====== ГЛАВА ПЕРВАЯ. 26. Алина ======

После истории с козлом Андрей Хорьков появился в школе всего однажды – на следующий день, где и нарвался на такую встречу, что наотрез отказался от дальнейшего общения с учениками и учителями. Правда, это оказалось не так уж и легко – освобожденные вместе с остальными от занятий сестрички Сорокины моментально распространили весть о сумасшествии первого школьного спортсмена по небольшому городку со скоростью морового поветрия. В Верескове, где все всех прекрасно знали хотя бы шапочно, несчастный парень оказался, что называется, героем дня, ТАКОЙ популярности отчего-то совсем не обрадовавшись и в тот же день позорно капитулировав из родного города к живущей в какой-то деревне тетке. Правда, если он надеялся переждать там вспышку нелестной известности и вернуться, то Алина сильно сомневалась в том, что это у него получится: история, обросшая самыми невероятными подробностями, успела всем запомниться, к вечеру второго дня на эту тему уже слагались анекдоты. Только Евгения – обычно держащая пальму первенства по придумыванию разнообразных приколов, ходила мрачнее тучи. Одноклассники списали ее дурное настроение на сочувствие симпатичному блондинчику – о симпатиях Евы знали все, а подружки, знавшие, как дело обстоит на самом деле, не лезли с комментариями. Поскольку «туча» вполне способна была разразиться громом и молниями, наплевав на то, что это, в общем-то, вотчина Виктории. О Андрее неудачливая чаровница ни говорить не слышать больше не желала, изливая свое неудовольствие куда угодно еще. – Видела мой тест по математике? – нервно вопросила Ева у Алины, потрясая несчастным листочком бумаги. Три правильных ответа из ДВАДЦАТИ, черт бы… уф! Нет, побить меня по части тупости не сумел никто! Ну почему я ничего не могу сделать, как следует?! – Мы все его сдали не лучшим образом! – попыталась утешить подругу Аля, сама схлопотавшая за действительно довольно трудную работу малоприятный трояк. По правде говоря, своими результатами оказались недовольны вообще все: Вика и Елена тест, как и Ева, благополучно завалили, Марго оказалась не слишком-то довольной «портящей табель» четверкой, а уж как сокрушалась Дарья, получив проверенную пятерочную (единственную пятерочную в классе!) работу и обнаружив, что за один из пунктов обозначен как «+/–»… не повлиявший на оценку, но лишивший отличницу всякого самоуважения. – Какой кошмар! – с ядовитейшей иронией отреагировала Ева на стенания Дарьи по этому поводу. – Дарья, ты позор всей школы, нам с Рыжим Юриком за тебя стыдно! – Вы хотя бы можете пересдать! – Нашла, чем обрадовать! – Прекратите, наконец! – в очередной раз воззвала Алина. – Позанимаемся все вместе и подтянем результаты. Ты, Дашка, сама всегда говоришь, что важны не оценки, а полученные знания, верно? Марго ведь сказала и вам про идею совместных занятий? Всем вместе будет легче пробраться через эти дебри, да и Матвей… – Неудобно, – Дарья со вздохом поправила очки. – Все-таки Матвей это Виктории и Елене предлагал, а вместо этого получит целую толпу недоучек! – Неудобно, дорогая моя Даша, – тут же отреагировала Евгения. – это когда твои дети на соседей похожи! Матвей не возражал? Не возражал! Значит, потерпит, в конце концов, либо Вика, либо Лена все равно окажется лишней, столик на троих – плохая примета, а в компании все не так страшно. Причем и Вика и Елена будут одинаково уверены в том, что «лишняя» – именно она, вы же их обеих знаете! Подумав, Алина согласно кивнула. Виктория довольно быстро вписалась в компанию, однако с Еленой сохранилась некоторая натянутость отношений, похоже, девочки не слишком понравились друг другу еще при первой встрече и со временем взаимная неприязнь только возрастала. «Наверное, оно и к лучшему, что меня пока не заинтересовал ни один мальчишка. У всех из-за этого какие-либо проблемы…» В отличие от Маргариты, Алина как-то даже не задумывалась, каково это – влюбиться. Все равно ведь пока не придет, не угадаешь. С одной стороны, конечно, любопытно и, должно быть, увлекательно, с другой – Аля не хотела из-за этого влипать в такие же глупые истории, какая случилась с Евой, вести себя так же нелепо, как Вика и Елена, или терзаться бесконечными сомнениями вроде Маргошиных или Дашиных. Влюбляются-то, наверное, для того, чтобы быть счастливыми, а не для лишних проблем! – Кстати, из-за… – кратко взглянув на Еву, Алина замолкла на полуслове и, слегка скомкав вступление, сразу перешла к сути. – мы ведь так и не собрались, как планировали, чтобы все обсудить и испытать. Может, соберемся сегодня после уроков… ну, на бабушкиной квартире, – очень тихо добавила она после паузы. Евгения и Дарья