====== ГЛАВА ВТОРАЯ. 19. Елена ======

Из кабинета великого князя по коридору навстречу Елене вышли, переругиваясь на ходу, две девушки, если и старше нее, то совсем ненамного. Почему-то высокая брюнетка с длинными, завязанными в высокий «хвост» на затылке волосами и неожиданно светлыми ярко-голубыми глазами смутно напомнила Лене Марго, хотя внешне трудно было заметить какие-то общие черты. Разве что высокий рост и манера держаться очень прямо, высоко, словно египетская царица, вскинув голову. Одета черноволосая была в светло-голубой мягкий свитер с вышивкой – белой снежинкой – на груди и белые же брючки. Собственно, «переругивались» было не слишком-то верным словом – эта незнакомка хранила слегка высокомерное молчание. Ее недовольно бормочущая спутница в одежде акварельных оттенков была миниатюрной и легкой, совсем как Алина, только светловолосой: по хрупким плечикам, которыми девочка время от времени сердито передергивала, рассыпались легкие, как одуванчик, льняные кудряшки. – Хрюшка ты, Сима! – отчитывала молчаливую подругу она. – На рождественские каникулы отдохнуть из-за тебя не вышло! Будешь мне за это в апреле дежурить! – А за тебя и так постоянно – то я, то Юля! – чуть поморщившись, напомнила брюнетка. – Причем хоть бы согласовывала, когда с кем меняешься! А то день заморозки, а на следующий – пляжный сезон! – Но я никогда не пропадала так долго! – возмутилась было беленькая, но тут, увидев Елену, замолкла и, мгновенно утратив сердитый вид, с сияющей улыбкой присела в реверансе. – Приветствую Вас, Пресветлая Княжна, я несказанно счастлива, что Вы наконец к нам вернулись! Мое имя Вешна, Погодница расцвета, перемен и новых начал! – Меня зовут Елена, – смутившись такой бурной реакции на свою скромную персону, пробормотала девочка. – пожалуйста, не стоит обращаться ко мне титулами! Просто Елена. – Среди людей мое имя Майя, – заулыбавшись еще счастливее, юная Погодница благоговейно пожала протянутую руку. – благодарю Вас… тебя, Елена! Это большая честь! Брюнетка в бело-голубом ничего не сказала, только смерила новую Ладу задумчивым взглядом, по которому невозможно было определить, какое Елена произвела на блудную Зимерзлу впечатление. Впрочем, она-то была подданной Чернояда и к Ладе особого интереса не испытывала. – Ты, наверное, жутко волнуешься, до церемонии еще почти полгода, но столько всего и сразу… знаешь, мы ведь все тоже стали Погодницами совсем недавно! Причем все четверо! Иногда не все получается так, как должно быть… – Пойдем уже! – недовольно бросила через плечо Сима. – Еще разобраться надо, чего вы с Олесей без меня тут набаламутили! – Нечего было исчезать непонятно куда в свое дежурство! Прости, Елена, – с улыбкой махнув рукой, Майя поспешно догнала коллегу. – слушай, и это ты нам вместо благодарности за то, что подменили?.. Обе Погодницы скрылись, свернув на лестницу в холл, а Елена отчего-то замешкалась, остановившись перед закрытой дверью кабинета. – … С ведьмой я поговорю отдельно! – приглушенный голос Александра заставил вздрогнуть. Лена подумала, что, окажись она прямо перед ним, когда он говорит ТАК – дышать бы перестала от страха. К кому бы ни обращался сейчас князь – ровно, не повышая голоса, но при этом необъяснимо жутко – тому оставалась только лишь искренне посочувствовать. – Но ты знаешь правила! Неопытная Берегиня не выследила бы тебя, если бы ты сама того не захотела. – Но Мара… – Я не приказывал тебе участвовать в выходках этой ненормальной, которые я терплю