором, буквально проминавшим броню боевых костюмов, использовали энергетические разрядники, с близкого расстояния по результатам действия больше всего напоминавшие выстрелы из тяжелых дробовиков, способных с пары попаданий распороть даже самую надежную броню.
Бои на втором этаже превратились в методичную зачистку одного помещения за другим, организованная оборона дворца развалилась после того, как нападающие прорвались, лишив защитников возможности оперативно реагировать на каждое вторжение и эффективно использовать резервы. Весь бой превратился в череду кровавых схваток среди дорогой мебели и еще более дорогих интерьеров, без всякой жалости уничтожаемых технологически совершенным оружием. Обе стороны конфликта нередко разделяли всего лишь тонкие стены комнатных перекрытий, легко простреливаемые насквозь, и порой помещения, где прокатились бои, напоминали выгоревшие до основания корпусы кораблей, где произошел выброс плазмы.