переглянулись. – Не думаю, что это разумно, – заметила отличница, секунду поразмышляв. – то есть, встретиться, обсудить и испытать-то мы, конечно, должны, однако я не уверена насчет квартиры. Вдруг опять что-то выйдет из-под контроля, мало ли, что мы можем натворить. – Надо устроить полигон! – воодушевленно согласилась Ева. – Где-нибудь на отшибе в безопасном и безлюдном местечке, где мы ничего ценного не порушим и не привлечем лишнего внимания. – Тихо ты! – Алина воровато огляделась. – а то мы сейчас привлечем лишнее внимание Фимки и не сумеем отвязаться от «севших на хвост» Сорокиных даже у черта на куличиках! Эврика! Как на счет той зависшей стройки на окраине? Раньше на месте заброшенной стройки располагался какой-то колхоз, развалившийся, когда девчонки были еще совсем маленькими, поэтому ни названия, ни самого колхоза они не помнили. Заброшенная территория и здания долгое время обрастали мхом, и становились прибежищем разнообразных бродяг, пока постановлением местного управления не было решено все это снести и разбить там прогулочный лесопарк с аттракционами, однако, как это, увы, случалось нередко, на полпути к осуществлению проекта у городской администрации закончились деньги, поэтому относительно расчищенная территория так и осталась всеми забытой. – Я за, – немного поразмышляв, согласилась Дарья. – надо будет на следующей перемене спросить, какие у остальных планы. Планов не оказалось, поэтому, если кто-то и проявил неудовольствие затеей, то только Елена, вынужденная, по собственному выражению, таскаться за остальными даже не пятым (которое еще может быть полезно, как запаска), а шестым колесом в телеге! Похоже что из-за того, что остальные так охотно приняли в компанию Викторию – должно быть, дело было не только и не столько в свалившейся миссии – Елена, похоже, отчего-то решила, что ей самой места уже не осталось, и разубедить ее в этом не получалось даже у Маргариты. В принципе, ей действительно было и незачем идти вместе со всеми, ведь бывшая «серая мышка» не обладала нуждающимися в тренировке способностями Берегини, но понятно было, что Маргарита не захочет с ней расстаться, поэтому Лена, пожалев времени на споры, плелась в итоге следом за остальными, чуть ли не светясь от злости. Ее полупрозрачные глазищи из голубовато-серых сделались совсем темными, почти фиолетового оттенка, и непроницаемыми, словно облачное небо сгустилось перед грозой. – Ну что такого особенного в том, чтобы немного прогуляться с нами? – попыталась разговорить ее Алина. – И полюбоваться на демонстрацию чудес, которые мне недоступны? Спасибо огромное! Это… это несправедливо! – голос Елены предательски дрогнул, вынудив ее замолкнуть и очень тихо, словно очень внимательно регулируя свой тон, уточнить. – Просто несправедливо! Я всю жизнь прожила мечтой о сказке! О магии, о таинственном и загадочном, о приключениях… Я почти сумела смириться с тем, что все это нереально в нашей жизни, а теперь вы – даже Маргарита, которой все это никогда не нравилось, получаете все то, о чем мечтала Я! Марго, молча покосившись на подругу, с хмурым видом вынула из сумки золотой венок и нахлобучила его Елене на голову. Алина поморщилась: на чересчур светлых волосах золото смотрелось совершенно самоварным, а яркие самоцветы делали даже заметно похорошевшее лицо девочки невыразительным. – Я бы с удовольствием уступила тебе все эти «чудеса»! – ворчливо сказала Маргарита. – Это все равно твое. Твое волшебство, которое ни к кому другому не прилипнет, – тоскливо ответила Елена, протягивая украшение обратно. – совсем не то же самое, что обладать своим собственным! А я, возможно, оттолкнула единственное в своей жизни настоящее чудо… – Ой, только не начинай все с самого начала! – рявкнула на Елену все еще пребывающая не в духе Ева. Та с немного кривой усмешкой над какой-то так и не высказанной шпилькой (видимо, на ставшую популярной тему козлов) молча пожала плечами. Алина уже сожалела, что вообще попыталась с ней заговорить. – Что вы думаете об этом Монахе, девочки? – попыталась она увести тему. – Мы слишком мало знаем его, чтобы что бы то ни было думать! – резонно ответила Дарья. – С одной стороны, он помог нам, но разве мы можем быть уверены, что это не было намеренной попыткой войти в доверие. – Слишком уж он вовремя появился, – согласно кивнула Марго. – Мне он не показался подозрительным, – возразила Ева. – Тебе и Хорьков до определенного момента казался отличным парнем! – Хоть какой-то парень, а… – Перестаньте! – едва не взмолилась Алина. – Хватит, наконец! Тут такое творится, а мы только и делаем, что ссоримся! – Причин доверять Монаху у нас нет, – продолжала тем временем