При шаткой походке животного девочка ощущала свои разбитые кости и никак не могла устроиться удобнее, поскольку верёвки существенно сковывали движения. Давление на грудь было столь сильным, что бедняжка перепугалась в скором времени серьёзно повредить себе рёбра. Как же теперь она могла оставить какой-нибудь след, по которому ту сумели бы найти? Девочка была уверена, что ягуар попытался бы это сделать, пусть горы и представляли собой настоящий лабиринт высот и пропастей. Если бы только могла невзначай потерять туфлю, подумала она тогда, что, впрочем, оказалось невозможным, ведь носила хорошо зашнурованные ботинки.
Прошло много времени, за которое две девочки, наполовину потеряв сознание, вымотались окончательно ввиду получаемых ударов от тряски при езде, прежде чем животные остановились. Надя сделала усилие, чтобы как-то оправиться и обратила внимание на окружающую обстановку. Всадники спешились, и девочка ощутила, как ту вновь подняли и бросили на землю, точно мешок. Она упала прямо на камни. Как только послышались стоны Пемы, тотчас несколько рук развязали верёвки и сняли одеяло. Она вздохнула полной грудью и открыла глаза.
Первое, что увидела пленница, был тёмный небесный свод и луна, а чуть погодя к ней склонились два чёрных и волосатых лица. Исходящая от мужчин зловонная смесь из чеснока, ликёра и чего-то, напоминающего табак, точно удар кулаком, обдала её лицо. Злобные глазки похитителей поблёскивали во впавших глазницах, и, глумясь, те не переставали смеяться. Им недоставало нескольких зубов, а те немногие, что виднелись во рту, были почти чёрного цвета. В Индии ещё не видели людей с подобными зубами, что Кейт объясняла постоянным жеванием бетеля. Несмотря на то, что уже порядком стемнело, по внешнему виду она узнала мужчин, которых видела в Фуэртэ Рохо, тех наводящих ужас воинов из Секты Скорпионов.
Одним махом похитители поставили девочку на ноги, однако ж ту пришлось поддерживать, потому что у пленницы непроизвольно сгибались колени. Надя видела Пему на расстоянии нескольких шагов, скрюченную от испытываемой боли. Жестами и толчками нелюди приказали бедняжкам двигаться вперёд. Один остался стеречь лошадей, тогда как прочие поднялись в гору, уводя пленниц. Ещё тогда Надя прикинула верно: на деле всадников оказалось пятеро.
Все шли в гору минут пятнадцать, когда на дороге внезапно появилась группа из нескольких мужчин в одинаковой одежде, тёмнокожих, бородатых и вооружённых кинжалами. Надя всеми силами пыталась преодолеть страх и «слушать сердцем», силясь понять их язык, но всё же для этого была слишком больна и разбита. Пока мужчины что-то обсуждали, девочка просто закрыла глаза и представила себя орлицей, королевой горных вершин, императорской птицей, бывшей её тотемным животным. На несколько секунд даже возникло ощущение, будто она поднимается, словно великолепная птица, и в своих ногах может видеть горную цепь Гималаев, а очень далеко даже саму долину, в которой находится город Тункхала. Очередной толчок вернул её обратно на землю.
Синие воины зажгли фонари, наспех сделанные из лыка, привязанного к палке и пропитанного жиром. В колеблющемся свете те и вели девушек по узкому ущелью, естественным образом появившемуся в скале. Шли, прислоняясь к горе, ступая с предельной осторожностью, ведь под ногами зияла глубокая пропасть. Ледяная вьюга, точно нож, резала кожу. Среди камней встречались участки снега и льда, несмотря на стоявшее лето.
Надя подумала, что зимой здесь, должно быть, невыносимо, если даже летом ощущался жуткий холод. Пема шла одетая в шёлк и сандалии. Она захотела передать девочке пальто, но едва сделав движение, будто его снимает, как тут же получила пощечину с последующим грубым приказом идти вперёд. Её подруга уже дошла до конца и со своего положения не могла видеть девочку, и лишь предполагала, что та шагает в ещё худших, нежели она сама, условиях. К счастью, им не пришлось долго подниматься, вскоре на пути попались колючие кустарники, что разом оставили мужчин позади. Фонари освещали вход в образовавшуюся естественным путём пещеру, надёжно спрятанную окружавшими её горными породами. Надя чуть не упала в обморок: больше и больше слабела надежда на встречу с Ягуаром.