только потому, что Берегини вынуждены возиться с ней вместо того, чтобы лезть в мои дела. Чтобы так засветиться в одном городе… опять поползут глупые слухи о пришельцах и аномалиях, но только ТЫ, безмозглая тварь, умудрилась себя выдать перед одной из Берегинь! Свою бывшую коллегу они не свяжут с Черным двором, а гарпию… наказание тебе так же известно. Опасливо поежившись, Елена распахнула дверь и, нацепив на лицо улыбку поглупее, безмятежно поинтересовалась, что случилось. Магда, сжавшаяся в комок на полу у ног князя, не шевельнулась. Сам Александр досадливо поморщился. – Позже, Елена. Я занят. – Что случилось? Судя по внешне непроницаемому лицу, больше всего князю хотелось бы ей ответить, чтобы не лезла не в свое дело, но, сдержавшись, он выбрал более вежливую формулировку: – Ничего особенного. Дисциплинарное нарушение… Лена вспомнила металлическое звучание его голоса, бросила еще один взгляд на словно окаменевшую от ужаса Магду… Той явно было известно положенное наказание. И Елена в достаточной мере представила себе его меру, чтобы совершенно не желать знать это точно. – Дисциплинарное? Речь всего лишь о каком-то нарушенном правиле? – Правила бывают разные. От подданных Темной стороны я вынужден требовать строгого их соблюдения. Девочка-гарпия дернулась, словно от удара плетью. – Александр, – Лена попыталась взять князя за руку. Называть его «Сашей» она не рисковала, да и полное имя ему, что ни говори, шло гораздо больше. Несколько мгновений помедлив, мужчина мягко высвободил ладонь – цепляться клещом девочка не пыталась. – Но ты ведь сказал, что Магда будет моим экскурсоводом в волшебном мире. И защищать меня в мире людей. Я довольно трудно привыкаю к новым знакомым, ты же не станешь приставлять ко мне кого-то еще в самый последний момент. Может, отменишь ее наказание в качестве… подарка для меня. Александр задумался. Каким бы невозмутимым он ни казался внешне, у Елены все лучше получалось понимать, что он думает в том или ином случае. Вернее, не что думает, а скорее – как относится. Сестричка привыкшего к одиночеству князя порядком раздражала, порой даже казалось, что он старается ее избегать, но, Лена была в этом совершенно уверена, они еще смогут найти общий язык. Просто сам Александр привыкает к новым людям еще тяжелее. Тем легче ему отнестись с пониманием к такой просьбе. Интересно, как бы он отреагировал, если бы она его поцеловала? В щечку, конечно. Наверное, дело было в их удивительном внешнем сходстве, но Лена почти с первой же встречи начала думать о Александре именно как о своем родном брате. – Магда не может сопровождать тебя в школе, Елена. – наконец сказал князь. – Она засветилась перед Берегинями, Летавица вполне может распознать ее. – Меня Берегини тоже знают, причем достаточно хорошо, но ты сказал, что никто, знавший меня прежнюю, ничего не заподозрит. Почему нельзя так же поступить с Магдой? – Это другое. Гарпия и сама способна принять какое угодно обличье и немного умеет отводить людям глаза, но Берегиня, даже лишенная своего артефакта, может почувствовать и распознать сущность… скажем так, чуждого существа. – И с этим ничего нельзя поделать? Я ведь совсем не разбираюсь во всех этих колдовских ухищрениях, учиться и учиться, но ты же такой умный, придумай что-нибудь! – Перестань! – Александр поморщился. – Терпеть не могу, когда подлизываются. Ну, хорошо, если так… Магда!

Подняв лицо от пола, девочка-гарпия какое-то с отсутствующем видом смотрела прямо перед собой.