рассуждать Дарья, не замечая короткой склоки. Впрочем, она вполне могла и землетрясения не заметить, когда увлекалась каким-нибудь логическим построением. – но и причин не доверять ему – нет тоже. В любом случае мы должны принять к сведению то, что он сказал. – К тому же мы точно знаем, что имеем дело не со Змеем, – заверила Ева. – этот чешуйчатый пижон чересчур тщеславен, чтобы выбрать столь невзрачное амплуа. Насколько я могу судить, он мог бы прикинуться каким угодно, но в любом случае привлекающим внимание. Неосознанно. Производить хорошее впечатление, производить плохое впечатление… но только не вообще никакого. – Почему вы опять переводите стрелки на Сергея? – холодно поинтересовалась Елена. – Вы до сих пор понятия не имеете, в какую историю вообще впутались и с кем придется иметь дело! – Не спорьте, пожалуйста. Вы все правы. – Все сразу – и правы? Интересно, – негромко усмехнулась Маргарита. Евгения тут же скорчила физиономию и патетически воскликнула: – Ох, мы забыли, что право быть всегда и во всем правой есть только у нашей неподражаемой Марго! – У любой проблемы есть только одно верное решение и сколько угодно – ошибочных! – Тем не менее, пока мы не можем точно знать, какое из них которое, – поддержала Алину Дарья. – поэтому следует учесть все, что мы имеем. Например, предупреждение Монаха насчет одного из учителей. Кто-нибудь замечал что-нибудь подозрительное или просто необычное? Спорщицы замолкли и призадумались. Правда, тишина была недолгой – Ева очень скоро сочла, что думать вслух ей гораздо удобнее. – На мой взгляд, так все учителя ведут себя подозрительно! – заявила она. – Например, Олимпиада сменила прическу и стала носить брошку на лацкане! Вы подумайте! Я учусь в этой школе уже почти семь лет, и, сколько помню, она всегда выглядела СОВЕРШЕННО одинаково! И вдруг – столь кардинальная смена имиджа! Потом, наш физрук, Василь Петрович! Ведет себя совершенно странно! На прошлой неделе влетел в раздевалку – девчоночью, заметим, с диким воплем, что видел в подсобке медведя! – Ага, странно, – кисло поморщилась Маргарита. – вместо традиционных его зеленых чертей, которых он с самого утра пытается вместе с учениками в шеренгу строить – и вдруг медведь! Алина промолчала. Поскольку они с Дарьей в тот момент находились не в раздевалке, а в зале – физкультуру Ева частенько прогуливала, симулируя непритязательные то насморк, то гастрит – и ничего такого не видели. Впрочем, зеленых чертей физрук и правда частенько строил. – Так вот, – продолжала, проигнорировав замечание, Евгения. – еще более подозрительно ведет себя… – Математичка, – тихо вставила Елена. Все, даже замолкнувшая на полуслове Ева, на нее уставились. – И что же подозрительного ты увидела в Марьиванне? Когда? – Она ведет себя странно. Действительно странно – с тех пор, как мы писали тест. Девочки обменялись нервными усмешками. – Нет ничего странного в том, что мы засыпались, – озвучила общую мысль Ева. – по крайней мере – я. Признаться честно, я последнее время совершенно запустила учебу. Вика тоже – ее любимый предмет, похоже, не математика, а Матвей-аттика! Что касается тебя, не обижайся, Ленусь, но точные науки никогда не были твоим коньком! – Я вовсе не про оценки! Подозрительно было бы, если бы мне удалось сдать этот треклятый тест. Марьиванна стала странно вести себя. Марго, ты помнишь, что она сказала, когда возвращала нам работы? – Естественно. Спросила, зачем ты вместо решения задач разрисовала листок змеюками со смазливой мордой. Привычка, о чем-то задумавшись, разрисовывать тетради была и у Елены и у Алины. Только тематическое содержание каракулей несколько разнилось. А последнее время камешки, звезды и чьи-то анимешные глазищи с призрачным намеком на остальное лицо из тетрадей Лены были безжалостно вытеснены изящными змейками и драконами с загадочными полуулыбками. – А ведь и верно! – неожиданно воскликнула Маргарита. – с тех пор, как Марьиванна увидела этих змеюк… она же побледнела и дернулась еще когда Елена только ОТДАЛА ей свою работу! Точно помню. И она постоянно придумывает какие-то предлоги, чтобы поговорить с Ленкой с глазу на глаз с тех пор. Предложила заниматься с ней дополнительно, а когда я сказала, что тоже бы присоединилась – начала юлить и сказала, что у меня и так неплохие результаты! – У тебя действительно неплохие результаты, – сухо напомнила Виктория. – ты получила «четыре». – Неплохие – но не лучшие. Ладно, допустим, Елене и правда не помешали бы дополнительные занятия, поскольку она завалила тест. Но и ты его завалила, и Женька, и еще куча народу в других классах, а предложила дополнительные занятия Марьиванна именно Лене. И именно