====== ГЛАВА ПЕРВАЯ. 32. Ева ======

Уже в спортивном зале Евгения несколько приободрилась. Во-первых, потому, что ненавистная тренировка явно откладывалась на неопределенный срок: зал оказался занят, а Ольга, с скучающим видом подпирая стену, скептически наблюдала за разыгрывающимся действом своими золотыми глазами. Во-вторых, у Евы это зрелище вызвало куда больше интереса и восторга, чем у их суровой тренерши. Фехтовальщики из восьмого и девятого классов устроили командную тренировку: четыре на четыре. Обычно они предпочитали «махать железками» на свежем воздухе, однако, видимо, передумали из-за бесконечного снегодождя, образовавшего на школьном дворе непроходимую слякоть. Капитана девятиклассников звали Афанасий – вполне симпатичный блондинчик с замашками благородного рыцаря, которым Евгения непременно увлеклась бы, не будь парень таким пресным и до зубовного скрежета правильным; фехтовальщик – насколько девочка могла судить, он был тоже неплохой, только опять же чрезмерно благородный, церемонящейся с противником, чем противник со своей традиционной бессовестностью откровенно пользовался. Кирилл Тогин – капитан четверки восьмиклассников, был вообще-то старостой класса, где учились Виктория, Маргарита и Елена. Елене он даже когда-то нравился, у нее на особом счету бабники и эгоисты с морем обаяния без капли совести, но даже ее умудрился оттолкнуть своей демонстративностью и показушностью. Кирилл был красавчиком: высокий, изящный (на взгляд Евы даже чрезмерно тощий, но Ленке такое нравится), с шикарной шевелюрой того редкого оттенка каштанового, что обычно называют «красное дерево», гибкий и подвижный в бою, как злая кошка – он явно был послабее Афанасия в технике, но брал хитростью и изворотливостью, не нарушая правил, но и не гнушаясь откровенно подлыми приемчиками. Так же он мнил себя великим сердцеедом, но ни одна из многочисленных пассий, как знала Евгения, не продержалась с ним дольше недели. Тех, кого не отталкивал характер самого Кирика, умело отваживала его истеричная сестренка-шестиклассница, о которой вообще был отдельный разговор. Вторым в команде девятиклассников – находя, надо заметить, этот статус второго весьма унизительным и вечно пытаясь сместить капитана – был на редкость высокомерный сноб по имени Леонид: темноволосый, молчаливый и вечно мрачный. Вроде бы староста девятого класса – за эту сомнительно-почетную должность тоже велись постоянные стычки с Афанасием. Елена и даже Марго уверяли, что Леонид – интересный и загадочный, но, кажется, при этом его несколько побаивались. Соперником мрачного типа оказалась девушка. Юлия из восьмого класса по прозвищу Рыжая Пантера, редкостная стервоза, тем не менее, пользующаяся в школе большим уважением, к мнению Юли прислушивались даже преподаватели, а Кирилл благополучно сваливал на нее все административные обязанности старосты, высвобождая свое время для многочисленных свиданий. «Она немного напоминает эту Любаву… может, Юлька тоже оборотень-рысь? Уф, теперь и мне повсюду будет мерещиться всякая чертовщина!» Два представителя творческой интеллигенции, невесть как оказавшиеся среди бойцов, сражались отточено, но как-то беззубо: оба невысокие, хрупкие – Мишка из восьмого класса, гений музыкальной нудятины в духе Моцарта и Чайковского, и поклонник ботаники Ким из девятого. Оба, кстати, выглядели от силы на шестой! Четвертой парой были «оруженосцы» – лучшие друзья капитанов обеих команд. Хотя если в том, что Афанасий и Эдуард Маркин ДЕЙСТВИТЕЛЬНО были друзьями, у Евы сомнений не было – прямо как в песне, где «друг всегда уступить готов место в шлюпке и круг», то отношения между Кириком и симпатичным, но слегка психованным парнем по имени Семён, были очень непонятные. Наверное, о таких и придумывали эпитеты «заклятые друзья» или «верные враги». Пятым девятиклассником был восточного вида юноша Наджак Ишидзуков, а его противницей – Ульянка Тенина, еще одна… хм, достопримечательность восьмого класса. В целом, конечно, это была неплохая спортивная девчонка с сильным характером, не хуже Афанасия вечно лезущая защищать всех убогих и обиженных. Не исключено, конечно, что это было лишь красивым поводом постоянно устраивать драки. Хоть Ульяна была, в принципе, симпатична девочкам, особенно такой же пацанистой спортсменке Виктории, но с ней все равно старались не очень общаться, всех отталкивала… подруга – не подруга, а скорее взятая ответственной Ульяной под опеку Анфиска. То, что эта девочка-зомби, которая в далеком детстве, очевидно, ушла в