– Да, господин. – Скажи, ты согласна вместо наказания отныне служить Пресветлой Княжне? Ты будешь не в праве причинять кому-либо вред иначе, чем для ее защиты и лишь в случае крайней на то необходимости и обязана подчиняться любым ее приказам, если только это не противоречит первому правилу, – коротким взмахом руки князь остановил собирающуюся что-то возразить Елену. – Да, господин, – эхом повторила Магда. Трудно было сказать, поняла ли она вообще, о чем ей говорят. – клянусь. – Думаю, следует тебе немного помочь в том, чтобы на этот раз выполнять приказы без уверток, – узкая ладонь Александра замерла над головой юной гарпии, словно над головой собаки, которую собираются потрепать за ушами, однако не касаясь жестких черных волос. Магда невольно подняла взгляд – впервые в непроницаемых темно-зеленых глазах мелькнуло какое-то выражение, кажется, испуг, но только лишь на пару мгновений. Хрупкая фигурка на полу сжалась еще сильнее… Лена на секунду зажмурилась и мотнула головой, но оказалось, это был не обман зрения – Магда действительно уменьшалась, одновременно с тем теряя человеческие очертания, словно бы сжимаясь в маленький комок. Меньше минуты спустя князь, присев, поднял на ладони пушистого черного паучка. Задумчиво изучив результат колдовских манипуляций, он пальцами второй руки нарисовал в воздухе над паучком какой-то сложный пасс. Преображающееся животное, быстро перебирая тонкими ножками, переползло с ладони на запястье: теперь паучок выглядел, как не лишенное изящества ювелирное украшение с серебряными лапками и головогрудью, на которой поблескивали три пары маленьких изумрудов, и матово-черным брюшком из черного агата размером где-то с крупную виноградину. – Александр, – негромко напомнила о себе Елена. – мне не нужны рабы! – Именно по этому я сам и побеспокоился о подходящей узде для нее, – сажая серебряного паучка на плечо девочке, кивнул князь. – знал, что тебе этого делать неприятно. Мои подданные – хищные монстры, поэтому я не могу допускать такой распущенности, что царит на Светлой стороне, ты должна это понимать. – Но это слишком строгое наказание только за то, что Магда попалась кому-то на глаза! – Попалась на глаза, когда… Гм, вероятно, – кажется, Александр хотел что-то возразить, но передумал. – не нужно критиковать мою манеру обращаться с подданными, сестренка! Вскоре ты сможешь, как тебе угодно, поступать со своими собственными! Ты просила жизнь Магды в подарок – и я исполнил твое желание, поверь, для нее это более чем благоприятная развязка, – вернувшись за стол, он демонстративно принялся перебирать какие-то бумаги, ясно давая понять, что аудиенция закончена. Лена покосилась на паучка, неподвижно замершего на ее плече и ничем не отличимого от изящной броши. Любопытная компания змейке-браслету! – Это навсегда? – Она может возвращаться в свое истинное обличье в моей резиденции или же где угодно – в том случае, если она вынуждена будет тебя защищать. Кстати, она все слышит и может с тобой разговаривать, так, чтобы никто больше этого не слышал. Думаю, у нее есть шансы со временем заслужить прощение. Александр демонстративно уставился в бумаги. Потоптавшись на месте и отчего-то чувствуя себя на редкость глупо, хотя ее присутствие частенько игнорировали, Елена послушно двинулась к двери. – Спасибо, – тихо сказала она за секунду перед тем, как захлопнуть эту дверь с противоположной стороны. Князь не шевельнулся. «Да… и спасибо тебе» Недоуменно покрутив головой в пустом коридоре, девочка остановила взгляд на новоприобретенной «брошке». Паучок едва заметно шевельнулся. «Прости, что не сказала этого сразу, госпожа, я была… сильно удивлена» – Я же просила не называть меня так! – от необходимости разговаривать таким образом, разумеется, моментально чувствуешь себя еще глупее. Разговаривать не то с насекомым, не то с украшением! Как иногда комментировала Евгения, сталкиваясь с эксцентричным поведением Зои Луниной из девятого класса – пухленькой блондиночки по прозвищу Зайка со смешными косичками и голоском, как в мультике, читавшей заговоры для получения жизненной силы от Луны (днем и прямо посреди школьной рекреации) «бэлый, бэлый, савсэм гарячий!» «Но теперь ты – госпожа, – в голосе мелькнула нотка тщательно подавленного недовольства. – кстати, пауки – не насекомые. Тебе не обязательно говорить вслух, когда обращаешься ко мне» Раньше за Магдой не замечалось умения читать мысли. «Только обращенные ко мне» – задумчиво пощелкав, серебряный паучок перебежал на другое плечо Елены. – «Что же, завтра мы идем в школу…» До школы девочек – Елена решила продолжать думать о Магде, как прежде – довез молчаливый шофер на темно-синем авто неизвестной Лене марки. Но это была не «машина» и даже не «автомобиль», а именно – авто. Довольно компактное и изящное по сравнению с джипами семейства Романовых, но, по смутным подозрениям малосведущей в подобных вопросах девочки, гораздо дороже обоих «Хаммеров» вместе взятых. Кстати, особняк Великого Князя стоял посреди почти сказочного леса: совсем не зловещего, напротив, очень красивого и живописно заснеженного – и с остальным миром не то, что автомобильной дорогой, тропинками-то не был соединен! Как, спрашивается, изящной спортивной игрушке было переместиться из этого небольшого замкнутого мирка в город? Но, по всей видимости, для личного транспорта князя преград не существовало. Лена думала, что придется пользоваться какой-то наведенной личиной или что-то в этом роде, но опасения (с непривычки вполне можно было шарахнуться от зеркала) не подтвердились. Имидж ей, конечно, немного поменяли, по новому статусу – к счастью, не пришлось наряжаться во все эти ультрамодные и ультра дорогие вещи непонятного предназначения, новый гардероб для сестрички, особенно не заморачиваясь, Александр подобрал по своему вкусу (Сергей, оказавшийся еще и главным специалистом по вопросам моды и стиля, отсутствовал), а он на первое место явно ставил строгость, простоту и функциональность. Девочка, помниться, поначалу слегка удивилась, узнав, что в повседневности Великий Князь предпочитает носить джинсы (такое чувство, что из секонд-хенда!) и бирюзовый с белым орнаментом свитер на пару размеров больше – наверное, прослуживший хозяину верой и правдой не меньше десятка лет – напоминая больше измученного сессией студента, нежели владыку злых сил. Только если приходилось, по его собственному выражению, «мозолить глаза кому-то из подданных», переоблачаясь в мрачноватом стиле либо в черный с серебром балахон… вернее – мантию, либо в черный же камзол с жестким воротником-стойкой поверх темно-синей рубашки, узкие брюки и мягкие кожаные сапоги. Кажется, особого различия между женской и мужской одеждой Александр тоже не делал, вот и выходной гардероб сестрички в результате оказался выдержан в том же стиле и той же гамме черного, темно-синего, изумрудно-зеленого, бирюзового и серебряного цветов. Елена считала темные и яркие тона для себя излишне резкими: даже при попытке накраситься она, по собственному мнению, выглядела в них бледной, как свеженький зомби только с алтаря некроманта, но спорить не решилась. Сегодня Лена выбрала узкие черные джинсы, черную же водолазку, на которой довольно эффектно смотрелась серебряная цепочка с кулоном-паучком, темно-голубой, бирюзового оттенка блузон нараспашку и удобные сапожки на черной подошве. Повертевшись перед зеркалом (если бы не Магда – опоздала бы в результате всюду, где можно и где нельзя!), она пришла к выводу, что все не так уж плохо. На фоне темной одежды бледная кожа светилась яблоневым цветом, а мышиные серо-русые волосы казались почти такими же серебряными, как у князя; странные, похожие на древнегреческих дриад молчаливые девушки-служанки расчесали их деревянными гребнями, наверное, применив какую-то магию, потому что красиво уложенные распущенные волосы вместо двух тоненьких косичек, не спешили в своей обычной манере вставать дыбом, делая