сейчас, хотя по математике она не так уж редко хватает неуды! – Но мы давно знаем Марьиванну! – вступилась куда больше уважающая учителей Дарья. – Она работает в школе уже больше десяти лет! – И что с того? – воодушевленно завопила Ева. – и вообще, по мне, так все учителя – подозрительнейшие типы! Либо они монстры из другого мира, либо злобные пришельцы, либо шпионы подпольного НКГБ! Вот убедитесь сами! Маргарита с усталым видом отмахнулась. – Слушайте! – продолжала Ева. – А ведь при помощи моих способностей можно вывести их всех на чистую воду! Просто заставить говорить правду, только правду и ничего, кроме правды! – Ты же говорила, что твои чары не работают «на заказ»? – Только по искреннему желанию! – бодро подтвердила пышечка. – Но вывести учителей на чистую воду я хочу, как нельзя более искренне! Так и быть, начнем завтра же с математички, хотя, на мой взгляд, первой в списке для проверки на вшивость должна стоять директриса! – Хорошо, хорошо, завтра, – попыталась угомонить излишне воодушевившуюся подругу Алина. – а теперь давайте тренироваться, мы уже давно на месте! Из тренировки мало что получилось. Евгения, изображая гулкий потусторонний голос, пыталась убедить скептически щурящую глаза Маргариту, что она – «часы с кукушкой» и требовала прокуковать двенадцать раз. То и дело кто-то из наблюдающих «сеанс гипноза» девчонок начинал хихикать, следом за одиночным хихиканьем шел громкий дружный хохот, а Ева возмущенно вопила, что ей сбили весь настрой. Сама Алина пыталась, нацепив свои сапожки, еще раз взлететь. Сперва стоя с зажмуренными глазами и сосредотачиваясь на том, что должна оторваться от хлюпающей под ногами грязи и воспарить к облакам, представив это так ясно, что была немало разочарована, открыв глаза и обнаружив, что стоит на прежнем месте. Тогда девочка попыталась подпрыгивать и «сосредотачиваться» в момент прыжка, но момент этот оказывался все время чересчур коротким, после чего Алинка с жизнерадостным хлюпом приземлялась в неглубокую лужу (чаще – ногами, поднимая фонтан грязных брызг, а один раз – в буквальном смысле в эту лужу сев), пока не решила спрыгивать с какого-нибудь возвышения, получив немного более долгое время «полета», и не начала карабкаться на горы сохранившегося после стройки шлака. Если не считать результатом эксперимента несколько синяков, ободранные колени и локти, а так же безнадежно испорченные брючки и заляпанную грязью остальную одежду, можно было смело говорить, что никаких результатов она не добилась, пока наивысших достижений удостоилась только Дарья, в руках которой возникали и тут же погасали язычки яркого пламени. Марго и вертящая в руках лук Виктория вообще не знали, что и как должны пытаться сделать. Правда, терзания последней завершил негромкий, но не лишенный доли ехидства голосок Елены, заставив рыжеволосую залиться густой краской то ли смутившись, то ли от злости: – Не то, чтобы я в этом разбиралась, и, конечно, ни в каких соревнованиях по стрельбе не участвовала, но у меня почему-то было подозрение, что для того, чтобы лук каким-либо образом использовать, ему тетива и стрелы нужны! Несколько подавленные девчонки разошлись по домам, так ничего толкового и не добившись. Только настроение Евы, предвкушающей выведение учителей «на чистую воду» заметно улучшилось – Алина очень опасалась, как бы подруга не переборщила с реализацией этой затеи. Через какое-то время они остались вдвоем: попрощавшись с остальными, Маргарита отправилась провожать домой Елену, чуть позже Виктория и Дарья тоже разбрелись в направлении каждая своего дома. Извозившаяся, как поросенок, да к тому же еще промокшая Алина тоже предпочла бы поскорее оказаться по месту жительства, но Евгения никак не могла угомониться, продемонстрировав, что несчастный Хорьков окончательно и действительно забыт, а сама хохотушка в очередной раз намерена начинать новую жизнь, не дожидаясь ближайшего понедельника. – Ты в курсе, что Марьиванна живет совсем недалеко отсюда? – Ну и что? – Может быть, нам следует за ней проследить? – драматическим шепотом предложила подруга. – Сама подумай, школа – не лучшее место для возможных происшествий, там мы можем опять привлечь ненужное внимание. Значит, надо все провернуть, так сказать, в негласной обстановке. Ты со мной согласна? Слегка озябшая в промокшей от падений в лужи одежде Алина только передернула плечами. – Давай заглянем туда и посмотрим, не занимается ли Марьиванна чем-нибудь подозрительным в нерабочее время? – Почему ты не предложила этого, пока здесь были все? – Да ну их! Марго и Дашка постоянно занудствуют, обязательно бы начали бубнить, что это неосмотрительно и неразумно, Виктория