себя и заблудилась, в этом состоянии находилась и поныне, с детства же всюду с собой таскала свой “талисман” – облезлого плюшевого Чебурашку, вообще учится тут, а не в спецшколе, по мнению Евы, была целиком заслуга ее брата – второго зятя Олимпиады Богдановны, благодаря брату же, как спонсору и главному организатору сборищ толкиенутых, оказалась там главной “дамой сердца”, за честь которой велись самые ожесточенные бои. С тех пор, как нынешняя чемпионка одиночных боев Ульяна «отбила» Анфису у безнадежно влюбленного, но по-дурацки проявляющего свои чувства Семена, та в благодарность прилипла к своей «спасительнице» как банный лист к тому месту, что только в бане и намыливают! Хотя, не исключено, что и Ульяна терпела это чудо природы не просто так – у амазонки буквально на лбу были написаны «чуйства» к директорскому зятю… На данный момент Анфиса расположилась на другой стороне зала и вроде как «болела» за Ульяну, уставившись пустым взглядом в пространство прямо перед собой и прижимая к груди неизменного Че. Рядом леденящим душу пронзительным визгом поддерживала горячо любимого брата похожая на французскую куклу Нина Тогина, видимо, в противовес Анфисиной отрешенности эмоционально скачущая на месте, нервно размахивающая руками и воющая то от восторга и ликования, то от испуга – в зависимости от того, как у Кирилла шли дела. Сам Тогин морщился, и извиняющимся взглядом хозяина брехливой моськи поглядывал на противника. Афанасий явно сочувствовал. Формально эта зараза шестиклашка сама занималась фехтованием и даже считалась неплохим бойцом, но в реальной жизни, столкнувшись с чем бы то ни было, предпочитала пронзительно вопить «Кирик, они меня обижают!». Хотя обычно Кириллу вмешиваться и не приходилось – этот вопль вышибал дух из кого угодно и сам по себе. – В реальном бою никто из них и минуты не продержался бы, – тихо сообщила Евгении Ольга. – Хотя вон та девчонка – ничего. – Ульяна? – Ага. Какая-то в ней есть… искра, могла бы и стать настоящим воином. Короче говоря, когда фехтовальщики были выдворены из спортивного зала и Берегини смогли притупить к собственным занятиям, за окнами уже сгустились ранние декабрьские сумерки. – Знаете, сегодня ведь будет самая длинная в году ночь, – припомнила Ольга. – или это двадцать какого декабря? Нет, точно, сегодня. Этой ночью на темной стороне волшебного мира большой праздник. – Тот самый разгул нечисти перед католическим Рождеством? – уточнила ходячая энциклопедия Дашка, в этот момент очень напомнив Еве Мартына. Мартын… Последнее время беспокойство Евгении на счет своего недотепистого поклонника все нарастало. Слишком давно его не было рядом, а никто словно бы и не замечал этого отсутствия. Она сама так долго не замечала… то есть, замечала, но списала все на то, что Мартын обиделся на нее из-за Андрея. Но совершенно не в правилах Мартынко было подолгу на кого-то дуться! И вообще… ладно бы он не разговаривал С НЕЙ, но последнее время первого отличника словно бы вообще никто в школе не видел и не слышал! «Чтобы тебя было не видно и не слышно!» – похолодев, внезапно вспомнила Евгения свои слова на осеннем празднестве. И резко остановилась, пропуская мимо ушей командные вопли Ольги. Потому что последнее время слишком много неосторожно брошенных слов сбывались слишком уж буквально…

====== ГЛАВА ПЕРВАЯ. 33. Елена ======

– Присаживайся, милая, – все еще находящийся в обличье учителя Змей кивнул в сторону первых парт, и сам устроился за преподавательским столом напротив. – разговор предстоит долгий, но, наверное, я могу сначала у тебя кое-что уточнить? – Разумеется, – осторожно согласилась Елена, положив свою сумку на пустое место по соседству. Теперь, как это часто с ней бывало, девочку уже начали мучить сомнения по поводу того, правильно ли она поступила, но, как тоже обычно оказывалось, что-то менять было уже поздно. Оставалось только тихонько трусить, осознавая, что Титаник вышел и деваться с него некуда. – Где я прокололся? – странно было видеть знакомую словно бы всю жизнь улыбку Сергея на совершенно не его лице и недоумевать, как же могла не догадаться раньше… теперь все казалось таким очевидным. – Мы… ну, с Алиной рисовали портреты для стенгазеты. И я подумала, что уже второй раз за последнее время мне не удается что-то передать на рисунке… Я несколько раз пыталась набросать Ваш… твой портрет, я имею в виду, еще по-настоящему твой… или тот парень тоже был только образом? – Ни в коем случае, – мягко качнул головой Змей. – это, так сказать, мой повседневный