голову похожей на недоумевающий одуванчик. Правда, несмотря на все это, Елена беспокоилась. Даже если принять на веру, что никто ее не узнает… не так-то трудно, если подумать, ведь «серые мыши» – мечта любой разведки и без всякой магии, проучившись с ними несколько лет в одной школе, никто не запоминает ни лиц, не имен. Но не примут ли ее за кривляку? За маленькую девочку, которую в состоятельной семье наряжают в дорогие шмотки, пытаясь убедить всех, что растрепанный воробушек – райская птица? И как ей себя вести, чтобы соответствовать новому статусу и имиджу? Особенно жутковато было выходить из машины на, кажется, такой знакомый школьный двор. Никогда раньше ее появление не оказывалось в центре всеобщего внимания, и, следовало признаться, Елену вполне устраивал статус неприметной тени, которую никто не замечает и не трогает. «В чем дело? Я глупо выгляжу? Что-то не так сделала?» «Успокойся, – слегка насмешливо напомнила о себе Магда. – думаю, ты вполне можешь вести себя, как обычно. Думаю, этот твой задумчивый взгляд, погруженность в собственный внутренний мир, когда нет никакого дела до мира внешнего – как раз для тебя!» Это было легко, когда и внешнему миру не было до нее никакого дела, но не когда все вокруг разглядывают, словно произведение искусства в музее. С другой стороны, это – хотя бы это – будет привычным. От размышлений девочку отвлек Кирик Тогин – высокий худощавый парень с волосами цвета красного дерева. Тотальное непостоянство этого типа было просто школьной притчей: неразделенная влюбленность в лучшую фехтовальщицу Ульяну, от которой юноша, если верить слухам, красиво страдал с прошлого лета, не мешало ему одаривать своим вниманием любую мало-мальски симпатичную девушку. Даже Елене – прежней, незаметной Елене, чуть ли не в ужасе от него тогда шарахнувшейся, он пытался оказывать знаки внимания на каком-то школьном торжестве, методом исключения выявив единственную одноклассницу (Марго и Вика тогда еще у них не учились) с которой не успел познакомиться поближе. Под крайне неприязненными взглядами многих девочек – в особенности элегантной Рыжей Пантеры и своей маленькой сестры Ниночки – Кирилл манерно поприветствовал «новенькую», долго кланялся и даже исхитрился поцеловать руку. Шокированная таким напором Лена вежливо улыбнулась и поспешила в здание школы, стараясь ни на кого не смотреть. Ниночка… она, конечно, Ниночка и есть, но вот нажить врага в лице Рыжей Пантеры Юлии, имеющей такой вес в административной жизни школы, совсем не хотелось. – Ты ведь еще не получила учебники, Снегурочка, верно, – вкрадчиво напомнил Кирилл, и не думая отставать. – а до первого урока всего ничего, ты не успеешь в библиотеку! Стоит сесть рядом с кем-нибудь, чтобы заглядывать в учебник. Я как раз сижу один! – доверительно добавил он, незаметно делая «страшные глаза» в ответ на слегка недоуменный взгляд своего «заклятого друга» и соседа по парте Семёна. Слова долетели до девочки уже на пороге класса, заставив на секунду замереть. Раньше Елена сидела за одной партой с Маргаритой. Теперь там обосновалась Виктория – никому другому объемистый рюкзак, украшенный брелком в виде пучеглазого лягушонка, и сейчас соседствующий с элегантной Маргошиной сумочкой, принадлежать просто не мог. Обеих в классе не оказалось, но ее, Ленино, место было недвусмысленно занятым. «Никогда не поверю, что Маргарита могла подружиться с этой!» – раздраженно стряхивая руку Кирилла со своего плеча, невесело подумала Елена. – Думаю, тебе понадобятся еще и тетради для ксерокопии, – заметила Пантера. – тут Кирик тебе не помощник. Могу порекомендовать Мартына, он внимателен на уроках, держу пари, у него лучшие конспекты в классе. Правда, есть еще Миша, но он сидит со своей сестрой. Невысокий, выглядящий куда моложе своих лет Михаил явно смутился. Он действительно сидел со своей близняшкой Машей, хотя отношения между братом и сестрой были странные, кажется, это было как-то связано с