с Еленой загрызть друг дружку готовы, с ними вообще каши не сваришь, а только съешь! Но ты-то со мной согласна, Альк? – на круглой мордашке с большими бирюзово-синими глазищами возникла такая комично-умоляющая гримаса, что Алина едва сдержала улыбку. Но все-таки сдержала и сухо возразила: – Ева, я замерзла и устала, мне нужно переодеться и принять ванну, кроме того, мы скоро уже к ужину опоздаем, а ушли сразу после уроков, даже не предупредив родителей. Думаю, это, во-первых, подождет, во-вторых, все-таки безрассудно соваться в историю без остальных, особенно если там и правда что-то нечисто! – Так мы не будем ничего предпринимать, только посмотрим! Ну, неужели тебе не любопытно? – продолжала настойчиво ныть Евгения. – Я уверена, ты не меньше меня хочешь узнать, какую тайну скрывает наша математичка! Ведь хочешь же! – Теперь ты меня решила гипнотизировать? Не будем вести себя, как Сорокины, а? Между прочим, это было бы вторжение в частное жилье – поверить не могу, что дочь участкового может предлагать такие вещи! – Нам с тобой еще четырнадцати нет! – моментально откликнулась «дочь мента Ларина». – Кроме того, мы же ничего не возьмем и плохого не сделаем, только посмотрим. Ну, А-а-а-аля-а-а! – Перестань! – попыталась скопировать строгий тон Маргариты девочка. Евгения с невероятно несчастным видом разочарованно вздохнула. – Ну, раз так… тогда до завтра, – убито попрощалась она и, понурив плечи, поплелась прочь по улице. – Прекрати паясничать! – потребовала Алина уже без уверенности в голосе. Ответом был еще один тяжелый вздох, демонстрирующий полное разочарование в жизни и в людях. Девочка готова была поспорить почти на что угодно, что подруга придуривается, но придуривалась Ева столь вдохновенно, что могла сама себе поверить и обидеться всерьез. Кроме того, насчет остальных подруга была абсолютно права, Дарья смотрит на мир чересчур осмотрительно и осторожно, да к тому же насмерть завоспитана мамой-прокурором и идеи вторгаться в чужой дом, пусть даже без предосудительных целей, никогда и ни за что не одобрит. Маргарите и Елене уже исполнилось четырнадцать, вполне вероятно, что и Виктории тоже – Алина не успела поинтересоваться, когда у новенькой день рождения, для них вылазка может закончиться чем-нибудь посерьезнее нравоучений и родительского выговора… – Постой! Ну, хорошо, хорошо, пойдем туда! – бросившись вдогонку за Евгенией, воскликнула Алина. А, поравнявшись с подругой, которая, судя по довольной физиономии, именно на это и рассчитывала, вполголоса пробормотала: – Я знаю, что я непременно об этом пожалею! Ближе к окраине городок все больше напоминал не то село, не то деревню – одноэтажные деревянные домики располагались на обширных участках, застроенных еще и разнообразными хозяйственными сооружениями, под ногами прямо по дороге шныряли грязные куры, за заборами, стоило кому-то пройти мимо, заливались многоголосым лаем бдительные, хотя и слегка истеричные псы, где-то мычала корова… Евгения брела по улочке, то и дело старательно что-то вспоминая, что, как всегда, очень живо отражалось на лице: то морщила лоб под челкой, то в задумчивости теребила кудряшки на затылке, то, осененная очередным обрывком воспоминания, победно улыбалась, то хмурилась, обнаружив, что снова понятия не имеет, куда именно надо идти… Алина, даже раньше, чем ожидала, успевшая пожалеть, что вообще ввязалась в это дело, в душе надеялась, что неугомонная подруга так и не вспомнит, куда именно надо идти и откажется от затеи. На самом деле она была не в меньшей степени авантюристкой, чем Ева, с детства неразлучные подружки то и дело проворачивали… да чего они только не проворачивали! Уходили далеко в лес искать единорогов, выпускали из клеток кроликов у одного занимающегося разведением этого зверья соседа, едва не утонули на пару в колодце, пытаясь изловить якобы живущую там кикимору… Но все же в характере Али была некоторая, как говорила начитанная Дарья, циклоидность: вспышки воодушевленной активности не длились долго, на смену им быстро приходил спад, когда абсолютно ничего не хотелось и не было сил делать. Оттого в детских авантюрах, как правило, сперва сама Алинка легким дружеским пинанием подбивала более ленивую и инертную Еву на очередное приключение, а потом уже Евгения аналогичной тягой поддерживала в подруге решимость. Дашка, как хроническая пай-девочка, во всем этом не участвовала, зато время от времени присоединялся Мартынко, хронически все усложняя. Всесильный в плане энциклопедических знаний мальчишка был при этом беспомощен, как младенец. Когда они втроем блуждали по лесу – лет, наверное, в восемь, девочки узнали, что Мартын знает не меньше десятка