облик. Драконы в наше время привлекают больше внимания, чем хотелось бы. Даже мне. Что касается Дениса, я использовал его как дополнительные глаза в этой школе. Когда одержимость пройдет, он не будет помнить ничего лишнего, но и глобального провала в памяти не случится, в конце концов, почти каждый день человек частенько не может вспомнить, так сказать, поминутно, а на возникшие «белые пятна» никто и не обратит внимания. Что же, прекрасно, что ты сама сумела меня вычислить. Это еще раз доказывает, что я не ошибся в тебе, Елена. Ты… боишься меня? – Нет… Девочка сама едва смогла услышать свой голос. Ее собеседник с мягкой необидной насмешкой рассматривал Лену похожими на драгоценности глазами на мало примечательном лице учителя, теперь уже откровенно кажущимся маской. – Ты боишься меня, – уже без вопросительных интонаций повторил он. – ничего странного. Кто бы ни сочинял все эти сказки об Огненных Змеях, иногда я вынужден признаться, что они нас несколько переоценивают. Елена бросила на него короткий недоуменный взгляд. – А я думала… – не договорив, она густо покраснела и уткнулась взглядом в сцепленные «замком» пальцы собственных рук на парте перед собой. Ох, дура, дура, дура… Только такая, как она могла вообразить себя «прекрасной принцессой», которую все сказочные драконы считают своим долгом непременно похитить! Но последнее время фантазия и реальность переплелись так тесно, что Елена уже и не знала, где одно, а где другое. Вот только она сама осталась собой. Все той же «серой мышкой», которую никакие фэнтези – декорации не сделают главной героиней. – Ну вот, теперь ты во мне разочарована! – с легкой необидной насмешкой заметил Змей. – Не в тебе… – Не стоит расстраиваться по пустякам, моя милая. В конце концов, если ты сама, конечно, не передумаешь, когда немного подрастешь, большой честью будет для меня быть в полном распоряжении повелительницы. – Пов-велительницы? – ну вот, теперь она уже начала заикаться. Хуже чем у доски на уроке математики, честное слово, хотя, еще сегодня на последнем разносе Ареста Лена была искренне уверена, что хуже быть не может в принципе. Но ведь одно дело – Арест и математика, которых девочка почти в равной степени терпеть не могла, а совсем другое… совсем другое. – Поэтому хватит, наконец, обо мне. Говорить о прекрасном, конечно, приятно с любым собеседником, но бывают темы и более важные. Поэтому на этот раз, пока нам опять не помешали, я хочу рассказать тебе о тебе самой. Не удержавшись, Елена невесело хмыкнула, заставив Змея осуждающе покачать головой, до боли в этот момент напомнив настоящего учителя истории. – Как я уже начал рассказывать, бок об бок с миром людей существует другой мир. Для простоты мы будем называть его волшебным. Мир удивительных существ и забытых людьми чудес, которые время от времени просачиваются и в человеческую действительность, но чаще всего люди не замечают их, потому что не хотят замечать. Но ты – не такая, как большинство людей, ты особенная, ты всю жизнь прожила ожиданием чуда, звала его до срыва внутреннего голоса, звала… поэтому я сумел услышать. И найти тебя. Потому что ты принадлежишь не миру людей, а тому же миру, что и я сам. Так вот, магия имеет, скажем так, два полюса. Как магнит. Как сам мир. И роль этих «полюсов» исполняют соправители волшебного мира: великий князь Тьмы Чернояд и пресветлая княжна Лада. – Очень странно, – заметила Елена, часто ругавшая себя за привычку слушать открытым ртом, улучая момент вставить словечко, вместо того, чтобы слушать с открытыми ушами. – В большинстве религий и философий именно женское начало соответствует темному, материальному и земному. – Редкостный бред. Испокон веков женщины выступали созидателями, хранителями и защитниками всего, что есть у человечества. Женщине чаще всего предполагается самопожертвование и, в конечном счете, хотя именно с этого следует начинать, именно женское начало – это начало новой жизни. Созидание и, как следствие, Свет. Впрочем, Свет и Тьма – тоже очень условные понятия. С тем же успехом можно было бы говорить «магия тепла и холода», «магия верха и низа»… бери любые противоположности да приклеивай ярлыки. Наверное, правильнее всего поступили психологи, подводящие подо все базу Созидания и Разрушения, как ты, должно быть, знаешь, первое в большинстве случаев доминирует у женщин, а второе – у мужчин. Разрушение так же важно. Если бы не насилие и защита от насилия, прогресс за всю историю не сделал бы ни шагу вперед. Так что не стоит, как это обычно