====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 6. Алина ======

– Ужасно, – провожая взглядом понуро плетущуюся за Тамарой Глебовной к машине Дашу, тихо пробормотала Алина. – просто кошмар… Последнее время отличница время от времени устраивала яростные бунты против обычных сложившихся в семье отношений, однако надолго ее запала не хватало и Тамаре почти всегда удавалось подавить дочь в самом «очаге возгорания». Взрывоопасная, мягко говоря, ситуация. На Алю никогда не пытались давить в семье, Шевралиевы никогда не затевали шумных ссор, не скандалили… конечно, родители почти всегда были заняты, а воспитала Алинку бабушка… самая лучшая в жизни подруга, всегда с пониманием относившаяся к естественному юношескому легкомыслию. Да бабуля и сама в какой-то мере была разгильдяйкой, оттого не совсем-то и умела проявлять строгость. Оттого, когда Виктория или Дарья переживали очередной конфликт в своих семьях, Алину это искренне пугало – младшая из Берегинь просто понять не могла, как можно воевать с самыми близкими и любимыми людьми. – Им не впервой, – рассеянно откликнулась Евгения. – слушай, как ты думаешь, этот тип – тот самый? – Какой еще тип? Я тебе говорю, у Даши скоро День Рождения, а у нее такое в семье творится, а ты мне про типа… – Глянь, глянь, – легонько пихнув подругу локтем в бок, зашипела Ева ей на ухо, кажется, благополучно прослушав обращенную к ней реплику самой Алины. – он же за Раскольниковым и Мисочкиной приехал! Новенькие действительно направлялись к темно-серой иномарке тощего типа. Авто выглядело гораздо скромнее, чем у того же Мефлодина, но что-то в том, как Мефлодин-старший недавно стоял перед хозяином неприметной машины, вытянувшись в струнку… Впрочем, сколько у кого денег, Алине никогда не было интересно, если бы не Евгения, она и особого внимания не обратила на странного прохожего. Интересно, отчего его появление всех так напугало? Ну, допустим, Мефлодин ему должен денег и не хочет, естественно, отдавать, а Лилия эта с какой радости «прилегла отдохнуть», едва его увидев? Впрочем, их дело. – Пошли, – с какой-то мрачной решимостью потребовала тем временем Ева. – пошли, пока они не уехали! – Куда? – Туда! – Зачем? – Затем! – нетерпеливо фыркнув, Ларина подхватила подругу под локоток и решительно поволокла через школьный двор. Учитывая, что Ева была выше на голову и почти вдвое тяжелее, сопротивляться Аля даже не пыталась, тихо недоумевая, что взбрело в кудрявую голову подружки на этот раз. – Вы ведь та самая Мелисса, верно! – завопила та, нагнав бредущую к машине парочку. – Я Вас еще во время собрания узнала, а все поверить не могла, удивительно… Светозар недовольно покосился на семиклашек, но Мисочкина оказалась более благодушна. – Можно попросить у Вас автограф? – наседала Ева. Насколько Алина знала, хоть ее подруга и увлекалась поп-музыкой, поклонницей Мелиссы она никогда не была, даже напротив, с долей презрения относилась к таким вот певичкам. – Скажите, а это правда, что на «Восходящую звезду» может попасть кто угодно? Ах, вот оно что. И как Алина сама не догадалась? – Разумеется. Проект для того и был создан, чтобы дать шанс талантливым людям, кем бы и откуда они ни были, шанс заявить о себе. – Фабричная штамповка, – презрительно вставил с любопытством прислушивающийся к разговору «хмырь-спонсор». – и отношения к этим так называемым «певцам» у людей соответствующее. Ни к настоящему искусству, ни к реальной известности все эти кошачьи концерты не имеют отношения. – Значит, это не ваш проект, – слегка разочаровалась Евгения. – Нет, разумеется. Если я и стану вкладывать деньги в шоу-бизнес, то только если обнаружу настоящий самородок. И уж точно это не будет демонстрацией полуфабрикатов, по-моему, стоило бы сначала научить всех этих «звездочек» петь, а уже потом выпускать на экраны! – Гм… скоро начало полевых игр, у нас будет конкурс – вроде как менестрелей, но мы там много чего поём. Если задержитесь в нашем городке, приходите послушать, может быть, – Евгения невинно улыбнулась. – случайно найдете там тот самый самородок. – Возможно, мне это и удастся. Благодарю за приглашение, барышня. – У барышни есть имя или она здесь инкогнито? – зачем-то осведомился явно безразличный к разговору Светозар. – Ирка! – к еще большему недоумению Алины выпалила Евгения. – Приятно было познакомиться, пока! – До встречи, – улыбнувшись тонкими бескровными губами, чуть поклонился спонсор. – Ирка, значит? – насмешливо уточнила Аля, когда девочки остались у школьных ворот в одиночестве. – Надо же, столько лет знакомы, а я и не знала! Ты совсем того? – Не знаю… Аль, если этот Раскольников будет спрашивать, никогда ему своего имени не называй – когда Юрик ему представился, у меня все прям похолодело… – с растерянным видом девочка прижала ладошку к груди. – да и сам Рыжий что-то почувствовал, испугался, ты видела. Не знаю, в чем тут дело, но я уверена… К тому же мы теперь вроде как волшебные существа, значит, имя, произнесенное кем-то из нас, обладает особой силой, как в этих сказках про фэйри. Так что ты говорила про Дашку? – День Рождения у нее скоро, – терпеливо повторила Алина. Интуиция у Евгении всегда была отличная, так что, пожалуй, странный совет насчет имен стоило принять к сведению. – а в семье такое творится. – Знаю, как у Кукушкиных принято праздновать, – досадливо поморщилась Ева. – да уж! Четырнадцать лет человеку, надо бы нормальную вечеринку забацать… – Тамара Глебовна нам «забацает»… потом догонит и еще раз! Хорошо, если она теперь в наказание вообще не запретит Дашке праздник отмечать… Между прочим, это тебе она на химии подсказывала, когда Северинов нас едва из класса не выставил. С Егором и Никитой Тамара Глебовна ей уже дружить запрещает, скоро и за нас возьмется! – Слушай! Если у Кукушкиных дома нельзя, может, у кого-нибудь из нас? Алина призадумалась. У них, конечно, был собственный «штаб» в бабушкиной квартире… к которому прилагалась Ольга, увидеть лицо которой при известии о предстоящем кутеже, Алине отчего-то совсем не хотелось. Если бы они только могли снова открыть бабушкино кафе! – У Марго, например! У них же настоящий загородный дом! – продолжала тем временем Евгения. – Что скажешь? – Для начала я бы послушала, что сама Марго скажет. Не говоря уже о ее родителях. – Переговоры я беру на себя! А ты… или лучше вы вместе с Марго вот чем займитесь! Помнишь, Дашка упоминала платье – красное с лаковым поясом и туфлями – вы, как самые подкованные в вопросах моды и стиля, можете подобрать подходящий подарок! А я разыщу Вику и мы позаботимся о приглашенных, что-то какая-то Виктоша кислая последнее время, ей тоже встряхнуться не помешает. Гм, раз праздник Дашкин, значит, Петьку надо приглашать – Марго может высказать «бабу ягу против»! Маргоша единственный в мире человек, которому не нравится то, что кто-то ей же нравится – закидон как раз в ее стиле! – Ева, погоди… Примерно с тем же успехом можно было кричать «погоди» разогнавшемуся локомотиву! Ладно, сама подняла тему насчет Дашкиного дня Рождения… Вот только успеет ли теперь сшить это платье? – Тебе не кажется, что для начала мы с Дарьей должны это обсудить? – Ни в коем случае! Ты же ее знаешь – лучше сделаем ей сюрприз!