способов ориентироваться на местности: по солнцу, звездам, мху на деревьях, еловым лапам и много чему еще, но при этом, чтобы заблудиться, ему достаточно трех сосен! «Что-то давно Мартына не слышно. Ладно, он предпочитал под ногами не путаться, пока Евгения еще кокетничала с Хорьковым, но теперь-то?..» Если подумать, то позорными своими результатами теста и Ева и Аля обязаны именно прекращению отношений с Мартынко. Нелепый, совершенно не умеющий постоять за себя мальчишка (с девчонками Мартын подружился еще в дошкольном возрасте после того, как Евгения заступилась за него перед хулиганами на улице), становился всемогущим волшебником, когда дело доходило до контрольных и домашних заданий. Многие одноклассники и даже ученики других классов в конце четверти резко вспоминали, как зовут нескладного очкарика с первой парты, и принимались всячески демонстрировать дружеское внимание. Однако, уже, хоть погода и твердит обратное, начался декабрь, вторая четверть короткая… а Мартына все не видно. – Слушай, Ева, я хотела спросить насчет… – Вот он, домик! – завопила на всю улицу подруга, заставив Альку подскочить от неожиданности, тыча пальцем в небольшое деревянное строение. Возле этого дома не было ни обширного двора, ни сельхоз-пристроек, только симпатичный палисадник и небольшой огород за аккуратненьким забором. – Как-то ты странно себе представляешь понятие «тихонечко проследить», – зашипела на Еву Алина. – чего ты так орешь? – Извини, – подружка заметно стушевалась. – но мы навещали ее еще в пятом классе, когда Марьиванна разболелась прямо на День Учителя, я уже опасалась, что вообще не найду дорогу, поэтому и обрадовалась. Домик-то характерный, запоминающийся. «А я-то на это надеялась!» – уныло подумала Аля, в остальном, однако, согласившись. Дом математички напоминал не то теремок, не то симпатичную избушку, сошедшую с иллюстрации к какой-нибудь сказке. – Ну и что нам делать дальше? – Я надеялась, ты что-нибудь интересное придумаешь, – снова стушевалась Евгения. – Ладно! Сейчас мы постучимся и, если Марьиванна окажется дома, скажем, что хотим обсудить результаты теста и поинтересоваться, не согласиться ли она нас репетиторствовать, чтобы исправить… – А если ее нет? – Тогда будем действовать по обстоятельствам! «Теперь мы уже точно опоздаем к ужину…» Алина устало вздохнула. Она прекрасно понимала, что, если сейчас развернется и уйдет – именно это сделать и хотелось бы больше всего – неугомонная Ева полезет в дом в одиночку! Угораздило же согласиться на это дело, теперь бросить подругу на полпути будет просто распоследним свинством. Во-первых, чувствовать себя свиньей Аля не привыкла и не любила, во-вторых, если к тому же выводу придет сама Евгения, то появиться шанс почувствовать себя натуральной хрюшкой в буквальном смысле! Маловероятно, что на подругу Ева способна рассердиться так же сильно, как на придурка Хорькова, но все же… Уже почти совсем стемнело, но свет в доме не горел. Либо Марьиванна отлучилась куда-то, либо, как некоторые пожилые люди, предпочитала очень рано ложиться спать. Дверь, понятное дело, оказалась заперта. Девочки пару раз обошли домик, после чего Евгении, к ужасу Алины, попалась на глаза открытая форточка. – Нет! – предугадывая, какие слова последуют за задумчивым взглядом подруги, едва не взвопила девочка. – Нет, нет и нет, ни за что! – Алечка, ну я же туда не пролезу! – с обожающим взглядом выпрашивающей угощение собаки, заныла Ева. – Даже если получиться туда вскарабкаться, буду потом неделю изображать Винни-пуха в гостях у Кролика, да еще и, в отличие от медвежонка… кхем… головой внутрь. Аля едва не захихикала, представив себе это зрелище, но сдержалась, прекрасно понимая, что даже мимолетная улыбка будет расценена, как согласие. – Вообще никому не надо туда лезть! Кроме того, летать у меня больше не получается, а дотянуться до туда – нереально! – А как нам еще проникнуть внутрь? Смотри, я тебя подсажу, а потом ты откроешь дверь изнутри… – Я тебе что, домушник?! – Ладно, полезу сама! А ты хоть посторожи, чтобы тут кто-нибудь из Сорокиных «случайно» мимо не проходил, а то заснимут мой задний фасад в форточке и вывесят в стенгазете под лозунгом «вот как развлекаются ученики нашей школы!» Уже задыхаясь от сдерживаемого из опасения, что их кто-то тут застукает, хохота, и тихонечко сползая по стенке, Алина сдалась. Конечно, сама Ева в форточку бы не влезла даже настолько, чтобы там застрять, да и не полезла бы, конечно… – Ну хорошо, хорошо, подсаживай! Как говорит Дашка, коль назвался груздем… но имей в виду… Евгения воссияла так, что, кажется, начала слегка светиться в сгустившейся вечерней темноте. – Докатились, – бурчала