Пещера была широкой и состояла из нескольких подвалов и других помещений. Ребята видели тюки, оружие, конскую сбрую, одеяла, мешки с рисом, чечевицей, засушенной зеленью, а также орехи и длинные связки чеснока. Оценив внешний вид лагеря и количество пищи, становилось очевидным, что разбойники пребывали здесь несколько дней и планировали пробыть здесь и дальше.
На возвышенном месте располагался наскоро сделанный жуткий алтарь. На груде камней возвышалась статуя страшной богини Кали, окружённая несколькими трупами и человеческими костями, крысами, змеями и чучелами прочих рептилий, сосудами с похожей на кровь тёмной жидкостью и флаконами с чёрными скорпионами. Войдя, воины опустились на колени перед алтарём, окунули пальцы в жидкость, а затем поднесли их ко рту. Надя отметила, что у каждого была коллекция кинжалов различных формы и размеров, висящая прямо на широком поясе, оборачивающем талию.
Девочек грубо толкнули в самую глубь пещеры прямо в объятия бабищи в лохмотьях и накидке из собачьей шкуры, придающими ей вид настоящей гиены. Кожа странного существа была в тех же голубоватых тонах, что и у воинов, на правой щеке виднелся ужасающий шрам от глаза до подбородка, словно лицо когда-то полоснули ножом, а выжженный огнём скорпион красовался во лбу. В руке она держала короткий кнут.
Сжавшись комком возле огня, четыре взятых в плен девушки дрожали от холода и ужаса. Надзирательница лишь крякнула и указала Пеме с Надей, чтобы те присоединялись к остальным. Единственной, носившей зимнюю одежду, была Надя, прочие же прикрывались шёлковыми саронгами, используемыми лишь на праздник в честь дня рождения короля. Надя поняла, что бедняжки были похищены при схожих обстоятельствах ранее, что вернуло девочке некоторую надежду, ведь без сомнения каждую уже разыскивает полиция буквально повсюду.
Хор воплей и стонов встретил Надю с Пемой, но женщина тут же подошла к ним с поднятым вверх кнутом, и девушки-пленницы разом замолчали, закрыв головы руками. Две подруги попытались устроиться рядышком.
Чуть было грозная дама отвлеклась, как Надя укутала Пему своей курткой и шепнула на ухо, чтобы та не отчаивалась, поскольку они уже нашли способ выйти из данного затруднительного положения. Пема дрожала, но всё же девочке удалось успокоиться; красивые чёрные глаза, всегда улыбающиеся прежде, теперь отражали в себе смелость и решительность. Надя пожала ей руку, и обе ощутили прилив сил, осознав присутствие подруги.
Один из состоящих в Секте Скорпионов мужчин не спускал глаз с Пемы, впечатляясь её изяществом и достоинством. Он подошёл к группе охваченных ужасом девочек и встал столбом перед Пемой, зажав в кулаке рукоять кинжала. Человек носил ту же грязную тёмную тунику, засаленный тюрбан и неряшливую бороду; его кожа была необычного иссиня-чёрного тона и, как у остальных, чёрные от бетеля зубы. Хотя этот вёл себя так, будто наделён властью, отчего другие его уважали. Казалось, мужчину считали здесь главным.
Пема встала на ноги и уставилась полным жестокости взглядом на воина. Тот протянул руку и ухватился за длинные волосы девочки, которые, точно шёлк, выскользнули из его грязных пальцев. От волос исходил еле уловимый аромат жасмина. Мужчина казался растерянным, почти что потрясённым, будто никогда в жизни ещё не прикасался ни к чему столь драгоценному. Пема внезапно и резко тряхнула головой, отодвигаясь дальше. Если девочка и боялась, то старалась этого не выказывать. Напротив, выражение её лица было столь вызывающим, что бабища со шрамом, прочие бандиты и вплоть до остальных девочек – все разом замерли, уверенные в том, что воин вот-вот ударит дерзкую пленницу, однако ж, ко всеобщему удивлению, тот лишь сухо рассмеялся и отступил на шаг назад. И смачно сплюнул на пол прямо к ногам Пемы, а затем вернулся к своим дружкам, сидящим на корточках близ костра. Они отпили из своих фляг, зажевали красными орехами бетеля, выплюнули и по очереди начали что-то говорить, смотря на развёрнутую на земле карту.