увлечением музыкой. А еще этому очень застенчивому, несмотря на разнообразные таланты, парню тоже нравилась Ульяна, которую, по закону подлости, горячо невзлюбила Машенька. Искренне поблагодарив, к явному разочарованию Кирилла, Юлию – лицо той немного смягчилось – Елена последовала совету, устроившись рядом с Мартыном на первой парте. Тот появление новенькой проигнорировал, рассеянно кивнув на вопрос, не возражает ли против соседства. Вообще чудаковатый отличник выглядел каким-то очень тревожным куда более, чем раньше, рассеянным. Кажется, он плохо высыпался и постоянно из-за чего-то переживал последнее время. Впрочем, сейчас девочка была слишком дезориентирована всеобщим вниманием и еще более непривычным восхищением, чтобы задуматься над этим. Кроме того, в этот момент в класс вошли, о чем-то вполголоса переговариваясь, Маргарита и Виктория, в отличие от ее нового соседа, новенькую заметившие и, замолкнув, переключив свое внимание уже на нее. Отчего-то почувствовав себя неуютно, Елена проследила взгляд Марго и… почти с ужасом заметила золотой браслет-змейку, открытый на всеобщее обозрение укороченными – всего до середины предплечья – рукавами водолазки, который просто невозможно было с чем-то перепутать. Как она не подумала о приметной вещице раньше? Что и говорить, привыкла воспринимать подарок Сергея, как часть самой себя… Льдисто-зеленые глаза Маргариты подозрительно сузились, питерская красавица шагнула вперед, к первой парте, за которой сидела «новенькая», готовая уже к немедленному разоблачению, но совершенно, как оказалось, не готовая услышать… – Тебя не учили, что носить одновременно золотые и серебряные украшения – дурной тон? Мы все уже наслышаны, что у твоего брата денег немерено, можно было и сдержаться от столь явной демонстрации! Елена замерла. «Что тебе говорили, успокойся. Пока ты сама не представишься прежним именем, никто не узнает тебя» Внезапно пришло понимание, почему многие в школе называли Марго холодной и высокомерной, а это казалось тогда такой несправедливостью к такому прекрасному и заботливому человеку. Ведь Елена помнила, что Марго совсем не такая! Ведь не могли эта поддержка и участие быть неправдой! Но сейчас она так же ясно видела те самые холодность и высокомерие. Даже Александр – это мраморное изваяние – никогда не пытался никого уязвить просто ради уязвления! «Ах, вот оно что, – прошелестел в голове голосок Магды. – что тебя удивляет? Она дружила с серой мышью, собственной тенью, превосходно оттеняющей ее блеск, а теперь, дорогая моя, ты для нее – соперница. Не удивляйся, что это рыжее чучело так легко оказалось на твоем прежнем месте: ведь на ее фоне королева Марго смотрится еще более выигрышно!» «Этого не может быть! Маргарита…» «Как видишь, может. Расслабься и скажи – чем спокойнее, тем лучше: Могу поспорить, до моего появления ты была здесь самой богатой и знаменитой!» Уткнувшись в чистые листы новехонькой тетради, Лена послушно повторила. В классе послышались смешки. – Эк Снегурочка тебя уела, а, принцесса Романова? – хмыкнул в свое время отшитый Маргаритой Кирилл. Маргарита неприязненно передернула плечами и, ничего больше не сказав, направилась вслед за Викой к своей парте. «Что я говорила? К лучшему, что Берегини так себя повели: от них лучше держаться подальше, чтобы случайно самой себя не выдать…» К лучшему… что может быть «лучшего» в осознании, что подруги – лучшей на свете подруги, которая, казалось, единственная тебя понимала и поддерживала – у тебя больше нет?! «У тебя есть мы, – лучик света мерцнул на изумрудных глазах паучка-кулона. – разве она была тебе ближе, чем теперь Великий Князь, или понимала тебя так же хорошо, как этот мерз… Змей? А я, если пожелаешь, буду твоей подругой. Правда, пока, кроме советов, толку от меня мало…» Благодарно улыбнувшись, Лена погладила паучка пальцем по агатовому брюшку. «Ты и так моя подруга, Магда» «Тогда забудь о мире людей. Ты ему больше ни в чем не принадлежишь»