себе под нос Алина, пока подруга старательно пихала ее вверх, к треклятой форточке. – остается надеяться на связи твоего папы в милиции. В случае чего будем упирать на то, что хотели спереть задание для следующего теста, чтобы получше к нему подготовиться? Протиснуться в форточку оказалось даже легче, чем Алина предполагала. Может, и правда задуматься о карьере домушника? – с долей черного юмора подумалось девочке. Правда, спускаясь с окна уже внутри, она едва не смела с подоконника стоящие там фикусы в горшках и заляпала слегка подсохшей грязью аккуратные занавески. «Если окажется, что изнутри дверь тоже открывается только ключом – я не только не смогу впустить Еву внутрь, но и сама сумею выбраться, только «рыбкой» выскочив из той же форточки! Если шею не сверну… окно-то, наверняка, заклеено на зиму… ох уж мне все эти «замечательные идеи!» К счастью, ключ – то ли запасной, то ли математичка действительно была дома и уже легла спать (на всякий случай девочка пыталась вести себя, как можно тише) – обнаружился висящим на гвоздике возле двери, так что с открыванием замка проблем не возникло. Наверное, теперь они уже зашли чересчур далеко, чтобы теперь «отыгрывать назад», поэтому Алина смирилась с судьбой. – И что ты собираешься здесь найти? – только и поинтересовалась она у Евгении. – Что угодно необычное или подозрительное. Поможешь или будешь стоять на стреме? – Только веди себя потише, умоляю! – А может, нам и правда посмотреть, какие вопросы и ответы будут у следующего теста? Раз уж мы все равно здесь? Ладно-ладно, я же шучу, не надо ТАК на меня смотреть! Ничего подозрительного Алина не видела. Жилище математички было типичным, даже классическим жилищем добродушной старой девы. Тяжеловатая на взгляд Али приземистая мебель, настоящая, деревянная, кажется, даже из дуба, сделанная на века, старинные часы, тихонечко тикающие в углу, чуть побитый молью ковер на одной из стен, старенький телевизор, накрытый сверху ажурной салфеточкой, ухоженные цветы в горшках, слегка пожелтевшие фотографии… Единственное, что слегка зацепило внимание Алины – на этих фотографиях Марьиванна неизменно находилась в окружении учеников. Такое чувство, что, кроме любимой работы, в ее жизни вообще ничего не было: девочка не заметила ни фотографий родственников, ни друзей, вообще никого больше. – Дома ее все-таки нет, – тоже не обнаружившая ничего интересного, только и заметила Ева. – Думаю, нам следует убраться, пока не вернулась. Грязи, которую девочки натащили с улицы, правда, мог не заметить разве что слепой. И как им закрыть дверь на ключ изнутри? «Нет, домушника из меня не получится, так наследить в самом буквальном смысле и нарочно не сумеешь… впрочем, оно и к лучшему!» – Пойдем! Ты же видишь, здесь ничего! – Угу, – кажется, Евгения уже готова была согласиться, однако в этот момент грузные шаги на крыльце заставили девочек похолодеть от ужаса. «Посадить нас, конечно, не посадят… надеюсь, из школы не выгонят!» – только и успела подумать Алина, механически переставляя ноги, когда Евгения схватила ее за руку и куда-то поспешно поволокла. Как они уже убедились – второго выхода из домика не было, и девочка решительно понимала, что подруга задумала на этот раз! – В подвал! – прошипела Ева, подталкивая Алю вперед. «Как глупо! Марьиванна все равно уже заметила открытую дверь, а по следам не так уж и трудно понять, куда мы спрятались. Только хуже сделали! Проклятье! Будет очень и очень стыдно!..» – Кто здесь? – слегка испуганно прозвучал приглушенный голос математички из прихожей… или, кажется, в таких домиках это называется «сени». Шаги немного приблизились. – Ты только посмотри! – едва слышно выдохнула Евгения где-то за спиной. – Уже насмотрелись! – хмуро буркнула Алинка. Никогда в жизни она не была так сердита на свою лучшую подругу. – Да обернись же ты! Гляди! Твердо вознамерившись, пока их еще не обнаружили, высказать Еве все, что думает по этому поводу, девочка действительно обернулась и… слова застряли у нее в горле. За небольшой горкой разнообразного хлама, вполне типичного для всех подвалов, и банок с какими-то соленьями на деревянных полках начиналась… пещера. Самая обычная, довольно тесная не столько каменная, сколько земляная пещера, прекрасно просматривался выход, за которым, наметая легкий белый коврик, жизнерадостно валил снежок. Но на улице НЕ БЫЛО никакого снега – ноябрьская слякоть до самой середины декабря никак не желала уступать место настоящей зиме… – Помнишь те «узелки», про которые говорил змеюк? Точки, где соприкасаются два мира – человеческий и сказочных существ! Вот здесь тоже… – Девочки! – строго потребовал низковатый мелодичный