делают люди, предпочитающие видеть мир в черно-белом свете сводить все к конфронтации сил добра и зла. Лада и Чернояд именно соправители волшебного мира, более того… но об этом потом. Собственно, именно Великий Князь отправил меня в мир людей, чтобы разыскать девушку – наследницу Лады. Разыскать тебя. Э, нет, Елена не упала. Она едва не рухнула, спасло только то, что со стула, прочно зажатого двумя партами, падать было особо некуда. Нет, нет, нет и нет! В этот момент она очень напомнила себе Маргошу, но впервые в жизни готова была решительно завопить «Не может быть, потому что не может быть никогда!» Уж лучше было заявить это самой и сейчас, чем переживать, уже почти поверив, когда непременно выяснится, что все это – какая-то досадная ошибка! Это…это было бы уже чересчур. – Уж не хочешь ли ты сказать, что моей родной матерью была прежняя Лада, которая, что-то забыв в мире людей, каким-то образом умудрилась меня здесь потерять и понадобилось четырнадцать лет – которые я безвылазно просидела в этом городишке, кстати, чтобы меня разыскать? Или – еще круче – что меня похитили во младенчестве с неясной целью?! Я… я не хочу тебя обидеть, но все это – завязка какого-то третьесортного фэнтези-сериала! – Я же сказал, что на твои поиски меня послал князь. Прежняя Лада мертва. Мертва уже довольно давно, только в этом случае ее сущность переходит к наследнице, и никакой родственной связи с ней у тебя нет. Ты была рождена в мире людей, Елена, примерно через год после ее смерти, когда… назовем это – Дух Лады нашел себе новое пристанище. Беда в том, что мы действительно потеряли тебя. А проявляться уникальные способности Лады начинают только с возрастом, слишком долго ты внешне ничем не отличалась от своих сверстниц, оттого-то мы и не могли тебя найти. Но, должно быть, в этом есть смысл. Еще не взрослая, но уже не ребенок. Уже способная понимать сложные и серьезные вещи, но еще не успевшая закостенеть в рамках, мешающих увидеть и принять чудо. – А ты? Ты служишь князю тьмы… – Как я уже говорил, князь тебе не враг. Он… в общем, к нему надо привыкнуть, как к человеку, но подчинять себе злые силы волшебного мира и быть злым самому – это все же разные вещи. Что касается меня, я действительно служу Чернояду, но драконы по сути своей не принадлежат ни к той, ни к другой стороне. Елена молчала. Конечно, она мечтала об этом. Но слишком оторванной от реальности была эта мечта, чтобы суметь вот так, с ходу поверить в ее осуществимость… Слишком все это напоминало волшебную сказку, сон, в который не позволяешь себе поверить, опасаясь горького разочарования, когда настанет время проснуться. – Наверняка здесь какая-то ошибка. Ты сказал «проявляются уникальные способности», но у меня их НЕТ! Нет абсолютно никаких способностей, не то, что уникальных. – Ну, конечно. Это кто-то, мимо проходивший, распознал мою маскировку и исцелил одноглазого кота! – Это совпадение. Я ведь говорила, что… – Совпадений не бывает. Как и случайностей. Все события в мире переплетены между собой и являются винтиками единого механизма, стоит раскрутить один – даже самые отдаленные вскоре придут в движение. Правда, ложно порой бывает предвидеть, какую реакцию вызовет то или иное действие, но ведь это и делает нашу жизнь увлекательной, верно? Заранее все знать было бы очень скучно. А теперь, быть может, в качестве последнего доказательства, – бросив короткий взгляд на сгущающиеся за окном сумерки. – что все, здесь прозвучавшее не является плодом больного воображения, быть может, госпожа окажет мне честь и позволит сопровождать ее на Карнавал Черного Двора? Быть может, знакомство с князем развеет твои сомнения, если я еще мог ошибиться, то он – никогда. «Скорее уж развеет сомнения в том, что здесь какая-то ошибка!» Глаза историка полыхнули расплавленным золотом, выплеснувшимся из них, словно призрачно-огненные джины из горлышка бутылок. Золотистое пламя соткалось над без чувств уронившим голову на учительский стол Денисом Денисовичем в юркую фигурку маленького дракончика, в несколько мгновений выросшего до размеров, хоть и серьезно уступающих истинному размеру Змея – но максимально внушительных, чтобы помещаться при этом в классной комнате. – Оденься! – змей неопределенно взмахнул хвостом и перед Еленой на парту упали ее длинная куртка, вязаная голубая шапка и перчатки. – Хоть зима в этом году теплая, в небе, скорее всего, будет довольно прохладно. – В НЕБЕ?! Дракон с довольной улыбкой широко развел вспыхивающие рубиновыми всполохами золотистые крылья.