Елена

- Если все это правда... – Элис обвела глазами бесконечный сад: цветы, цветы, цветы – люди? – виновные лишь в том, что когда-то один-единственный раз совершили что-то плохое, что-то, позволившее “садовнице” схватить их и принести сюда, в темноту, под землю. – Зачем вы это делаете? Я правильно поняла: вы заставляете людей становиться все хуже и хуже? Господи, подумать только...

- Не вспоминайте о Нем. Не вспоминайте о нем, когда говорите от души. Он слышит. Подумать только, сказали вы, госпожа? Подумать только, что было бы, если б мои садовники не взращивали зло, не создавали для него условия, не подкармливали, не ухаживали с нежностью и любовью? Что же, подумайте. Уверены ли вы, что эти люди, он обвел рукой пестрые клумбы. – сделали бы что-нибудь доброе? Вспомните, что я рассказывал о тех, кого мы выбираем, о том, как мы выбираем, о тех, кто не попадет сюда, даже если возьмется грешить вдесятеро больше. Нет, Жемчужная Леди, те, чьи души красивы, находят в себе силы жить без моего вмешательства. Те же, кто губит в себе красоту, заслуживают моих садов, ибо должны и они принести хоть какую-то пользу. Взгляните, ведь цветы прекрасны, не лучше ли такая красота, чем вообще никакой?