голос учительницы. – Аля, Женя, выходите немедленно! – Как она догадалась?! – едва слышно прошептала Ева. Ее обычно румяная мордашка была белее мела. – Элементарно, Ватсон, – невесело хмыкнула Алина. – Где мы с тобой пошвыряли свои портфели? – Ой! – Вот именно – ой! В голову неожиданно пришло, что, если учительница действительно не та, за кого себя выдает, то подружкам здесь может грозить гораздо бОльшая опасность, чем выволочка в школе. Дверь в кладовку распахнулась. Марьиванна с несколько растерянным видом, кажется, пытаясь сообразить, успели ли незваные гостьи увидеть пещеру, замерла на пороге. – Девочки, как вы здесь оказались? – осторожно спросила математичка. Алина уже открыла было рот, чтобы покаяться в том, что решили выкрасть задания для пересдачи теста, и, разумеется, не видели в кладовке ничего странного (а что вообще в такой темени увидишь?), в конце концов, кем бы математичка ни была на самом деле, в школьных вопросах она всегда была к ученикам великодушна. Но Ева сегодня, кажется, решила сама себя превзойти. – Вопросы здесь задаем мы! – рявкнула она с явно преувеличенной для прячущегося в чужом подвале человека решительностью. Марьиванна уставилась на них с еще большим удивлением. Аля пихнула подругу локтем под ребра, однако, в очередной раз осознавая, что что-то менять уже поздно. – И что же вам нужно? – наконец, поправив очки, нарушила затянувшуюся паузу учительница. – Правда! – И о какой правде речь? – А совесть Вам ничего не подсказывает? – Евгения прищурилась. Теперь до Алинки дошло, кого подружка – осознанно или нет – сейчас копирует. Своего отца участкового, конечно! – Нехорошо, Марья Ивановна, а ведь уважаемый человек, учитель – и такие скелеты в шкафу! Лучше расскажите нам все сейчас, иначе мы будем вынуждены принять соответствующие меры! Итак? – Девочки, – математичка мягко улыбнулась. – я действительно не понимаю, о чем речь. Если дело в этом тесте… Алина мысленно застонала. Как бы то ни было, Марьиванна явно пыталась разрешить все относительно мирно, в конце концов, среднестатистический учитель уже волок бы горе-домушниц за уши в ближайшее отделение, а среднестатистический учитель-монстр (хоть об этом Аля могла судить только на базе домыслов), если у него действительно были какие-то скелеты в шкафу, наверное, счел бы, что двумя больше – двумя меньше… Но остановить сейчас вошедшую в раж Евгению было приблизительно так же реально, как несущийся во весь опор локомотив! Если многие люди от страха теряли способность связно выражать свои мысли, то Ева, напротив, подстегивалась и начинала тарахтеть как из трех пулеметов разом! – Не пытайтесь увести разговор! – посоветовала девочка, грозя математичке указательным пальцем. – Имейте в виду: мы заставим вас показать свое настоящее лицо! Из растерянного круглое, как тарелка, лицо учительницы вдруг стало по-настоящему испуганным, кажется, она попыталась что-то сказать, но сумела издать только сдавленный хриплый полустон-полурык. Ева, моментально подрастеряв свою бойкость, побледнела как полотно и с беззвучным воплем отшатнулась от сползающей по косяку Марьиванны. Гора хлама, отделяющая подвал от таинственной пещеры, со стуком и грохотом обрушилась, споткнувшись обо что-то, Евгения грохнулась прямо на рассыпанное барахло, и только тогда Алинка смогла сама разглядеть, что именно так напугало ее подругу-авантюристку. Тяжело облокотившуюся на дверной косяк математичку корежила какая-то странная судорога… вернее, и не судорога даже, а как будто кости и мышцы неожиданно разорвали между собой связь и теперь перегруппировывались как-то иначе… Лицо учительница закрыла руками, но эти руки… кожа на них прямо на глазах Алинки темнела и грубела, пальцы укорачивались, меняли форму, верхние фаланги украсились небольшими черными когтями, после чего на коже начали расцветать островки коричневого с проседью – почти в точности того же цвета, что гладко зачесанные на слегка старомодный манер волосы Марьиванны – густого меха. Жуткий, леденящий душу крик рвал барабанные перепонки – Алина даже не сразу поняла, что она же сама этот дикий визг и издает. Когда замолкла, обнаружив, что результат ужасающей трансформации оказался сравнительно не страшным: не слишком большой пухленький медведь с густой седовато-каштановой шерстью, да к тому же перепуганный не меньше, если не больше самих девчонок. Проскользнув мимо с визгом прижавшейся к стене Алины, перепрыгнув впавшую в ступор Еву на куче хлама, медведь пулей вылетел из пещеры куда-то в снежный туман «параллельного мира». Девчонки, пару мгновений поколебавшись, с не меньшей прытью ринулись в противоположную сторону – прочь из дома математички.